СССР-2061. Том 9 - СССР 2061

Так нет, когда Саня все это сказал Кате, и та разревелась, как маленькая, прибежали взрослые и начали ругать Саню, словно он во всем виноват. И все добавляли: «она же селенитка». Как будто Саня и так не знает, что Катя на Луне родилась и сюда ее привезли лечиться. Это вообще всем известно! Вон, два санитара постоянно неподалеку от Кати на случай, если что случится. Ну и что?

Саня вздохнул и пнул какую-то трубу, хотя делать это было категорически запрещено.

— Но ведь надо куда-то злость деть! — пробормотал Саня, как бы оправдываясь перед трубой, которая от такого обращения протяжно загудела, словно жалуясь. Услышав ее, другие трубы тоже загудели, но по-иному.

— Ладно-ладно! Виноват! Извиняюсь! — произнес Саня, чувствуя себе жутко виноватым. И на всякий случай поклонился, как делали в каком-то старом фильме про Землю. Мама тогда еще сказала, что это очень вежливо.

— И чего это ты перед трубами поклоны бьешь? — раздалось откуда-то сбоку. Да так громко, что Саня подскочил на месте и чуть было не ударился о другую трубу.

— Ну-ка, ну-ка! Поди сюда, милок! — позвал голос, и Саня почувствовал, как в коленках появилась предательская дрожь. «Милок» – так называл всех старик Петрович, которым пугали друг друга рабочие с очистительной станции. Говорят, что это был самый старый колонист не только здесь, но и вообще на всем Марсе.

— Что застыл как вкопанный? — Петрович, немного прихрамывая, вышел на свет, и его длинная седая борода заблестела, словно намазанная машинным маслом.

— Тут бетон. — Страх, секунду назад сжимавший сердце Сани, обернулся духом противоречия. — Для того чтобы меня вкопать, надо отбойный молоток использовать. А его у меня нет!

Выпалив все это, Саня испугался еще больше. Кто его знает, вдруг Петрович сейчас как разозлится, и что тогда он с Саней сделает, вообще никто не знает. Ведь даже дядя Семен, мамин старший брат, сникал, стоило бригадиру пообещать отправить его к Петровичу на перевоспитание. А дядя Семен был самым высоким и сильным на очистительной станции.

— Логично! — неожиданно согласился Петрович и присел на трубу, отмеченную красной полосой. — Действительно!

Саня чуть было еще раз не подпрыгнул. Ведь не то что садиться, но и просто трогать эту трубу было категорически запрещено. По ней тек жидкий азот для главного реактора станции. И случись что, мало никому не покажется. Сане это уже все раз пятьсот, наверное, сказали.

— Ну? — не обращая никакого внимания на трубу, спросил Петрович. — Так что тебя заставило прийти сюда, да еще перед трубами раскланиваться?

И тогда Саня понял, что уже ни капельки не боится этого Петровича, который вот так просто сидит тут рядом и с ухмылкой смотрит на него. И Саня все рассказал. И про Катю-дуру. И про Новый год. И про Деда Мороза. И даже про трубы, что гудят, будто ругаются. Петрович все это внимательно слушал, ни разу не перебив, как обязательно сделала бы мама или Зоя Валентиновна. Петрович всего лишь пару раз менял позу, да непрерывно ногу растирал. Видимо, потому что болела.

— Так, говоришь, Катя родилась на Луне? — уточнил Петрович, когда Саня закончил рассказ. — А космобиологию ты уже изучал?

— В этом году начну, — немного растерявшись от последнего вопроса, ответил Саня. — А что?

— Тогда понятно, почему ты это не сообразил. — Петрович вытянул ногу, которую растирал, и осмотрелся. — На Луне ведь сила тяжести в шесть раз меньше, чем на Земле.

— Да! И в два раза меньше, чем здесь, на Марсе, — радостно добавил Саня и затаил дыхание, так как Петрович достал бумагу и какой-то вонючий порошок. Саня сразу сообразил, что Петрович собирается самокрутку крутить. Про это он видел в музее первых колонистов. Вот только сейчас курить на всем Марсе было категорически запрещено. За это могли даже обратно на Землю выслать.

— Не проболтаешься? — как бы мимоходом спросил Петрович. И Саня, раздувшись от важности, тут же замотал головой. Вот ведь как получается, все этого Петровича боятся, а Саня знает про него такое! Здорово же!

— Ну так вот! — Петрович прикурил и внимательно окинул Саню взглядом. — Живые организмы, если их растить одновременно на Земле и на Луне, по-разному развиваться будут. Ты ведь знаешь, что возле Кати постоянно медики ошиваются.

— Да! Двое! — нетерпеливо уточнил Саня.

— Ага! Видишь! — Петрович еще раз с наслаждением затянулся и погасил самокрутку. — А знаешь, почему? Она растет быстрее, чем надо.

— Это как? — удивился Саня.

— Ну! — протянул Петрович и снова начал растирать ногу. — Это значит, что она выглядит старше, чем ей есть лет. Она ведь потому в песочнице и любит возиться. Понимаешь?

Саня нахмурил брови и задумался. Ему казалось, что Катя так песок любит как раз потому, что она с Луны. Там ведь ничего, кроме пыли, нет. Пока он думал, Петрович достал свой коммуникатор и что-то там набрал.

— А! Вот! Смотри! — просиял Петрович. — В ее личном деле указано, что ей пять с половиной лет.

Саня и Петрович посмотрели друг на друга с удивлением.

— Честно говоря, — покачал головой Петрович, — я думал, что она старше. Лет восемь или десять. А вон оно как! Дела!

Саня упал духом. Это ведь что получается? Катя-то не дура ни разу. Это он, Саня дурак-дураком. Да еще и про Деда Мороза ей перед Новым годом все рассказал. Что его нет, и все подарки – это от родных и друзей. Саня даже вспотел, подумав, что если бы ему кто в пять лет такое сказал, он бы еще не так ревел!

— Ладно! Не бери в голову! — Петрович встал и потрепал Саню по макушке. — Иди домой, милок. Новый год как-никак на носу. Все образуется, вот увидишь.

Дома, глядя на украшенную искусственную елку, Саня совсем расстроился. Блин, ну почему ему никто раньше этого не сказал! Вечно эти взрослые что-то недоговаривают. А ведь тут, на станции, всего трое детей – Саня, Катя и Алик.

Впрочем, Алика уже можно не считать. Ему почти пятнадцать, и он демонстративно не водится с Саней и Катей. Говорит, что мелкие слишком. Саня вот и сдружился с Катей, и считал ее почти ровесницей. А она оказалась вообще дошколенком! Теперь понятно, почему те задачки по математике, что Саня подсунул ей, потому что у самого не получались, она тоже решить не смогла.

Саня уселся на свою койку и покачался на ней, обдумывая, во что он влип. Нет, надо было решительно что-то делать. Нельзя же сидеть и ждать, что все само забудется!

Часы показывали начало десятого. Катя, наверное, уже легла и спит.

— Проберусь к ней и оставлю под елкой какой-нибудь из своих подарков, — пришло в голову Сане решение. — А завтра, когда она прибежит хвастаться, извинюсь перед ней и скажу, что был неправ.

Приняв такое решение, Саня даже внутренне успокоился. Подарки, которые должны были ему подарить, мама прятала за огромной трубой, по которой кислород тек. Это Саня выяснил еще три года назад. Осталось только выбрать подарок, который обрадует Катю.

Выбор был, если честно, небольшой. Фонарик или ножик. Нож был замечательный – складной, с семью лезвиями для разных нужд и отверткой. Фонарик же был обычный, такой же, как и у всех. Остальное, на взгляд Сани, ну никак не годилось для пятилетней девочки.

Вздохнув пару раз и покрутив фонарик в руках, Саня взял нож. Фонарик Кате наверняка кто-нибудь подарит. А вот такой нож – вряд ли. Да и все ведь знают, что Саня целый год мечтал о ноже. Так что если он окажется у Кати, то всем будет ясно, что принес его Дед Мороз. Но за плохое Санино поведение ему его не отдал. А подарил Кате, ну, чтобы подарок не пропадал.

Такие мысли Саню совсем успокоили, и он начал строить планы, как теперь все это организовать.

Через дверь, ясно, его никто не пустит. Особенно после такой ссоры. Тем более Катя спит. Зачем ей мешать? Значит, надо в обход. Саня в задумчивости покрутил в руках ножик, вынул отвертку, и решение тут же пришло ему в голову: кислородная труба, что идет по всем жилым помещениям. Она большая, и Саня там точно пролезет. Да и отвертку опробовать можно.

Саня тут же принялся за работу.

Дышать было тяжело. Саня, заблудившийся уже час назад, чисто из упрямства не желал сдаваться. Какой же он после этого мужчина, если, немного запутавшись, тут же начнет звать на помощь? Да и как звать, если не знаешь, где ты?

Горло болело. Саня потер шею и еще раз пожалел, что не догадался захватить с собой фонарик. Все было бы гораздо проще. И путь был бы виден. И болты, что надо отвинтить, не пришлось бы отыскивать на ощупь. А то ищешь их, ищешь, а их все нет!

К тому же этот кислород! Саня помнил, что Зоя Валентиновна рассказывала: когда кислорода много, это опасно. Потому, когда его добывают на трехкилометровой глубине изо льда, не сразу внутрь станции запускают, а еще смешивают с чем-то, чтобы люди могли дышать без опаски. Только в это раньше как-то не очень верилось.