Ее Вечное Синее Небо - Лана Асан

устраивали: то длинными рукавами, то отсутствием рукавов, то чрезмерно глубоким вырезом, то глухим воротником-стоечкой. Взмокшая от переодеваний, она расшвыривала не прошедшую конкурс одежду по комнате, когда на ее пороге появилась Елена Александровна, держа висевшую на плечиках любимую шелковую блузку Сабины.

– Может, эту наденешь?

– Мам, ты гений! – Сабина едва не подпрыгнула от радости. – Я совсем про нее забыла! Ты ее даже погладила?

– Не отправлю же я тебя помятой.

– Мама, ты лучшая!

– Кто бы сомневался! Вы, кстати, всей компанией?

– Да, не переживай! Аида и Тима за мной заедут, а потом Тима нас обратно привезет, так что все под контролем, – левой рукой она натягивала брюки, а правой тщетно пыталась застегнуть мелкие пуговки на рубашке.

– Так он тоже с вами будет? – мама, устав смотреть на возню Сабины, подошла и застегнула ей пуговицы сама.

– Нет, они с ребятами вроде в биллиардную собирались.

– Ясно, муж в одну сторону, жена в другую. Вот они, современные нравы!

– Ну а что тут такого, мам? Они друг другу доверяют. – Теперь Сабина воевала со своей шевелюрой, и мама снова взяла инициативу в свои руки, выхватив у дочери щетку, пока не была выдрана бóльшая часть волос.

– Хорошо, если так. Им бы ребенка завести, чтобы некогда было по клубам шляться.

– Они пока не хотят, считают, что рано и надо еще пожить для себя.

– Не знаю, может, они и правы, но в наше время даже понятия такого не было – «пожить для себя». Люди женились, чтобы рожать детей, а сейчас для чего женятся? – Волосы были причесаны, и мама откровенно любовалась красавицей-дочкой.

– Как «для чего»? Чтобы жить вместе. – Сабина подскочила к зеркалу, чтобы подкрасить губы прозрачным блеском.

– А ребенок им чем помешает жить вместе? Университет они закончили, что еще надо?

– Карьеру надо делать, работать.

– Мы как-то всё успевали: и детей, и учебу, и карьеру. И всё без нянечек, стиральных машин и одноразовых подгузников. До сих пор не понимаю, как мы это тянули. – Похоже, Елена Александровна была настроена философски, что было сейчас весьма некстати.

– Не знаю, мам, вы, наверное, более зрелые были. И ответственные. – Надо было как можно тактичнее перевести разговор на другую тему, пока мама не ударилась в воспоминания окончательно.

– Возможно. По крайней мере, не тратили время и силы на хождение по клубам. Когда тебя ждать-то? – видимо, мама сама догадалась, что момент для ностальгии был не совсем удачным, и с сожалением возвратилась в день сегодняшний.

– Да ты не жди, ложись спать.

– Размечталась! Ты же знаешь, я все равно не усну, пока ты не придешь.

– Мам, ну пожалуйста, не волнуйся, все будет нормально! Приду как миленькая, – Сабина на ходу забрасывала в сумочку все необходимое: ключи, кошелек, телефон, расческу и блеск для губ, – стараясь ничего не забыть.

– Вот будут у тебя дети, поймешь, как это – не волноваться, когда ребенок по ночам где-то шастает.

– Мама! Я, кстати, уже опаздываю. Как я выгляжу? – Сабина обернулась на пороге комнаты, чтобы мама могла оценить результат.

Узкие брюки-дудочки и туфли на каблуках делали и без того стройные ноги бесконечными, а белая приталенная блузка ненавязчиво, но дерзко обрисовывала идеальные пропорции юного тела. Волосы были собраны в высокий хвост, а висячие сережки позвякивали вдоль длинной шеи, завершая образ, одновременно строгий и невероятно притягательный.

– Сногсшибательно! Пожалуй, даже слишком для дискотеки, – при виде возбужденной, разрумянившейся дочери, которая выглядела сейчас почти прежней заводной девчонкой-непоседой, мама улыбнулась.

– Думаешь? А по-моему, самое то.

– Ладно, вертихвостка, только возвращайся пораньше. И будь осторожна.

– Обещаю.

Сабина забежала в зал, чтобы поцеловать на прощание папу, и тот, сидя с книгой на диване, отвлекся от чтения, спустив очки на кончик носа и окинув дочь удивленным взглядом.

– И куда это мы такие красивые на ночь глядя?

Сабина растерянно посмотрела на маму, ища у нее поддержки. Она совсем забыла отпроситься у папы и теперь не на шутку встревожилась, что к затее с клубом он может отнестись без энтузиазма.

– Ну, я ненадолго – погулять с девчонками, – с виноватым видом она накручивала на палец кончик хвоста.

– Погулять? По парку, что ли?

– Типа того.

– Думаешь, я старый дурак и ничего не понимаю? На дискотеку собралась? – казалось, папа был недоволен.

– Ну-у… э-э-э… пап, а что тут такого?

– Ничего, просто интересно, почему я не в курсе.

– Меня мама отпустила.

– А отца в известность ставить не обязательно?

– Па-а-ап, ну пожалуйста, я уже опаздываю, – склонив голову набок, она устремила на него умоляющий взгляд.

– Ладно, беги, танцовщица, в двенадцать чтоб дома была, – хитро прищурившись, он поглядывал на нее поверх очков.

– Пап, там в двенадцать только начинается!

– Да? И чего вам ночами не спится? – пожав плечами, он откинулся на спинку дивана.

– Папа!

– Хорошо-хорошо, иди, раз мама разрешила.

– Спасибо! Спокойной вам ночи!

– Тебе того же! Хотя какая спокойная ночь на дискотеке? Пусть хоть без происшествий обойдется. – Папа вздохнул, понимая, что удержать взрослую дочь возле себя уже не в состоянии.

– Конечно, все будет тип-топ. Ну, я побежала.

– Много не пей!

– Папа! – Сабина чмокнула в щеку папу, на долю секунды прижалась губами к маминому подбородку и выскочила из дома.

* * *

Клуб будоражил атмосферой бесшабашности и веселья, на танцполе яблоку было негде упасть, и подруги танцевали тесным кружком, обороняя свои рубежи от вторжения назойливых бонвиванов и одновременно отслеживая приятных молодых людей, находившихся поблизости. И только Сабина, по обыкновению, не замечала никого, поскольку единственной целью ее пребывания здесь было сбросить напряжение последних дней, погрузившись в то почти забытое ощущение беззаботного драйва, которого ей так не хватало весь год, когда она редко куда-то выбиралась, похоронив себя в четырех стенах и зациклившись на учебе и ожидании вестей от Армана. Поначалу ее, безусловно, терзали угрызения совести за столь легкомысленный, с ее точки зрения, поступок, как визит в ночной клуб, но она убеждала себя, что не совершает ничего предосудительного и ей не в чем себя упрекнуть. В конце концов, Арман все это время был далеко, и она могла только догадываться, как он проводил свой досуг без нее, а она все же заслужила немного праздника и развлечений. Словом, как бы крамольно это ни звучало, мысли об Армане и легкое чувство вины были отодвинуты на задний план, и Сабина, окунувшись в свою стихию, с наслаждением отдавалась музыке и танцу.

Веселье было в самом разгаре, когда ее с заговорщицким видом ткнула в бок отплясывавшая рядом Аида.

– Видела, как он на тебя смотрит? – кивая куда-то в