Избранное - Кира Алиевна Измайлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И до чего глупо вышло! Он привык к девушкам более свободных нравов, я перепугалась насмерть, а теперь… даже не объяснишь, в чем было дело. Да и что бы я ему сказала? «Сударь, вы были слишком откровенны в своих поступках, у нас принято ухаживать полгода, прежде чем осмелиться поцеловать руку, и то в присутствии моих родителей?» Наверно, он прислушался бы… Во всяком случае, мне хотелось в это верить. Только у нас не было полугода… Вообще ничего не было и быть не могло, потому что мы родились в разных мирах! И я больше никогда его не увижу, разве только во сне…
– Что? – очнулась я. Тень царапала меня двумя левыми лапками сразу, потом спрыгнула с колен и метнулась к двери, застыла возле нее сгустком темноты. – Куда ты меня зовешь? Хочешь показать что-то?
Неважно, это было лучше, чем сидеть взаперти. Я и по коридорам бродила теперь, не столько рассчитывая отыскать темницу Лиссы, сколько надеясь, что меня застанут и отправят наконец прочь из замка! И тогда, наверно, я смогу жить, как все люди, не помнить ни о чем странном и не видеть снов…
Я даже одеваться не стала – вышла, как была, в одном нижнем платье, невзирая на холод, только накинула на плечи шарф, тот самый – он вернулся со мной. И подвеску с солнечным ликом повесила на шею – с ней не было страшно.
– Указывай дорогу, – шепнула я Тени, и она побежала вперед, то и дело замирая и дожидаясь меня.
Она никогда не отходила далеко, и мне казалось, будто она опасается здешних теней, куда более сильных и опасных. Я ведь не могла защитить ее, случись что, только спрятать в складках подола…
Я скоро поняла, куда ведет коридор, смутно знакомый, но не отмеченный на моей самодельной карте – от нечего делать я составляла план замка. Сложно было не понять, где я оказалась, если Тень от избытка чувств вдруг взбежала на стену, пронеслась галопом вперед, слилась с какой-то незнакомой тенью, вновь вернулась ко мне и принялась описывать круги и спирали!
«Наверно, она скучала по дому, – подумала я, – а ее заставили следить за человеком. Вот уж интересное занятие!»
Несложные мысли отвлекали меня ровно до тех пор, пока я не заметила еще одну тень – большую, неподвижную, в отличие от остальных.
– Это вы? – шепотом спросила я и попятилась, когда Грифон показался на свет, настолько он изменился. – Правда?
– Кто же еще станет бродить здесь по ночам? – ответил он. – Ну же, что не так?
– Вы какой-то другой, – честно ответила я. – Может быть, это обман? Чужое колдовство?
Мне не верилось в это: вряд ли Тень стала бы ластиться к чужаку, как к любимому хозяину, и все же…
– Я никак не докажу обратного, – сказал он. – Но можешь меня потрогать, я настоящий.
– Вы словно стали старше.
– Все так говорят, а я просто устал… – Грифон протянул мне руки. – И солнце не греет.
– Почему? – Я сделала шаг навстречу. Хотелось броситься вперед со всех ног, но я медлила.
– Не знаю. Если я скажу, что ты забрала его с собой, ты решишь, будто я украл эти слова у древних поэтов, – улыбнулся он.
– Но я и вправду забрала… – Ладонь моя легла на амулет его матери.
– Это всего лишь безделушка, – сказал Грифон. – Она очень дорога мне, но она не колдовская. Дело вовсе не в этом кусочке золота.
Я стояла в кольце его рук. Немыслимо странное ощущение – он не прикасался ко мне, хотя мог, я ощущала его тепло, я… застыла, как бабочка, в янтаре его взгляда.
– Солнце у нас совсем не светит, звезд не видно, такие тучи, – выговорила я наконец и притронулась к нему. – Как хорошо…
– У тебя руки холодные, – ответил Грифон. – Что с тобой сделали?
– Ничего. Просто… третий этап, – ответила я, непроизвольно разглаживая ткань у него на груди, напротив сердца, там, где сияло вышитое золотом солнце. – Испытание одиночеством. Я… я его не боюсь. Я умею придумывать всякое, но только… о чем бы я ни думала, мысли сворачивают на одно и то же… Зачем вы это сделали?!
– Решил пошутить. Не сдержался. Захотелось. Все звучит одинаково скверно, правда?
Я кивнула и открыла было рот, но он не дал мне заговорить:
– Сам знаю, как выгляжу со стороны. Но я подумал: лгать такой девушке, будто влюбился с первого взгляда, еще хуже, чем урвать поцелуй без спроса. Я знал, что в твоих краях и временах девушки не позволяют себе ничего подобного до замужества, но закрыл на это глаза. Это низко с моей стороны.
– С первого? – зачем-то переспросила я.
– Нет, конечно же, – серьезно сказал Грифон. – Тогда я тебя и не рассмотрел толком, я вообще мало что различал – в глазах было темно. Наверно, со второго. Или даже третьего… Знаешь, при дворе есть рыжие, но они совсем не такие. Наверно, все дело в веснушках. Или в глазах. Или еще в чем-то, я так и не сумел понять, зато никак не мог забыть… Мне жаль, что я напугал тебя.
– Вовсе нет…
– Я же чувствовал. Поначалу ты растерялась, а потом… – он покачал головой. – Страх и отвращение ни с чем не спутаешь.
– Вы действительно повели себя неожиданно, – перебила я, призвав на помощь все свое хладнокровие. – Я не ожидала ничего подобного и растерялась, не представляя, как реагировать. Но, наверно, если бы я не просто испугалась от неожиданности, а действительно испытывала к вам неприязнь и даже отвращение, то не пришла бы сюда снова, не так ли?
«Не видела бы снов, не думала о тебе днем и ночью, не вспоминала, не изображала раз за разом твое лицо на бумаге, чтобы сразу же отправить рисунок в огонь!»
– Тебя бы посланником куда-нибудь отправить, цены бы тебе не было, – после долгой паузы произнес Грифон. – Если у вас все выражаются вот этак, то…
Наверно, он хотел посочувствовать моим современникам, но я, уже привычно привстав на цыпочки, дотянулась до краешка его рта, и слова остались несказанными. И я отбросила ту стыдливость, о которой мне твердили едва ли не с самого рождения, задвинула ширмой уголок, оставив в нем тетушку с матушкой ужасаться моему поведению. Зачем думать о том, что может когда-нибудь случиться, о том, что я,
