Человек человеку волк (СИ) - Яна Роза

Неожиданно, кто-то толкнул их. Елена упала в самую размытую жижу грязи, барахтаясь в ней утопая как в перине, а дождь заливал глаза рот и нос.

Пол был ему не противником. Недостаточно высокий, щуплый. Рядом с горой мышц он заведомо казался проигравшим. Гулкий удар вырубил мальчишку мгновенно. Тот застонав повалился в грязь.

Бер вновь повернулся к ней довольный

− Какая…Люблю таких.

Елена стиснула комки грязи, пытаясь намазать на эту каменную морду, но Бер лишь с силой стиснул её запястье так что они почти ощущала, как кости трещат. Если она продолжит так дёргать, то просто сломает себе руки.

− Можешь кричать. И чем громче, тем лучше.

Елена только плюнул ему в лицо и сжала зубы. Горячий, альфа склонился над ним, укрывая от дождя. Бер рванул её футболку обнажая шею, и действительно собирался пометить.

Елена кричала, и осознавала, что зовёт Маквульфа своим охрипшим голосом.

Но в этот момент что-то сильное с рёвом, больше похожим на рык, пронеслось так быстро, что Бера как будто сдуло. Лицо Елены вновь заливал дождь, а она дышала как спасшийся после утопления. Кажется, всё её тело напоминало оголённый нерв, который болезненно тукал. Нужно было подниматься и бежать так далеко, чтобы её никто не видел и не нашёл.

С трудом Елена поднялась, выползая из этой жижи и первое, что увидела — это Маквульф. Он стоял на полусогнутых ногах, мокрый и грязный, по сжатым в кулак рукам текла кровь.

− Я тебя убью.

Эти слова были сказаны не Елене, но у неё самой будто всё внутри вмиг заледенело. Бер валялся в грязи, вытирая разбитое лицо. Подниматься он не собирался, как и нападать. Маквульф повернулся к ней, и Елена поняла, почему Бер лежал.

Снова эти глаза, красные, дикие, внушающие силу и страх.

Елена ощутила дыхание Маквульфа, хотя он даже не подходил к ней, слышала в ушах, как бьётся его сердце, и чувствовал весь спектр эмоций − от злости до сумасшедшей радости, и всё это нахлынуло как волны на океане, слишком много.

Сильная хватка сжала её запястье, и теперь впереди Елена видела спину Маквульфа, который вёл её за собой.

***

Это был пахнущий свежей соломой и мокрым деревом сарай. Сырой, но, по сравнению с тем, что творилось на улице, Елена решила, что это самое сухое место во всей вселенной. Её одежду хоть выжимай, а кроссовки можно было выбросить. Но она сейчас совершенно об этом не думал.

Она видела напряжённую спину Маквульфа, который продолжал сжимать кулаки.

Елена шмыгнула носом, обняла себя руками, чувсвуя как дрожит и зуб на зуб не попадает.

Маквульф резко схватил за плечи, встрхнул.

— Какого черты ты здесь? — процедил он.

Его глаза по-прежнему пугающе горели алым.

Елена дёрнулась отталкивая его.

— Я писала тебе, что приеду, звонила!

Маквульф втянул воздух через зубы, достал свой телефон и зашвырнул его в стену. Елена вздрогнула от звука разлетевшегося пластика. Он снова схватил её.

— Ты хоть знаешь какое это время, — альфа дёрнул её на себя, — знаешь, что твориться?

Маквульф выглядел взбешенным и это пугало. Она и так дрожала как осиновый лист от холода, а теперь ещё и это. Он её убьёт что ли?

Дождь тарабанил по крыше так громко, что крыша сарая могла и не выдержать.

− Я не хотела мешать…− начал было она, но в этот момент Маквульф прижал её к балкам.

Его алые глаза смотрели прямо на неё

Елена гордо вздёрнул подбородок, только бы не показывать Маквульфу свою глупую обиду. Стало теплее. То ли от него, то ли от бешенно бьющегося сердца. Запах феромонов альфы заставлял мутнеть сознание. Такой крепкий и концентрированный, что у Елены подкашивались ноги.

− Это время когда альфа выбирает себе пару, − Маквульф облизнул губы, приблизившись почти вплотную. − Я просил тебя подождать всего неделю, всего грёбанную неделю и я бы всё сделал как нужно…

Елена непонимающе смотрела на него.

Она не знала, что сказать, но Маквульф этого и не требовал, он взял её лицо в свои ладони, приблизившись. Аллый цвет глаз постепенно уходил, прятался за чернотой как уголёк потухая.

− Почему ты такая не послушная? − Елена и не поняла как его дыхание оказалось у её губ. − Ты даже не представляешь, что я могу с тобой с делать. Что я хочу с тобой сделать…

Его дыхание обжигало. Шепот как будто в транс вводил, и Елена почти ничего не соображала. Маквульф едва касался её, но казалось словно она поглощена им полностью.

− И сводишь меня с ума, − альфа холодными губами коснулся её щеки, а Елена застыла от этого прикосновения. − Я не смогу остановиться.

Маквульф осторожно наклонил её голову вправо, провёл горячим языком по изгибу шеи, слизывая влагу дождя. А Елена вдруг ощутила, что может только стоять и наблюдать за этими движениями, и не может пошевелиться.

− Ты моя Джеферсон. Только моя.

С этими словами он впился зубами в маленький бугорок на её шее. Было не больно, даже странно. Елена стояла, не шевелясь и только когда маквульф сжал зубы сильнее, она взвизгнула, вцепившись руками в его плечи.

− … больно, − шептала она, но не отталкивала альфу, жался к нему, цеплялся за мокрую одежду

В голове всё смешалось, а перед глазами поплыло. Верх вдруг стал низом, а в месте укуса растекалось жгучее тепло.

Елена оседала, чувствуя, как Маквульф заполняет внутри неё всё пространство. Его запах, его чувства, его боль и его желание − всё концентрировалось внутри безумным коктейлем и жаждой. Ноги перестали держать, но альфе, казалось, не доставляло больших проблем почти навесу удерживать её. Он целовал, зализывал место укуса, и Елена уже не чувствовала боли.

− Дурочка, − она слышала голос Маквульфа издалека. − Совсем ненормальная.

Елена шумно вздохнула. Связь начала набирать обороты, склеивая их чувства и эмоции. Ей вдруг показалось, что она видит Маквульфа насквозь.

Декорации снова сменились. Елена ощутила себя лежащим на колючей сухой соломе, но, как ни странно, ей плевать было на это неудобство, лишь бы Маквульф не оставлял, не лишал своего тепла. Тот склонился над ней, всё ещё влажный и пахнущий дождём.

Елене хотела бы сказать ему, что просто не соображает сейчас, метка полностью лишила её возможности что-либо сделать, только покорно принимать все ласки альфы. Но, кажется, Маквульф и сам понимал это.

− А знаешь, это даже хорошо,− он