Клинок Гармонии (СИ) - Илья Кишин

узнала о собственной смерти и о тщетных попытках оживить ушедшую Лаффи традиционными методами от ИВЛ до прямого массажа сердца. Все последующее может показаться зверством и осквернением покойного, но даже после того, как все мои друзья смирились и похоронили мое тело под одиноким деревом на горе рядом с семьей Акина, запретив Илии даже близко подходить к могиле, он своими силами в одну из ночей выкопал мой труп и достал прямо из дешевого фанерного гроба, и все это было, как он говорил, из-за одной только скользкой мысли о том, что мой мозг все еще жив. Именно по этой причине единственным действенным способом убить шепота служит лишение его головы или перерубание позвоночника в области спинного мозга — он может вернуться с того света, как это сделала я. Все мои раны залечили еще до этого, но в сознание тело привел тот свободный и чистый энтропиум Бездны, который все поголовно когда-то считали ядом. Часы, что стояли на столе, показывали реальное время в привычном нам мире, а также день, месяц и год, но был там и второй циферблат, говорящий о том, как долго я пробыла в самой Бездне — двадцать пять лет. Все эти двадцать пять лет я бессознательно лежала в целебной утопии, постепенно наполняясь тем, что было вокруг. Наверное, это и помогло мне за столь долгий срок не сойти с ума, а все эти годы сделали меня не только сильнее, но и заставили по-настоящему ценить жизнь. Поэтому отныне и навсегда я буду сражаться за свои мечты до последнего вздоха, буду возвращаться с того света сколько угодно раз, только бы забрать от этой жизни все самое заветное, чего хочу. Знай, Бен, покуда мозг шепота подает хоть малейший признак жизни, для это человека еще ничего не потеряно — Бездна примет дитя в объятия породившей его матери, а ласковый энтропиум здешних краев залечит все твои раны: физические, психологические и даже душевные. Я вышла оттуда совсем другим человеком, и многое поняла. То, как сильно навязывалась людям своей простотой и чистотой в душе, как сильно я пренебрегала остальными, стараясь угнаться только за Ашидо, и то, как много я упустила прежде, чем умереть. Лицемерно, наверное, сейчас говорить о воле к жизни, но я хочу, чтобы вы знали, что надежда есть всегда.

Стоило Лаффи произнести свое последнее слово, в глазах девушки показалось умиротворенное и застывшее в покое лицо павшего в бою гвардейца, который до последнего слушал и восхищался словами и силой личности человека, который обо всем этом ведал. Кто знает, успел ли он услышать те заветные слова, о которых желал услышать, но лицо мужчины говорило само за себя. В последние минуты жизни он не жалел о том, какую сторону выбрал, пролив слезы в последний раз рядом с собственной убийцей, но то были не слезы горечи, потому его смерть не вызывала чего-то неоднозначного и горького, а лишь пропитывала тем же умиротворением. Оторвавшись от тела и протирая невольно нахлынувшие слезы, Лаффи тихим шагом поплелась к спасенному капитану.

— Как вас зовут? — с улыбкой на лице спросила девушка, взглянув на небо вдали и окликнув завороженного капитана.

— Дорн Кастелланос, — однозначно ответил мужчина.

— Цените жизнь, Дорн, — ласково произнесла Лаффи. — Когда ее у вас отнимут, будет уже слишком поздно что-то менять. Вы не такой, как я, вы не шепот и не бессмертный, оттого имеете право всего на одну жизнь. Проживите ее достойно и насладитесь ей сполна, будьте смелыми и честными с собой, потому что только так можно умереть счастливым.

— Выходи за меня, — Кастелланос внезапно подскочил с места и ни с того ни с сего заявил о своих намерениях.

— Что? — замерла в шоке Лаффи, обернувшись в сторону Дорна, прикрыв мгновенно покрасневшее лицо руками, лишь бы скрыть принявшее столь смущенный вид выражение.

— Я не самый лучший мужчина, которого можно выбрать, — продолжил Дорн, но благодаря тебе я понял, что всю свою жизнь только и делал, что упускал каждую возможность и терял все, не обретая ничего нового. Говорят, что хорошая женщина способна изменить даже самого плохого мужчину, и лишь мельком увидев тебя, я понял, что ты и есть та самая женщина, которая может дать мне второй шанс.

— Это так внезапно, — стянув руки с лица, уставилась на Дорна девушка.

— Прости, наверное, я просто воодушевился и поверил в себя после твоих слов, но, поверь, сейчас я как никогда честен с собой, — тяжело вздохнул Дорн. Жизнь — это такая штука, у которой нужно искомое отбирать, а не выпрашивать. Я готов сделать шаг, если будет хотя бы шанс наладить свою жизнь.

— Боюсь, мое сердце уже занято, — с паршивыми чувствами отвергла мужчину Лаффи, но секундой погодя, после недлительного молчания, внезапно изменилась в лице. — Хотя, знаете, Дорн… Хватит с меня путаться у людей под ногами и мешать им строить свою личную жизнь — я хочу сама создать свое будущее.

Внезапно девушка набросилась на капитана, и ей пришлось из-за своего маленького роста немного подпрыгнуть и повиснуть у того на плечах, чтобы слиться во внезапном, но чувственном поцелуе. Так в свете утреннего восходящего солнца в единственном тихом уголке Гармонии человеческие чувства завязали собой новый узел, породив надежду на будущее для людей, которые до сего дня могли лишь терять, ничего не обретая. Девушка, которая совсем недавно ребячески влезала в любую компанию и без единой мысли о перспективах только гонялась за единственным близким человеком, смогла заставить сердца, казалось бы, самых черствых людей на планете дрогнуть, отчего первый умер с улыбкой на лице, даже проиграв свой последний бой, а второй так сильно пропитался ее волей, что сам невольно свернул с прежней тропы.

Дорн впервые почувствовал себя кем-то, а не прежним подобием себя самого, он нашел в потаенных уголках души место для смелости, и впервые в жизни прямо заявил о своих чувствах, не запрятав их на дальнюю пыльную полку сознания. Все прошлые представления о мире разрушились, все тяготы ушли прочь, и можно было с уверенностью сказать, что в этой истории победила любовь, но не только та, что связывает человеческие сердца, но и любовь к жизни.

Глядя на закат и держа друг друга за руки, Лаффи и Дорн понимали, что все их кровные враги пали, что гвардия рано или поздно сломается под напором, а их место займут люди, которые отдали свои сердца за общее будущее, в котором найдется место для каждого.

Теперь, когда высшая