Эльфийская кукла - Андрей Астахов

– Оригинал, – Салданах взял в свои ладони пальцы девушки. – Истинный Дар Любви. Мое главное сокровище, моя святыня.

Я посмотрел на Фьорделис, и прелестная эльфийка мне улыбнулась.

– Маленькая девочка, да? – не удержался я.

– Колдовство сильно задержало взросление ребенка, но девочка все же продолжала расти.

– Фьорделис? Почему не Меаль?

– Когда она кукла, то Меаль. А когда живая девушка, я зову ее Фьорделис.

– А копия? – спросил я.

– Она сейчас хранится в сокровищнице лансанского короля. Мне не доставило большого труда подменить ее.

– Мать твою тру-ля-ля! Прямо детектив какой-то. Теперь ясно, почему Эрдаль хотел твоей смерти.

– Не он один. У меня много врагов. Я не сомневаюсь, что Рискат уже плетет вокруг меня свою сеть. Он наверняка догадывается, что кукла у меня. То, что Эрдаль планировал меня убить, доказывает это.

– И не только Рискат, – я показал эльфу медальон кварцевого мага и бутылку с эликсиром, что забрал у дроуши, убитого на дороге в Нолси. – Тут и шпионы Магисториума бродят.

– Даже не сомневаюсь в этом, – Салданах откупорил бутылочку, понюхал, поморщился. – Наоборотный эликсир. Уже и некромантия в дело пошла.

– У тебя есть план?

– Есть. Я хочу отдать Фьорделис тебе.

– Мне? – Я растерянно посмотрел на девушку, потом на Салданаха. – Зачем, почему?

– Потому что ты Нанхайду. Ты единственный, кто может ее защитить.

– Но ведь у тебя в башне она в безопасности.

– Разве? А я думал, ты знаешь, как проникнуть в мою башню.

– Знаю, – признался я. – Культ Любви. Самое скверное, что и Эрдаль об этом знает.

– Видишь, я не ошибся. Моя Башня перестала быть безопасным местом. Когда я создавал ее, я не подозревал, что мои враги узнают ее главный секрет – способ открывания входа в нее. Блокировку входа уже не изменить, магия есть магия. Нет, я могу, конечно, защитить принцессу в случае чего, но рисковать не хочу. Однако дело не во мне и даже не в кукле. Если я оставлю Фьорделис у себя, случится непоправимое. Начнется война между Саграмором и Лансаном, а если называть все своим именем – между Империей и малыми королевствами. Большинство королевств сочувствуют Лансану и в случае войны не останутся в стороне. На это и Рискат надеется: его посланник уже здесь, в Уэссе, и он сумеет убедить тутошнего короля помочь Лансану солдатами и деньгами. Так что эта война перерастет в большую бойню, в которой погибнет мой народ. Этого я не могу допустить.

– А смысл?

– Я пущу слух, что кукла Жефруа – подделка. Я знаю, как убедить Магисториум поверить мне. В этом случае Мастер может отказаться от войны и попробует найти другие способы заполучить куклу.

– Ага, и вместе с Рискатом начнет за мной охотиться. Веселый аттракцион ты мне предлагаешь, Салданах.

– Не я, maenn. Наши пророчества. Это понял Нехаир, отдав тебе меч. Об этом догадываются Мастер и Рискат. Все дело в том, что…

– Что? Договаривай же!

– Ты тоже можешь снять проклятие с Меаль.

– Я? – У меня сразу во рту пересохло от волнения. – Ты же сказал, что только могущественный маг способен это сделать!

– Вспомни, что я сказал. Я говорил о магах, которые остались в нашем мире. Но ты человек из другого мира. И об этом тоже говорится в пророчествах.

– Погоди, постой! Если я так опасен для Мастера, если я могу совершенно нарушить его планы, почему он терпит меня? Почему он до сих пор не попробовал меня просто укокошить?

– Ты ему нужен. Он чувствует, что без тебя ему никогда не добраться до истинной куклы Меаль. И он следит за тобой, пытается дождаться момента и завладеть ей. И тогда твоей жизни будет грош цена. То же самое я могу сказать и про Шамхура Риската.

– Черт, я совсем запутался! Между молотом и наковальней – весело, ничего не скажешь. И я должен снять с девушки проклятие. Но как я смогу это сделать?

– О да, милый! – вскрикнула во сне Бэмби. – Я хочу именно так…

– Иногда речи спящего бывают непостижимым образом связаны с реальностью, – изрек Салданах. – Ты веришь в сны?

– То есть, я должен…

– Что может объединить людей и эльфов лучше, чем смешанная кровь? Конец сказки должен быть связан с ее началом.

– О чем ты говоришь?

– О любви Заламана и Нуир-Эгатэ. Тебе и Фьорделис предстоит повторить в конце времен то, что было в их начале.

– Нет, это пинцет полный! – Я схватился ладонями за голову. – И что теперь делать?

– Ничего. Ты покинешь мою реальность и отправишься своим путем. Фьорделис будет с тобой. Но сначала дай мне камень, который дал тебе Эрдаль.

– Он фальшивый, – сказал я, доставая изумруд.

– Я знаю, – Салданах провел ладонью над камнем, и изумруд превратился в обычную серую гальку. – Значит, вот она, цена моей жизни. Жалкий булыжник. Низко, очень низко оценил мою голову Эрдаль.

– И меня наколпачил, – добавил я.

– Давай восстановим справедливость, – предложил маг и снова провел над камнем ладонью. Галька тут же превратилась в великолепный сапфир, не такой здоровый, как мой липовый изумруд, но тоже внушительный, с грецкий орех, пожалуй. – Этот камень будет приданым для моей девочки.

– Салданах, на мне Венец Безбрачия, – напомнил я, стараясь не встречаться взглядом с Фьорделис.

– Наложенный людьми, не эльфами. Держи, – маг подал мне сапфир. – Сегодня ты начал новый путь. Иди по нему, никуда не сворачивая.

– Хорошо, – я спрятал сапфир в свой спорран и посмотрел на Фьорделис. От ее невероятной нечеловеческой красоты у меня мороз подирал по коже. Почему-то мне стало страшно. Мне будто доверили какую-то невозможно дорогую драгоценность, единственную и неповторимую. Сама же эльфийка смотрела на меня спокойно и очень благожелательно. В ее огромных золотисто-зеленых глазах не было ни тревоги, ни смущения. – У меня, как я понимаю, просто нет выбора.

– Нет, – подтвердил маг. – И у моего народа его тоже нет.

– Постой, Салданах, а как же она? – Я показал на Бэмби, которая больше не стонала и спала безмятежно и хорошо, свернувшись калачиком на мягкой траве. – Ведь вампира мы так и не нашли. Жалко девчонку.

– Какой же ты… жалостливый! – Салданах устало улыбнулся. – Ладно, Нанхайду, я тебе помогу. Когда будешь уходить из моего мира, не забудь заглянуть в ящик у входа. Возьми все, что там найдешь и будь счастлив…

Глава десятая.

Куча неприятностей

Семь бед – один Reset

Я долго не мог сообразить, сплю ли я, или уже проснулся. И только какое-то время спустя до меня дошло, что я лежу на холодном полу пещеры, надо мной – увешанный сталактитами свод, и никакой лесной поляны, на которой мы накануне беседовали с Салданахом, нет и в помине. Я перевернулся на бок и увидел Бэмби: она лежала рядом со мной, глаза ее были открыты, и в них застыло характерное выражение. Такие глаза бывают у человека, который проснулся после убойной пьянки в незнакомом месте, еще толком не протрезвел и не может вспомнить, как он сюда попал.