Трагические судьбы - Николай Андреев

Это ощутила на себе Татьяна Ивановна Заславская. В 1959 году она получила от рукодства Института экономики, где работала, задание посчитать, а как мы выглядим на фоне Америки, и выяснить, долго ли еще догонять. Они с коллегой Маргаритой Сидоровой занялись этой работой. «Меня, кстати, предупреждали умные люди: «Вы о Кубанине слышали? Не боитесь повторить его судьбу?» Не боялись, поскольку была очень интересная задача», — вспоминает Заславская. Два года детально изучали американские и советские методики, устраняли несопоставимые элементы, делали их сопоставимыми. И наконец пришли к выводу: отстаем от США в 4,5 раза. То есть получили цифру, близкую к той, что высчитал Кубанин. И это означало, что за прошедшие годы никакого шага в этом направлении сделано не было.

Подготовила Заславская доклад «Методика сравнения производительности труда в США и СССР». 28 сентября 1960 года доклад должен был обсуждаться на широком форуме. В то время прорвался колоссальный интерес к этому вопросу. Было отпечатано 100 экземпляров доклада, в нем было около ста страниц, разослали приблизительно в сто организаций. Обсуждение намечено на 12 часов, а в 10 звонит Заславской заместитель директора института: «Обсуждение отменено». Что стряслось? Почему? Замдиректора объясняет: в числе организаций, куда попал доклад, оказалось (что было вполне естественно) Центральное статуправление. Как только статистики увидели рассчеты Заславской — Сидоровой, их оглушающие выводы о катастрофическом отставании, немедленно сообщили в ЦК КПСС: готовится диверсия. И надо же было так совпасть: за несколько дней до этого выступил Никита Сергеевич и заявил, что Америка совсем близка, что отстаем всего в 3 раза. А 3 и 4,5 — это очень большая разница. ЦК принял меры: в день заседания все было остановлено, компетентные товарищи разъехались по Москве и собрали экземпляры докладов, у Заславской и Сидоровой отобрали все подготовительные материалы, больше они их никогда не увидели.

Покупает Худенко пачку газет и обнаруживает, что Хрущева сняли. И все рухнуло.

Хрущев всерьез поверил в Худенко. Филатов рассказывает: «Спокойно работаем, заготавливаем траву, вдруг шум, гром. Что такое? Буквально, как говорят у нас, из сортира вытаскивают, сажают в длинную черную машину, везут в аэропорт, там уже ласковые лица начальников, которые говорят сказочные слова: «Вот, Иван Никифорович, славные дела ты творишь, всю страну будем переводить на твою систему. Давайте готовить материал навстречу пленуму, попадешь ты со своим экспериментом в доклад дорогому Никите Сергеевичу. Лети в Москву — там тебя ждут». И закрутилась машина! Улетает Худенко в Москву. Где его уже ждет научная группа — доктора наук, кандидаты, станографистки, машинистки. Все обсчитывается, анализируется, обобщается…»

И вот огромная работа сделана. Отпечатан солидный аналитический труд, приятно на него и смотреть, и в руки взять. Особенно ласкают выводы, которые гласят: если не перевести сельское хозяйство на худенковский вариант, то страна умрет с голоду. Говорят Худенко: «Спасибо, Иван Никифорович, что уму-разуму нас научил, лети домой, теперь все в порядке. Дело твое правое, и оно победит». Прилетает Худенко домой. Каждое утро у него начиналось с того, что он лихорадочно листал газеты: как это водилось, центральные издания должны были дать материалы навстречу пленуму. Идут дни — ничего не появляется. Худенко начинает овладевать беспокойство, он звонит в Москву, в газету «Сельская жизнь», ему главный редактор — елей на душу: «Все отлично, Иван Никифорович, в номере стоит огромная статья о вашем опыте, завтра читайте». Назавтра покупает Худенко пачку газет, а там крупно: Хрущева сняли. И все рухнуло. Начальники и начальнички враз отвернулись от новатора. Филатов считает, что страна по другому пути бы пошла, если бы… Тоже неисправимый романтик.

«Деньги валяются на земле, прямо на дороге, грех их не поднять»

Пока оставим в горести Худенко, и обратимся к Ивану Андреевичу Снимщикову, председателю колхоза из Подмосковья. Он тоже пытался привить сельскому хозяйству здравый смысл. А в чем здравый смысл? Вот как Снимщиков сформулировал: крестьянин должен кормить и себя, и весь остальной народ. Просто? Не совсем. По мнению очень и очень многих в России, все как раз наоборот. Совсем недавно в вице-премьерах ходил у нас некий Заверюха, который завернул фразу, которую вовек не забудешь: «Страна должна прокормить своих крестьян». Как хочешь, так и понимай: то ли глубокое философское откровение, то ли издевательство.

Мог бы долго упражняться в остроумии по поводу этого афоризма, но горько что-то. Сошлюсь на Бориса Федорова, бывшего министра финансов в правительстве Черномырдина: «Дело иногда доходило просто до идиотизма. А. Заверюха мог у меня за спиной подписать у В. Черномырдина какое-нибудь постановление по компенсациям разницы в ценах по животноводству. Он даже не задумывался, есть ли на это деньги. Поскольку в бюджете средства на это не были предусмотрены, то я, естественно, ничего не выплачивал. Тогда А. Заверюха обыкновенно выпучит газа, похлопает длинными ресницами и тут же бежит жаловаться Ельцину или Черномырдину, а те начинают на меня давить».

Так вот, еще 30 лет назад председатель Снимщиков доказал: не нужны ни дотации, ни деньги, крестьянин в состоянии прокормить и себя, и город. Иван Андреевич — человек богатой событиями судьбы. Добровольцем ушел на фронт, провоевал всю войну, был неоднократно ранен, награжден орденами. Демобилизовался — работал в Рязанском обкоме партии. Оттуда был приглашен в Москву, в аппарат Центрального комитета партии. Наскучила аппаратная канитель, Иван Андреевич попросился в худший колхоз Московской области — была тогда такая мода.

Приехал Снимщиков в колхоз имени Кирова, что в деревне Черная, и загрустил. Колхоз по всем показателям твердо занимал последнее место в области. Кадры — 80 человек, имущество — полтора десятка кур, петух, но, правда, в развалившейся ферме стоял бык племенной, его берегли, он был чуть ли не единственным источником дохода: давали его напрокат в соседние хозяйства.

Позже со Снимщиковым познакомится работник Госплана СССР Комиссаров, у него остались такие впечателения: «Мудрый был человек, знаете, такая крестьянская мудрость, глубокая, не книжная — жизненная. Он всегда смотрел в корень. Очень остроумный человек был. Если выступал где, то зал за животы хватался, хохотали до слез, потому что он серьезные вопросы подавал в такой остроумной форме, что люди не могли не реагировать на это. Его очень любили в районе».

Развернул Снимщиков великие дела в деревне Черной. Первый его принцип: не кидаться сломя голову выполнять указания сверху. Потому проигнорировал кукурузу и прочие глупости. Второй его принцип: «Деньги валяются на земле, прямо на дороге, грех их не поднять». Для начала он подобрал деньги, которые валялись далеко, в морских портах — в Риге, в Архангельске и даже во Владивостоке. На причалах колхозные снабженцы за гроши скупали использованные канаты, вагонами везли их в колхоз. На территории колхоза работал цех, в котором канаты расплетали и делали из них каболку — без нее не могли обойтись строители, электрики. Вроде бы ерунда, а приносило в колхозную кассу огромные деньги.