Гулы - Сергей Кириенко

«Нет! — мысленно прошептал Аз Гохар.— Только не это!»

— …заставляет его взять лопату,— говорил между тем священник,— разрыть могилы и раскидать кости по кладбищу.

— Он сделал это? — Внезапно мысли Аз Гохара превратились в ледяной комок,

— Нет. У него хватило сил вернуться к воротам, дождаться сменщика и уйти с кладбища… — Отец Федерико потер виски.— До утра он не мог уснуть. Ему казалось, что голос продолжает звать его. Когда же он уснул, ему приснился кошмар. На следующий день он пошел на кладбище. Но уже на подходе к нему в его голове прозвучал тот же голос. Он понял, что если сделает еще шаг в сторону кладбища, случится одно из двух: либо он сойдет с ума, сопротивляясь этому голосу, либо схватит лопату и начнет разрывать могилы…

— Он ушел?

— Да… Он больше не появился на кладбище, хотя последние двадцать лет приходил туда каждый день. Теперь при одной лишь мысли о кладбище он испытывал ужас. Несколько бессонных ночей привели к тому, что он оказался на грани безумия,— ему постоянно чудился этот голос, зовущий его… В конце концов, он пришел ко мне.

— Вы выслушали его и отпустили?

— Нет. Я посоветовал ему поговорить с моим знакомым психиатром.

— И он согласился?

— Он сказал, что подумает.

— С того дня прошло две недели,— медленно проговорил Аз Гохар.— За это время вы его видели?

— Да,— кивнул отец Федерико.— Он приходил ко мне в этот понедельник.

— Как вам показалось, он успокоился?

— Частично. Он сказал, что перестал слышать голос, хотя кладбище по-прежнему вызывает у него ужас, и он не согласился бы пойти туда ни за какие сокровища в мире… И еще он сказал, что стал слышать шорох прибоя.

— Шорох прибоя? — медленно повторил Аз Гохар, чувствуя, как на спине выступает пот.

— Он сказал, что однажды в детстве побывал на море и навсегда запомнил шорох прибоя — незабываемый звук, когда морские волны трутся о прибрежную гальку. Теперь этот звук он услышал в Террено.

Аз Гохар молча закрыл глаза.

«Это случилось,— тупо запульсировало у него в голове,— Мы старались не допустить этого, но это случилось…»

— У вас есть адрес этого человека? — спросил он, стараясь не выказать священнику всей глубины охватившего его ужаса.

— Да.

— Вы должны дать мне его.

— Хорошо,— священник кивнул. Он хотел было подняться, чтобы взять бумагу и ручку, но Аз Гохар остановил его:

— Подождите!.. Закончите сначала то, что начали, отец Федерико. Что еще произошло в этом городе? Священник помедлил.

— В Террено начали пропадать люди,— протянул он.— В одной из семей моего прихода исчез молодой человек. Двадцать шесть лет, женат, двое детей… Полторы недели назад он не вернулся с работы. В приходе отца Винченцо пропали двое мужчин примерно тридцати лет. Никто не знает, куда они могли деться. Родственники заявили в полицию, но результатов пока нет.

— Они не могли просто уехать из города?

— Нет, у всех троих были семьи. Пропавший человек из моего прихода был любящим отцом. Он не мог бросить детей…

Слова священника заставили Аз Гохара задуматься. С одной стороны, исчезновение людей могло не иметь ровным счетом никакого отношения к истории смотрителя чимитеро ди Джованни, с другой, оно могло иметь к ней самое непосредственное отношение, и тогда… На мгновение он прикрыл глаза, чувствуя, как страх серой кошкой скребется по позвоночнику.

Тем временем отец Федерико встал из-за стола, подошел к шкафу с книгами и, достав из него потрепанную Библию, сказал:

— А неделю назад кто-то исписал краской двери церкви. Красной краской из аэрозольного баллончика написали четыре слова… Я закрасил надпись, но перед этим ее сфотографировал.

Священник раскрыл Библию и вытащил из нее фотографию.

— Я не знаю, что означают эти слова, хотя сделаны они на латыни… — Он протянул снимок Аз Гохару — Может быть, вам они что-то скажут?

Бен Аз Гохар взял протянутую ему фотографию и, перевернув ее, увидел двери главного входа церкви Сант-Антонио ди Франчезе.

В следующую секунду он почувствовал, как земля выскользнула у него из-под ног, а сердце остановилось. На мгновение ему захотелось закричать и стать маленьким, вернуться в свое детство и не знать этого кошмара, кровью алеющего на дверях церкви.

«Винсет гоаль Вассах Гул…» — кричали ярко-красные буквы на снимке, Аз Гохар знал продолжение этой фразы, И знал, что она означает для этого города…

Без пятнадцати час Доминик Пальоли подъехал к своему дому в южной части Вилладжо-Верде, заехав в гараж, заглушил двигатель, выбрался из машины и через внутреннюю дверь гаража прошел в дом.

Из глубины квартиры до него донеслись звуки открывающейся дверцы духовки, звон кастрюль и обрывки веселой неаполитанской песни — жена готовила обед.

Доминик прошел по длинному коридору, ведущему из гаража внутрь дома, и оказался на кухне. Жена стояла лицом к плите и перекладывала пышущие жаром пончики с противня на поднос.

— Сара, мне кто-нибудь звонил?

Подойдя к столу, Доминик взял стоящий на нем графин с морсом, налил полную кружку и осушил ее несколькими глотками.

— Чертова жара,— проворчал он, подхватывая один из пончиков с противня. Пальцы словно огнем обожгло, и он бросил пончик на тарелку.

Жена несильно ударила Доминика ладонью по пальцам.

— Сорок лет уже, а все, как ребенок, с плиты хватаешь… Сейчас будем обедать.

— Сара, мне кто-нибудь звонил? — повторил Доминик, не обращая внимания на слова жены.

Налив еще одну кружку, он принялся есть обжигающий губы пончик, запивая его кисло-сладким морсом.

— Звонили,— ответила Сара.— За последний час — раз пять или шесть.

— Кто?

— Не знаю.

— Просили что-нибудь передать?

— Нет. Сказали только, чтобы ты им перезвонил, если появишься. Я записала номер,

— Где он?

— На столе, рядом с телефоном. Бросив на тарелку еще один пончик, Доминик вышел из кухни.

— Они сказали, что будут звонить через каждые пять минут,— прокричала Сара, выглядывая в коридор.

— Когда звонили последний раз? — спросил Доминик, останавливаясь у телефона, стоящего на маленьком столике в прихожей.

— Минуты четыре назад.

Доминик взял клочок бумаги, на котором Сара карандашом выписала номер, пробежался глазами по цифрам, прыгающим словно в нелепом танце, и невольно нахмурился — номер был телефоном «диспетчерской». Специальный телефон, действующий для обмена сообщениями между его людьми. Кто-то сбросил ему сообщение на автоответчик «диспетчерской»? Но почему не позвонили прямо домой?