Эхо мёртвого серебра - Александр Георгиевич Шавкунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Изумление сменилось угрюмым молчанием, взгляды скрестились на хнычущем чиновнике. Воины переглянулись и попятились, пряча мечи в ножны. Ты можешь быть сколь угодно умелым воином, но озверелая толпа порвёт на клочья быстрее, чем замахнёшься.
В стороне Элиас, сидящий на козлах в компании Ваюны, показал мне большой палец.
— Но я, Элдриан, клянусь, что избавлю вас от проклятья за два дня! Ведь слишком долго подобные гады мучали вас, пришло время справедливости!
Усатый слишком поздно понял, что означает справедливость в понятии толпы. Даже не закричал, когда его обступили.
Здравствуй, дорогой читатель!Если вам по нраву моё творчество, то прошу, поддержите звонкой монетой на кофе или чай. Ну и на оливье к новому году.Сбербанк: 4274 3200 6585 4914ВТБ: 4893 4703 2857 3727Тинькофф: 5536 9138 6842 8034QIWI: qiwi.com/n/SHORS494Чаевые: https://pay.cloudtips.ru/p/d17f61cf
Глава 16
Элиас мрачно наблюдает за тем, как тело чиновника за ноги подвешивают на столб в центре площади. Руки покачиваются и безвольно шлёпают по «палачам». Люди радостно кричат, вскидывают руки. Застарелая ненависть, наконец, выплеснулась наружу, стоило только подтолкнуть. Неудачливые охранники, стараясь быть неприметнее, покидают деревню, побросав оружие.
— Король уничтожит это место. — Вздохнул полуэльф, поворачиваясь ко мне и Ваюне.
Я кивнул.
— Если не дурак, то постарается выследить вообще всех, кто даже слышал об этом. Власть, мой дорого́й друг, не идёт на компромисс. Либо всё по воле правителя, либо он скоро умрёт.
— Будем надеяться, что он редкостный придурок.
— О, ты о нём слишком хорошего мнения, как и обо всех корольках.
Солнце клонится к закату, прячется за руинами в озере. Вода окрашивается красной рябью с золотыми бликами. Мертвец качается на верёвке, а дети швыряют в него камни под смех родителей. Ваюна сжимает запястье левой руки с такой силой, что пальцы белеют, а на руке вздуваются вены.
— Дядя Элдриан, — сказала она, не отрывая взгляда от расправы, — вы же понимаете, что нас ждёт то же самое, если вы не справитесь?
— Конечно, более того, я уверен, что так легко мы не отделаемся.
— Тогда... тогда, может, не стоило?
— А не бойтесь, справимся ещё до полуночи.
— Ты что, уже понял, какая тварь это устроила?
В голосе Элиаса проступил живой интерес. Ведь даже не смог определить виновника. Я засмеялся и указал на озеро.
— В том то и весь юмор. Никто не виноват, ну, кроме идиотов. Шахтёры могли бы и догадаться, но они и подумать не могли, что эта опасность будет ждать на поверхности.
***
Канарейка скачет по клетке, явно недовольная ночной прогулкой по озеру на лодке. Мир освещает полная луна и факел на длинном шесте, установленный на носу, параллельно воде. Пламя играет бликами на крохотных волнах, силится пробиться в толщу и окружает нас пятном света.
Элиас пыхтит, орудуя вёслами, лицо раскраснелось, а рубашка промокла и липнет к груди. Уши торчат меж мокрых прядей.
— А почему это я на вёслах? — Пропыхтел он, исподлобья наблюдая за тем, как я дразню канарейку пальцем.
— Тебе полезно, хорошая нагрузка на свежем воздухе. Да и вдруг на нас нападут, а я уставший?
Факел затрепетал сильнее, пламя опало и мелко дрожит, синея.
— Бери правее! — Рыкнул я, выстави клетку с птицей перед собой.
— Зачем?
— Бери, говорю!
Лодка нехотя заложила поворот и пламя вновь разгорелось. Слабее, но достаточно ярко.
— Что за магия? — Пропыхтел полуэльф.
— Ох, дружище, самая жуткая и беспощадная. — Понизив голос, ответил я. — Даже боги, даже мой дед бессильны перед ней! Сама природа!
Вёсла шлёпают по воде, лодка двигается по косой. Одним глазом наблюдаю за факелом, а другим за канарейкой. Пламя колеблется, птица щебечет. Вроде всё нормально. А учитывая полумесяц и россыпи звёзд, даже романтично. Жаль, вместо красавицы на вёслах сидит опухший от столетнего пьянства полуэльф.
Позади нас деревня подсвечена крохотными огнями, а над ней расплескало бездонное поле мигающих звёзд. Они мерцают холодными и прекрасными цветами.
— Шутки шутишь? — Крякнул Элиас, наваливаясь на вёсла и замерев в короткой передышке.
— Отнюдь. Мир удивителен и без магии, вот ты знал, что зачем шахтёры держат канареек?
— Чтоб не скучно было?
— Увы, но нет. Эти милые птички быстро мрут от наличия в воздухе газов, а они, в свою очередь, могут вытеснить воздух из штрека. А в худшем случае воспламенится от удара кирки о камень.
— Хм... ладно, но откуда они здесь?
— Отсюда.
Я ткнул пальцем в воду, и будто в ответ со дна поднялась цепочка пузырьков. Быстро глянул на птицу, но та осталась спокойна и увлечённо чистит перья. В чёрных бусинках глаз отражаются блики от факела.
— Там на дне, возможно, в сети пещер, этого газа на целый мир. Он копится и высвобождается, к счастью, не весь разом. Поднимается на поверхность и по ветру двигается, постепенно рассеиваясь. Невидимый и смертоносный.
Элиас облизнул кончик мизинца и поднял над головой, поморщился и с опаской глянул на факел. Полный штиль. Пламя горит ровно и ярко.
— Ну и как ты собрался убить газ?
— Не я, оно. — Ткнул пальцем в тёмные руины впереди. — Хотя если оно сломано окончательно, то нам придётся соврать работягам.
— Имперская магия?
— Скорее сплав её и инженерии. Последней куда больше.
***
У самого острова канарейка заволновалась, заметалась по клетке отчаянно щебеча. Элиас с руганью налёг на вёсла. Наклонился к самому дну, разевая рот. На лбу выступила испарина, а изо рта обильно закапала слюна. Торопливо нацепил на него вымоченную маску из нескольких слоёв ткани.
— Концентрация не смертельная, но... лучше дыши реже.
— Факел... горит...
— Ну да, не всякий газ тушит огонь, некоторые наоборот. Точнее, большинство. Чуешь смрад?
— Да, я думал это от тебя.
Щёки полуэльфа заметно побледнели, но глаза блестят. Хороший знак. Мы высадились
