Человек человеку волк (СИ) - Яна Роза
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ещё не разделась? Не задерживай ни доктора, ни себя, — женщина подала ей какую-то одноразовую рубашку зелёного цвета. — Тебе очень повезло, здесь самый настоящий доктор. Сделает всё быстро и чисто, так что потом ты сможешь родить себе ещё много желанных детишек. Поэтому будь благодарна, поторопись.
И Елена начала раздеваться, дрожащими руками стягивала одежду, кидая на кушетку, а в голове вдруг стояло только одно имя: «Маквульф!».
Бета цепко ухватила её за руку, видать, поняв, что сама она и шагу не сделает, подвела её к креслу и помогла забраться, раздвинула ноги, согнув в коленях и закрепляя на специальных держателях.
Елена видела, как её тело сотрясает дрожь, потому что ноги тряслись, так что даже кресло поскрипывало. От напряжения она ощутила боль во всём теле. Свет вдруг стал каким-то ярким и бил в глаза настолько сильно, что Елена начал жмуриться, чувствуя резь и жжение, а по щекам потекла вода.
В глазах помутнело, а в горле был какой-то комок, тугой и плотный, вставший поперёк, не передохнуть.
Мысли хаотично метались от «что она здесь делает?» и «зачем она это делает?». Она не самая лучшая мать в мире и, наверное, никогда ей не станет после этого. А Маквульф….
Елена всхлипнула. Маквульф же сказал, что вырастит ребенка. Он не против. Он…
Он ей сейчас очень нужен!
Стая неплохое место. Если она отдаст ребёнка им, то никогда не будет беспокоится. Если его оставит…
Доктор появился неожиданно, будто из бесплотной тени. Высокий широкоплечий альфа, его лицо закрывала плотная белая маска, а густые седые брови нависали над ней пряча глаза. В нос Елены ударил запах табака и алкоголя и её затошнило.
Доктор не взглянул на неё, ничего не спросил, просто грубо просунул сразу два пальца во влагалище и надавил на живот. Елена охнула и против воли напрягся, выпучив глаза.
— Я… — прохрипела она.
Доктор убрал руки, нахмурил свои густые брови и что-то пробубнил в маску. Грудь сдавило спазмом, когда руки заменили железные расширители. Помощница- бета положила ей на лоб салфетку, бросив короткое «вытрись», только сейчас Елена поняла, что просто обливается потом.
Анестезии не было, и она ощущал все манипуляции внутри себя, растянутая насколько возможно для лучшего обзора.
И в этот момент, когда холодная игла коснулась её слизистой, в голове начало гудеть, мощный удар отдал в самое темя, так, что из носа потекла кровь. Елене показалось, что она потеряла сознание от нехватки воздуха и распирающей боли. Всё её тело вдруг стало каким-то липким, а живот тяжёлым. И в этом повисшем состоянии Елена начала кричать, громко, до хрипоты и рези в горле, вырываться. Доктор отскочил в сторону, а она сама не знала откуда взялись силы, сползла с кресла, прикрываясь.
— Уйдите… не трогайте меня!
Глава 16
«Сезон Дождей» был пережитком прошлого. Один из самых древних обрядов, когда альфа выбирал себе пару. Он совпадал, как раз на те самые сезонные дожди, которые отчего-то как по заказу шли в один и тот же период: всего пару дней, а затем светило солнце и как-то быстро приходило лето.
В дожди запах омег, бет и альф притуплялся, как будто смывался и можно было понять настоящее чувство или нет. Конечно, не все выбирали пару именно в сезон. Были и договорные браки и просто уже влюбившихся, которым плевать феромоны им руководят или чистые чувства. В любом случае обряд никто не упразднял и все были довольны. Особенно дети, которых в этот период увозили на экскурсии в города. Кайл вспоминал то время с улыбкой, тогда он считал, что сезон дождей — это период посещения парков-аттракционов, сладостей и веселья.
— Так, что вчера было, — спросил Дориан, почти силой выдёргивая из рук Кайла топор.
— Не понял?
Кайл вытер с лица пот, а брат указал на его забитые костяшки.
— Ничего особенного, встретил одного мудака и просто поговорил с ним, — пожал плечами он.
Вообще этот Милдон оказался той ещё мразью. Придя к нему Кайл рассчитывал, что просто урода отметелит, напомнит о его деяниях и заставит забрать заявление на Джеферсон. И в принципе всё шло по плану. Милдон вообще быстро сдулся, плакал и верещал не хуже бет. Но потом случилось непредвиденное. Вначале подумал, что омега его жена, или девушка, но оказалось всё гораздо хуже. Примерная ситуация как у его омеги. Именно его. Кайл в тот момент мог о Джеферсон думать исключительно как о своей. Иначе он бы и не марался.
— А в криминальных сводках не засветился? — прищурился Дориан, отдавая обратно топор.
Кайл криво усмехнулся, поставив очередное полено и с размаху ударив по нему. Не засветился.
Может хоть на этот раз «общество без дискриминаций» не облажается. Хотя должно быть Елена уже знает новости.
— Значит в сезоне участвовать не будешь? — Дориан ходил кругами.
— Нет, а ты?
Дориан кисло хмыкнул:
— Мой брак должен быть благословлён небесами, — шутливо произнёс он.
Из-за своих особенностей Дориана уважали, любой бы папаша предложил свою омегу ему в жены или любовницы. Но вот омеги боялись. Может по незнанию или каких-либо предрассудков, но Дориан не хотел никого заставлять себя любить. Поэтому ни с кем не сближался. Если случиться, то случиться.
— Зря ты согласился отправить Елену, — задумчиво произнёс брат, — она к тебе испытывает что-то большее чем думает и в ней есть нечто… нечто ценное.
Кайл тяжело вздохнул, посмотрев на гору поленьев, которые уже нарубил. Хватит до следующей осени.
— Ценное, говоришь? И что же это?
Дориан загадочно улыбнулся:
— Уверен она тебя удивит.
С этими словами брат перекинулся волком, и в несколько прыжков скрылся в полумраке лесного массива. Наверное, пришло его время для патруля.
Отряхнув руки, Кайл сложил инструменты и хотел было уходить, когда ощутил чужое тепло своей спиной и тёплые ладони легли ему на глаза.
— Угадай кто, — тихий шепот в ухо, заставил напрячься.
Кажется, теперь отсутствие запаха у Лисы его только раздражало.
— Лиса, — Кайл осторожно отнял её ладони от своего лица, поворачиваясь.
Руками девушка тут же обвила его шею, как будто и не было того разговора, как будто он не говорил ей, что не видит их в будущем вместе.
— Ты готов? — загадочно спросила она.
Кайл устало отнял от себя её руки.
— К чему?
— К сезону.
Кайл готов был взвыть. Лиса словно ничего не понимала, липла к нему, жалась.
— Я не буду участвовать…
— Почему? —
