О молитве. Сборник статей - Софроний Сахаров

«Господи, Иисусе Христе, Великий и Святый Боже, Ты Сам научи мя смирению Твоему… молю Тя, помилуй мя грешного».

Итак, только огнем покаяния переплавится наша природа: слезной молитвой убиваются в нас корни страстей: призыванием Имени Иисуса очищается, возрождается и освящается наше естество: Вы уже очищены чрез слово, которое Я проповедал вам. Пребудьте во Мне… (Ин. 15:3; 17:17). И каким образом пребыть? Вам дано Мое Имя, и во Имя Мое Отец даст вам все, чего ни попросите: …чего ни попросите от Отца во Имя Мое, Он даст вам (Ин. 15:16):

«Господи Иисусе Христе, Единый, воистину безгрешный, помилуй мя, грешного».

Отцы наши наставляют нас молиться Именем Иисуса, не часто меняя формулу. Но, с другой стороны, время от времени это необходимо для обновления внимания, для усиления даже молитвы, когда ум переходит в богословские созерцания или расширяется сердце, чтобы обнять весь мир. Так Именем Христа Иисуса возможно покрывать всякое внутреннее и внешнее событие; таким образом сия дивная молитва становится всеобъемлющей, универсальной, космической.

ДОПОЛНЕНИЕ

ОБ УМНОМ ДЕЛАНИИ (из писем с Афона)

Переписка позволяет избежать поверхностного усвоения. Совет старца Силуана — лучше чисто молиться. Об умном делании. Совет старца Силуана о том, что говорить родителям. (Он же о музыке).

Афон, 23 октября (5 ноября) 1932 г. [9]

Христос посреде нас.

Глубокочтимый батюшка отец Давид, возлюбленный о Христе брат мой, Благословите!

Хотя мы в переписке своей друг друга иногда предупреждаем, иногда же говорим о чем-либо с опозданием — все же по благому о нас промыслу Божию получается известная последовательность, которую если и не совсем можно одобрить — однако можно считать допустимой. В нашем разделении пространственном есть и положительная сторона, а именно та, что мы поневоле, в силу создавшихся трудных условий переписки, — поступаем вперед с некоторою необходимою медлительностию. Если бы мы с Вами жили вместе, то не удержались бы от желания все до конца переговорить, по возможности не отрываясь друг от друга, доколе не выяснили бы все нам доступное. И это было бы неполезно, потому что в духовной жизни одно поверхностное умственное усвоение чего-либо не так ценно, как закрепление постепенным, параллельным опытом жизненным. Я учитываю возможность многих Ваших недоумений еще в связи с нашими (отца Силуана и моими) письмами, но мне рисуется в дальнейшем нетрудная возможность для Вас все объяснить и понять должным образом.

Ваше последнее письмо [10] меня глубоко порадовало очень и очень многим. Главное же тем, что Вы «намерены держаться Православной веры, с Божией помощью, невзирая на все испытания, до самой смерти». Это дает возможность нам спокойнее держаться необходимой постепенности продвижения вперед в страну, которая Вам еще неведома, как опять можно видеть и из последнего Вашего письма.

Вы повторяете, что для Вас все-таки все это неясно, и что Ваше духовное выздоровление (а я бы сказал, начало оздоровления) мало что показывает Вам пока... и что Вы верите, что Бог, наконец, ими-же весть судьбами, Вас просветит. И вот, дорогой отец Давид, и я снова повторяю с глубокою верою, что «это будет», но как — этого не могу сказать.

«То, что происходит со мною теперь, могло бы происходить также и на почве Католичества» (из Вашего письма). Этого отрицать я не хочу, но убежден в том, что в дальнейшем Вы увидите, что вступили на путь истинный и совершенный, а сколько Вам удастся пройти по нему — это в руках Божиих; это зависит также от веры нашей и меры смиренного подвига.

Вы очень любезно предлагаете мне в целях более глубокого понимания Вашей душевной борьбы поближе познакомиться с некоторыми житиями новоканонизированных святых Католической Церкви. Вообще я, быть может, не отказался бы от этого, но в настоящее время для меня это является неосуществимым, потому что я, крайне слабый здоровьем вообще, теперь еще более изнемог и уже не нахожу сил ни на что, кроме служения Литургии и исполнения моего послушания. Остальное время провожу в постели от изнеможения. Но я надеюсь на милость Божию, что снова оправлюсь.

Теперь перейдем к тому, что необходимо Вам. Ваше письмо старец отец Силуан прослушал с большой радостью и вниманием. Чтение (с объяснениями) заняло два часа времени. Он молился о Вас. Вечером с определенностью, не допускающею возражений, повелел мне написать Вам, что Вам в настоящее время совершенно неполезно занимать свой ум мыслями о разницах и сходствах между Церквами Православной и Католической, но, отложив об этом всякое помышление, — иметь ум свой чистым в Боге. Сам я еще не решился бы говорить Вам об этом, но раз повелел старец отец Силуан, то счел должным сделать.

Внимательно прочитав все написанное Вами о молитве, мы увидели, что Вы еще не имеете понятия об умной молитве. Меня это несколько удивило теперь потому, что из имеющихся у Вас книг («Лествицы», Исихия Иерусалимского, Нила и Филофея Синайских) Вы могли бы уже многое уразуметь; но Вы их или не прочитали внимательно, или не поняли (то и другое возможно).

Умное делание — есть центральное в действительной монашеской жизни. К великой скорби, оно находится сейчас в крайнем упадке. Нет более высокого и совершенного делания духовного, но зато нет и более трудного подвига. Это — крест, тяжелый даже для сильных (но и блаженный). Духовная молитва — по слову преподобного Нила Синайского (§50) — есть то, из-за чего ведется вся брань между нами и демонами; [11] он же (в §146) называет ее страшной и преестественной, молитвой в Духе и истине, — и говорит, что уму страстному и нечистому не принесет пользы напряжение или приноравливание себя к ней. [12] Однако, как я Вам писал раньше (в прошлом письме), особенность Вашего положения понуждает нас несколько к такому в обычном порядке недолжному забеганию вперед. По совету святого Григория Синаита, всего лучше держаться средины — то есть во всем меры, постепенности, своевременности. [13]

Я уже написал Вам несколько слов предварительных об умном делании. Это приникновение умом — вниманием к внутреннему человеку — в сердце, в глубину его. Теперь добавлю (дабы Вы яснее поняли слова старца отца Силуана о чистом уме), что это приникновение совершается с повторением постоянным одной и той же молитвы Иисусовой «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго» с низведением ума в глубину сердца, причем ум должен быть совершенно свободным (чистым) от всякого помысла — от всякого представления чего-либо вещественного (предмета, цвета, формы).

Писать в письме об умной молитве — конечно, невозможно. Во-первых, потому, что объем письма не позволяет подробно говорить о сем бесконечном делании. Во-вторых — нет ни времени, ни сил; но нет и нужды, потому что существуют книги, посвященные этому вопросу, написанные людьми, постигшими это делание, духоносными, достигавшими до последних вершин, возможных человеку в мире сем.

Вы лучше всего сделаете покамест, если будете следовать совету преподобного Иоанна Лествичника — держать, заключать ум в слова молитвы. [14]

Это уже Вы и понимаете, и делали, и продолжайте делать с Богом. Это испытанный несомненный путь для новоначальных. Старайтесь удерживать ум от рассеяния.

Дальнейшее — Богу благоволящу и содействующу — придет и к нам.

Чтобы облегчить во время молитвы уму труд — быть глухим и немым и бездейственным (как бы) — для этого требуется ограждать себя от всяких излишних впечатлений.

Думаю, что Вам необходимо приобрести некоторые книги вдобавок к уже имеющимся у Вас. К числу таких книг в первую очередь принадлежат сочинения епископа Игнатия Брянчанинова. (Необходимы Вам по той причине, что сей епископ-подвижник опытно проходил делание умной молитвы, — был для многих руководителем и в своих сочинениях на основе святых отцов с вполне удовлетворительной последовательностию и подробностию излагает учение о делании умной молитвы.)

2) Некоторые сочинения епископа Феофана. После уже возможно будет Вам перейти к чтению и самих творений святых отцов.

3) Преподобного Исаака Сирина.

4) Добротолюбие (5 томов в русском переводе епископа Феофана).

В них Вы найдете бесконечные и бесценные сокровища и будете удивляться — как же это весь мир погряз во тьме, когда существует возможность, дарованная нам Господом Иисусом Христом, столь удивительной, воистину небесной жизни.

5) Сочинения преподобного Симеона Нового Богослова (150 слов). Этот божественный отец стоял на преестественной высоте, так что даже и подвижники многие его не могут читать, — впадают в уныние от сознания своей крайней немощи и далекости до той высоты, на которой он стоял и о которой писал как о естественном для человека состоянии.