Декабристка (СИ) - Кирова Анна

— Сашка, что теперь будешь делать? К жене поедешь?

Друг смотрел на меня внимательным взглядом, желая знать, что я буду делать дальше.

— Кирюха, что так смотришь на меня. Ничего не скрываешь от меня. У тебя что кто — то объявился? А ну колись. Давай.

— Правильно. У тебя жена — красавица. Чего тебе, Сашка, ещё надо? — начал Кирилл с другого конца. — Да и знаешь, я ведь опять нашёл себе любовь всей жизни. Она придёт сегодня. Я рад, что ты решил вернуться домой.

— Я рад за тебя, друг. Может, она та самая роковая женщина, на которой ты женишься.

Я искренно радовался тому, что у Кирюхи кто — то появился.

— Познакомишь со своей как — нибудь?

— Вначале, Сашка, сам к ней присмотрюсь. Потом посмотрим. А жена твоя, забыл сказать, мне раз сто звонила, всё спрашивала где ты? Я молчал. Сказала, что и тебе звонила, а ты был отключен. Чего Лизе не отвечал?

— Номер я отключил, а пользовался другим. Кира, мне нужна была перезагрузка. Ладно, поеду домой. Посмотрю там, что да как.

— Давай, Сашка, давай, а то сейчас моя красавица придёт. Не обижайся, что выставляю.

— Да нет. Я за тебя рад. Ладно давай. Я поехал.

Дома меня ожидал сюрпрайз. Жена, открывшая мне входную дверь, была одета при всём параде и улыбалась во всю, увидев меня. Чёрное платье, которое я видел на ней в нашу первую встречу, было одето на её божественное тело. Волосы абы как были заколоты на голове. Потом я узнал о том, что Кира предупредил Лизу о моём приезде. Вот она и приготовилась. Она вся излучала собой сексуальное излучение.

— Бери меня, хватай меня, — читалось в её глазах. — Я твоя.

— Лиза, ты…..

Она схватила меня рукой за ворот моей рубашки и затащила в коридор, осыпав меня возбуждающими поцелуями. От такого подарка я не мог отказаться и схватив жену в охапку, отнёс её в спальню, где всё продолжилось быстрыми темпами дальше.

— Елизавета Андреевна, что это было сегодня? Ты у меня огонь! — спросил я у жены, голова которой покоилась на моей груди в районе сердца. — У нас так давно не было. Ты раскрылась для меня с новой стороны.

— Я же женщина, — загадочно ответила мне Лиза. — Продолжим?

— Я не против. Давай.

И мы продолжили наши скачки в постели дальше.

Снова у нас женой началась семейная жизнь — моя жена сияла везде, куда мы довольно часто выходили. Я, для того, чтобы мир увидел какую женщину я отхватил, она, для того чтобы выгулять очередное платье, сумочку и прическу. Вот правда говорят, что любовь слепа — я восхищался тем, как она часами мажет себя всякими кремами, красит ногти, перемеряет чулочки и бежит ко мне с очередной вновь приобретенной парой обуви. Я впахивал как проклятый и был невероятно счастлив, что могу дать своей любимой жене возможность принарядится, выйти в свет, отдохнуть. Как петух я раздувался от того, что мужики поворачивали нам вслед головы, жадно оглядывая ее с ног до головы. Я гордился, когда на очередной вечеринке ее подруги пищали от ее нового платья, а их мужья бросали фразы типа: "Да на такой женщине и мешок будет смотреться прекрасно!". В общем Елизаветой Андреевной Барышевой вновь все восхищались. О детях речи с ней я больше не заводил, решив, что в семейной жизни можно прожить и без них. Да и дома, как хозяйка она была неплохой. Чистота и всегда приготовленная еда, хотя я и опасался после фразы моего друга — У красавиц нет времени ни на что, кроме себя. Правда (это я начал замечать гораздо позже) — еда готовилась однообразная, интерьер был чист, но как-то скучен, секс был такой же — я старался, мои старания принимали, радовалась она лишь новым покупкам для нее и поездкам, меня слушала постоянно надраивая ногти или нанося маску, с таким видом, типа я вот присутствую, скажи за это спасибо, а ты говори-говори. Все общение сводилось к покупкам, поездкам, планам на поездки и планам на покупки.

Со временем меня стала обременять моя семейная жизнь. моя жизнь превратилась в бесконечную череду — заработай, отдай, восхитись (прической, платьем, трусами и т. д.), ешь, что дали и можешь быть свободен. Сложно описать весь этот клубок раздражения, сложившийся их, казалось бы, мелочей. Я жил рядом с очень красивой, но холодной женщиной, которую я всё равно продолжал любить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Я смирился с положением дел в своей семье, пока не узнал об измене жены. Всё было так банально и просто. Я вернулся с работы раньше времени и застал свою жёнушку, весело плясавшую в нашей супружеской постели с одним бравым толстячком. Они настолько были увлечены друг другом, что даже не заметили моего присутствия в комнате.

— Вам третий не нужен?

Мой раздавшийся голос заставил мою жену отпрыгнуть в сторону от её ухажёра. Оба не знали куда им провалиться от моего пытливого взгляда.

— Лизааааа, ну ты уж совсем опустилась, — решил прервать я молчание, смотря с презрением на свою жену. — Да, твой любовничек тот ещё боров. Ладно я пошёл.

— Саша, ты не так всё понял, — бросилась вслед за мной жена и зажатая в её руках простыня сползла с её обнажённого тела.

— Лиза, я совсем дурак? Я поехал. Пока, — ответил ей я.

Вытащив на кухне из шкафа бутылку виски, я откупорил крышку и со всей злостью выпил изрядную дозу спиртного. Я не хотел оставаться в доме и видеть свою полуголую жену с её любовником.

— Что же день сегодня такой? Чего же ей не хватало? — произнёс я свои мысли вслух и вышел вон на улицу, отправившись в сторону своей машины. Мне просто нужно было куда — то уехать, чтобы прийти в себя. Уже на трассе машину повело куда — то в сторону, а дальше не помню, что было, потому что был резкий удар и наступила темнота, из которой я вышел только в палате, где рядом с кроватью со мной, как по мановению волшебной палочки, оказалась сестра.

Глава 17

Наши дни

Я вылетела из палаты Сашки, как пуля, потому что ему снова удалось вывести меня из себя.

— Господи, зачем я приехала? Летела через всю Европу ради того, чтобы он начал меня снова задевать. Всё, Наташа, успокойся. Ты держишь ситуацию под контролем. Тебе не привыкать. Всё окей, — проговаривала я свои мысли вслух, чтобы быстрее прийти в себя.

Достав из своей сумочки пудреницу с зеркалом, стала критично осматривать свою внешность. В целом я выглядела прекрасно, как всегда. Лишь лёгкий розовый румянец на моих щеках выдавал моё нервное волнение, а в остальном я продолжала оставаться той самой Снежной королевой. Быть ею для меня стало не только работой, но и каждодневной привычкой. Этот образ помогал мне во многих ситуациях скрывать своё истинное настроение. Я умела сдерживать свои эмоциональные порывы, а людям со стороны казалось, что я холодна, как лёд. Вдруг, неожиданно для меня, дал о себе знать мой телефон. Оказалось, что из Франции мне звонила Катрин. Я решила ответить, так как, возможно, могло быть что — то важное и серьёзное.

— Натали, здравствуй! Когда ты вернёшься? Господин Жан Эжен постоянно о тебе спрашивает, а я не знаю, что ему сказать.

— Катрин, здравствуй. Я пока не могу вернуться. Мой брат всё ещё в больнице. Слава Богу, что он пришёл в себя и кризис, кажется, миновал.

— Натали, раз кризис миновал, тебе нужно возвращаться. Пойми, что у тебя контракт с господином Жаном Эженом и ты не можешь делать, что хочешь. Тебя все ждут. Скоро модный показ, а тебя нет. Когда, Натали, ты вернёшься? У твоего брата есть жена?

— Да, Лиза, — ответила я Катрин. — Есть, но неизвестно, где она находиться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тем более, что тебе там делать? — стала читать мне нравоучения Катрин. — Собирайся, прилетай.

— Катрин, два дня терпит моё отсутствие. Я не могу просто взять и уехать. Ты должна понимать, что мой брат пережил тяжёлую операцию после аварии. Неужели у тебя нет сердца, Катрин? Он же не кто-нибудь. Он мой брат.

Возникла пауза. Катрин, видимо, думала о том, что мне ответить.