Том 3. Русская поэзия - Михаил Леонович Гаспаров

пристрастию к звонким/глухим Бродскому ближе всего Маяковский — y него такие разнозвучия составляют 36 случаев из 67 (54 %): трутень — труден, дяди — дятел, лапы — слабый, глазом — классом и даже (иноязычный аффрикат!) деваться — Цивцивадзе; зато сонорными он почти не пользуется. По пристрастию к сонорным/сонорным Бродскому ближе всего Цветаева — y нее такие разнозвучия составляют 12 случаев из 54 (22 %): низинах — незримых, солому — Соломона и проч. (почти сплошь м/н, только один раз л/p); зато звонкими/глухими она не пользуется ни разу. Традиция рифмовать звонкие с глухими восходит к экспериментам Некрасова (Петрополь — соболь, квасом — экстазом), но она слишком прерывиста, чтобы можно было объявлять ее «петербургской», искать в ней влияние «чухонского произношения» и проч.

Второе излюбленное Бродским заполнение интервокальной позиции, 2:2, допускает больше сложностей. Обычно поэты в таком разнозвучии делают один из пары звуков общим, a другой разным, причем общим чаще бывает первый звук, чем второй. Примеры разнозвучия 2:2 с общим начальным звуком: облак — облик, лампу — дамбу, плавно — Павла, пальцах — пальмах; с общим конечным звуком: ползай — пользой, летних — ледник, Ордынку — обнимку, уродлив — иероглиф; со смещенными общими звуками: Ариадны — варианты, нимфе — рифме; без общих звуков — визгом — риском, некто — негра. Как правило, поэты предпочитают делать общим начальный звук. Пропорция интервокальных заполнений 2:2 типа лампу — дамбу, ползай— пользой и всех остальных для Бродского (237 случаев) — 40:30:30, для Маяковского (76 случаев) 50:35:15, для Пастернака (49 случаев) — 50:20:30, для Цветаевой — 90:10:0. По этому признаку Бродский оказывается ближе к Пастернаку и Маяковскому, дальше всего от Цветаевой.

Это разнозвучие можно рассмотреть и еще немного детальнее. Из приведенных примеров на 2:2 с общим начальным звуком видно, что рифма пальцах — пальмах (где вторые звуки ц и м не имеют ничего общего) звучит резче, чем облак — обл’ик (где л и л’ различаются лишь мягкостью/твердостью), лампу — дамбу (где п и б различаются лишь звонкостью/глухотой), плавно— Павла (где н и л одинаково сонорные). К таким дополнительным смягчениям разнозвучия Бродский прибегает в 40 % случаев, Маяковский — в целых 80 %, Пастернак в 60 %, Цветаева всего лишь в 20 % — мы еще раз убеждаемся в ее любви к резким разнозвучиям.

Менее любимое Бродским, но любимое Маяковским и Пастернаком заполнение интервокальной позиции 1:2 также допускает смягчение — когда одиночный звук первого члена рифмы повторяется в составе двузвучия второго члена рифмы. Здесь возможны те же самые случаи: с общим начальным звуком — речью — навстречу, набок — яблок, картаво — кентавра; с общим конечным звуком — Лета — лепта, в рощах — бомбардировщик, глаголом — горлом; без общего звука — вирши — вы же, треуха — триумфа, помощь — полночь. Пропорции этих трех типов для Бродского (107 случаев) — 30:40:30; для Маяковского (145 случаев) — 20:70:10; для Пастернака (107 случаев) 80:10:10; для Цветаевой (40 случаев) — 60:10:30. Здесь, таким образом, по своим предпочтениям Бродский совпадает с Маяковским: y обоих одиночный интервокальный звук чаще повторяется в конце рифмующего двузвучия, чем в начале: глаголом — горлом, голи — горле, глазами — казарме. Прирастающий перед этим начальный звук двузвучия — чаще всего р (как в приведенных примерах), или другие сонорные (младенца — деться, оберегаться — американца), или йот (кофейне — фене, эти — флейтин).

Заметим, что когда одиночный звук повторяется не в конце, a в начале рифмующего двузвучия, то это в большинстве случаев так называемая рифма с внутренним йотом: платьем — заплатим, речью — навстречу, ветер — междометья, звоночек — ночью. Как кажется, некоторые поэты ощущают эту рифму не как неточную, a как условно-точную (подобно рифме с внешним йотом: могилы — милый): во всяком случае, поздний Пастернак, полностью отказавшись от неточных рифм своей молодости, спокойно продолжает рифмовать ночи — худосочье и на свете — тысячелетье. В нашем материале рифмы с внутренним йотом составляют от всех рифм 1:2 с начальным повтором y Пастернака 65 %, y Маяковского 60 %, y Цветаевой 55 %; по сравнению с ними Бродский использует этот легкий прием значительно реже — в 35 % случаев.

Наконец, не входя в подробности, остановимся и на дактилической рифме Бродского и старших поэтов.

Из трех консонантных позиций в дактилической рифме финальная по большей части занята нулем звука (это особенность языка). У Бродского из 68 рифм только 6 раз на конце появляется согласный: 5 раз в точном совпадении (вечером—веером) и 1 раз в усечении (кончится — контуром); несовпадений нет.

На 1‐й интервокальной позиции несовпадения согласных встречаются 23 раза (60 %): беззубие — безумия, финикам — химиком, форточку — кофточку — косточку. На 2‐й интервокальной позиции — 7 раз (18 %): ужаса — лужица, боязно — поезда — пояса. На 1‐й и 2‐й интервокальной позиции одновременно — 8 раз (22 %): прадеда — правило, темени — тереме, зарилась — занавес. Таким образом, неточность на 1‐й интервокальной позиции резко преобладает. Это не само собой разумеющееся предпочтение. Точно так же предпочитают расшатывание 1‐й интервокальной позиции Маяковский, Евтушенко и (в меньшей степени) Асеев; наоборот, Пастернак, Есенин, Сельвинский предпочитают расшатывать 2-ю интервокальную позицию. Для Маяковского характернее тип портится — безработица, для Пастернака — наигрывай — эпиграфом[513]. Бродский опять оказывается в компании с Маяковским, a не с Пастернаком. Восходит такое предпочтение в конечном счете к народной рифмовке — например, в пословицах, где разнозвучия типа бат’юшка — матушка встречаются гораздо чаще, чем сило<й>ю — вилами. Русские народные корни y дактилической рифмовки Бродского — тоже, пожалуй, неожиданность.

Как сказано, мы в наших подсчетах не учитывали диссонансные рифмы. Диссонансными называются рифмы с несовпадающим ударным гласным (пирамиды — громады, подделке — кривотолки, победах — разбитых в зачинах начальных строф «К Евгению»). В общем своде стихов поэта они составляют ничтожно малую часть; как кажется, в поздних стихах их чуть больше, чем в ранних. Лишь однажды Бродский обыгрывает их в структуре стихотворения — в «Одной поэтессе». Стихотворение написано восьмистишиями с рифмами: классицизмом — сарказмом — капризным — служа — железным — разном — трезвым — ножа; дружбе — тяжбе — службе — другой — тем же — так же — пемзе — рукой и т. д. Поначалу кажется, что женские рифмы здесь — диссонансные. Но это не так. Строфы в стихотворении построены на «правильных» (недиссонансных) рифмах по схеме ABAcDBDc (лишь в двух строфах — отступления AAAbCCCb и ABCdABCd). Обман слуха вызывается тем, что