Князь Тьмы и я. Книга третья - Елена Звездная

ранений, положение убитых, глубину и края ран, и даже когда встал над колыбелькой с убитым в ней младенцем, его взгляд не затуманили слезы. Он лишь отчетливо представил себе, каким клинком, с какой силой, и как именно был убит его крохотный сын.

Когда он покинул замок, его жена была не в состоянии стоять, а у него не было слов для утешения. Никаких слов. Навьен смотрел на женщину, что выла, разрывая одежду, отрывая клоки волос, и не находил в себе сил поддержать ее в этом страшном горе, что испытывали оба.

Он ушел в ночь.

Молча. Не оглядываясь. Не прощаясь.

Я долго не могла понять, куда он идет.

Избегая оживленных дорог. Избегая встречных. Избегая любого, кто мог бы с ним заговорить. Никакой еды, воды, отдыха. Ничего. Он просто шел, шел и шел. Солнце поднималось и опускалось, в моем восприятии казалось, что солнце и луна гоняются друг за другом, словно в догонялки играют, но это проходило время – днем за днем.

А после горный лес, выступ на скале, черный провал пещеры в этой скале, и вампир падает на колени, не говоря ни слова. Ни единого слова.

Даркан.

Я вздрогнула, увидев его. Он был совсем молод, лет семнадцать, не больше. Волосы длинные, одеяние в соответствии со средневековыми предпочтениями в моде, но даже так выглядел неплохо. Все в нем было неплохо, кроме взгляда. Изучающего, внимательного, пристального взгляда.

«Ты пришел ради мести», – даже будучи мальчишкой, Даркан сходу сделал верный вывод.

«Вы проницательны, отвергнутый князь», – а Навьен оставался вежливым, несмотря ни на что.

«Ты просишь многого», – задумчиво произнес юный князь.

«Через пятьсот лет я стану вашим преданным псом», – эти слова дались Навьену тяжело.

«Псом? – тихая усмешка. – Ты никогда не будешь преданным псом, Навьен. Ты волк, это совсем иное. Но преданность волка ценнее преданности пса. Моя рука».

И клыки вампира впиваются в запястье вампирского князя.

Даркан не выжил, но он знал о том, что его ждет.

Навьен бережно поднял убитого, и отнес его в пещеру, уложив на каменное ложе. И эту пещеру я узнала. Несмотря на время, что сильно изменило окружающий ландшафт, и саму пещеру, которую поменяли благодаря новым технологиям.

А портом Навьен спустился с горы.

Теперь он шел иначе, в каждом его движении чувствовалась сила, в каждом броске скорость, да и зрение изменилось тоже, и небесные светила по небу теперь ползли куда медленнее, потому что сам Навьен стал гораздо быстрее.

Огромный черный замок. На холме, в окружении города.

Блеск меча, что Навьен провернул в ладони, а затем перехватил поудобнее.

Шаг вперед, движение мечом, падающие с перерезанным горлом стражники…

А дальше кровь, кровь, кровь…

Он запомнил, как были убиты все его родные, и это запомнил в деталях. Он узнавал убийц по оружию, по тому правша или левша, по характерным движениям, по тому, как они атаковали его. Но убивать сразу – нет, смерть была слишком легким наказанием по его мнению. И Навьен наносил ранения – особенные ранения. Что приводили к смерти, но далеко не сразу. Однако главным было лишить противника способности двигаться и Навьен с этим справлялся.

Он шел вперед, оставляя за собой тех, кому уже было не суждено выжить, и уничтожал каждого, кто встанет на его пути – шаг за шагом, смерть за смерть, кровь за кровью…Вся винтовая лестница уже была обагрена кровью, но Навьен шел вперед.

Огромная дверь в конце галереи украшенной портретами в вычурных рамках. Алый расшитый золотом ковер… Методичное убийство стражников.

Распахнутая от удара дверь.

Семейство вампирских князей…

Я точно знала, что Навьен всего лишь тысячник, он не сможет противостоять князьям, тем более главному князю дома и его троим сыновьям, но, похоже, меня обманывали все это время.

Окровавленный меч провернулся в руке вампира, брызги крови разлетелись по роскошной зале и Навьен начал убивать, тех, кого по идее не мог. И все равно уничтожил.

Он покинул уничтоженный замок на рассвете.

Постоял, весь окровавленный, запрокинув голову и глядя на поднимающееся солнце. Он отнял жизни тех, кто лишил его семьи, но его месть на этом была еще не окончена.

Несколько ведер ледяной воды, смена одежды и вампир отправился на задний двор, к куче, в которую скидывали навоз, выгребаемый из лошадиных стоил. Вампир усмехнулся, и начал нагружать тележку тем, в чем кишели черви… И вот теперь я поняла, почему Навьен своих врагов не убил сразу – он приготовил им кое-что похуже смерти. И это была поистине дьявольская месть.

Когда солнце склонилось к закату, Навьен покинул уничтоженный замок.

Дальше были лишь обрывки воспоминаний – возвращение домой, семейный склеп ставший полным за одну ночь и женщина, что больше никогда не посмотрит в его сторону, обвинив во всем. Он позволил ей упокоиться в том же склепе, с их мертвым младенцем на руках, и маленькой дочерью рядом. Она не оставила в этом саркофаге места для него. Для него больше не было места. Остальные дети так же были недалеко от матери, и когда Навьен запечатывал склеп, в нем оставалась всего одна вампирша, что могла возвратиться к жизни. Но по иронии судьбы, она предпочла бы умереть навечно, и ненавидела его еще больше за то, что он ей этого не позволил.

Шли годы… Годы складывались в века…

Современный мир.

Оглушительный крик младенца в замке, который знала уже я – поместье Дарканов.

И мысль Навьена: «Господин, вы вернулись».

Я смахнула слезы, и села.

Перед глазами теперь была все та же комната Валианта, вопросительно взирающий на меня шеф и полное понимание абсолютного провала в мой жизни.

А я ведь давно, еще очень давно заметила, что между Навьеном и Дарканом очень странные отношения. Очень-очень странные. Преданным псом Навьен никогда не был, но волком, который не предаст никогда – являлся. И теперь я знаю почему. Почему сорвавшись всего один раз, Навьен сделал все, чтобы держаться от меня подальше. Почему проверял, даже втайне от князя. Почему заботился…

Все стало таким понятным…

– И что ты там увидела? – Сайнхор явно страдал от приступа любопытства.

Ответить получилось не сразу, да и ответ вышел сдавленным:

– Даркан отдал Навьену более трехсот лет своей жизни и собственную силу, чтобы Навьен мог отомстить за убийство своей семьи.

Падальщик застыл, неверяще глядя на меня.

Но это ведь было не все. Далеко не все. Во-первых, Навьен мне лгал, что не способен противостоять князьям – противостоять он мог, и не только противостоять,