Тень Скорпиона - Александр Плахотин

Ноги подкосились, глаза запеленал туман…

Его поставили на колени. Кто-то вздернул за волосы безжизненную голову. Ювелир увидел перед собой ухмыляющегося Локо, выглядывающего из-за плеча незнакомого мужчины.

— Это он и есть? — скорее утвердительно, чем вопросительно проговорил тайник.

— Точно так, — подтвердил Локо, дотронувшись до подбитого глаза.

— Я так понимаю, что мы застали нашего доброго хозяина за совершением преступления? — Глэм взял в руки флакончик с оссари, осторожно понюхал. — Надо же, и впрямь никакого запаха. Кстати, сударь, зачем вы превратили свой дом в отхожее место? — он обвел вокруг руками. — Здесь же дышать нечем!

За спиной эльфа подобострастно засмеялись.

— Оставим эти вопросы на потом. Вот вам мой совет. Сейчас вас отконвоируют в одно известное вам заведение. Путь будет недолгим, поэтому я рекомендую прямо сейчас начинать обдумывать ответы на следующие вопросы: для кого вы готовили этот яд. Через кого вы получили заказ на изготовление оссари, которым недавно были отравлены известные вам лица. Поверьте мне на слово, у нас найдутся средства, чтобы заставить вас говорить. В отличие от нашего молодого коллеги, — тайник кивнул на Локо, — у меня нет никакого желания их применять.

Окатив эльфа водой, палач отставил ведро в сторону. Привязанный к выщербленному столбу Ень-Иро только застонал, бессильно качнув головой.

— Значит, ничего не знаешь; яд готовил для убийства своего ученика; к перечисленным выше отравлениям никакого отношения не имеешь. — Будучи по своей природе человеком ответственным и дотошным, Глэм не доверял вести допросы, а тем более особо важные, младшим следователям. И как бы жестокость ни претила его нутру, на дознаниях старшего тайника также лилась кровь, кричали подследственные, рыдали, теряя достоинство, люди и нелюди. В страхе давали желанные ответы, оговаривая себя, родственников, друзей, соседей и кого угодно, лишь бы железо палача больше не касалось их измученных тел.

Уже после, внимательно вчитываясь в протоколы, Глэм отделял ложь от правды, оговор от факта, направляя следствие в правильное русло. Но сказать, что старший тайник был человеком справедливым — значит, покривить душой. Абсолютно все показания пускались в дело, и в подвалы на растерзание уже другим следователям приводились новые жертвы, и все шло по кругу. Зачем? Страх!.. Это великое чувство, подаренное создателями своим чадам. Именно на нем держатся владыки, именно из-за него несчастные идут на подвиг, делают невозможное, дабы их господа жили в роскоши и спокойствии.

Из-за страха быть наказанным дитя изворачивается, лжет, убегает из дома, а оказавшись в трущобах, прибивается к шайкам таких же и идет на преступление. Из-за страха за своего ребенка мать трудится в поле или лавке, а порой выставляет свое тело и гордость на продажу. Из-за страха, что завтра будет нечего есть, мужчина берется за любую, даже позорную, работу и, насилуя себя, переступая через себя, с утра до заката гробится на ненавистного хозяина за несколько монет. Из-за страха, что новые налоги задушат его семью, солдат вырезает до последнего ребенка вражескую деревню, вся вина которой состоит только в том, что она посмела попасться на глаза соседнему властелину. Из-за страха потерять, огорчить любимого человека влюбленный лжет, делает глупости…

Славьтесь, боги, ниспославшие Великий Страх на детей своих и вручившие избранным удила его, и давшие возможность править глупцами и рабами страха…

…и не роптать…

Молчать!

Зато настанет день, и введенный в подвалы преступник в страхе сам расскажет обо всем, что бы его ни спросили.

— Дорогой Ень-Иро, — тайник откинулся на спинку кресла, вытягивая ноги под столом, — я бы со всей радостью поверил бы вам, но увы… не могу… Есть в вашем рассказе, — Глэм, как обычно, говорил нарочито вежливо, — есть здесь некоторые неувязочки, которые не позволят мне расстаться с вами с чистой совестью. Я уверен, что вы намеренно скрываете своих заказчиков. Зачем вам это? Ну, поступил заказ, ну, изготовили вы эту отраву. Я вас прекрасно понимаю. Не взялись бы вы, нашелся бы другой мастер, а деньги нужны всем. Вы решили заработать, только и всего… За это вас не повесят и не четвертуют, а всего-навсего посадят лет на пять-десять в башню или отправят на каменоломни или рудники. Хотя с вашей профессией и квалификацией это вам не грозит. И все!.. Снова дом… любимая жена… может, еще успеете детей сотворить… Стоит ли губить жизнь из-за каких-то ничтожеств, что спрятались за вашей спиной? А ведь они даже ногтя вашего не стоят! И вы тоже хороши: мало того, что не идете на контакт со мной, так еще и несете полный вздор. Причем неумело… «Изготовил яд, дабы отравить своего ученика»! И что же, позвольте узнать, натворил Локо, что вы не нашли никакого другого способа избавиться от него? «Покушался на честь вашей супруги». Глупость изволите говорить. В наши обязанности входит соблюдение законов в государстве. Обратились бы к нам — мы бы этого молодца в течение дня поставили бы на место. И вы об этом прекрасно уведомлены. Так что… Прошу вас, говорите…

Ень-Иро через силу поднял окровавленное лицо и, спотыкаясь на каждом слоге, роняя кровавую слюну и осколки зубов, выдавил из себя:

— Я… ничего… не… знаю…

Палач вопросительно взглянул на старшего и, получив подтверждение, особо не целясь, ударил палкой в живот полуэльфа.

У жертвы уже не было сил кричать.

Ювелир лишь тихо, по-щенячьи скулил каждый раз, когда палка со свистом касалась его.

Глэм отвернулся, зрелище не доставляло ему удовольствия, но дело есть дело, и совершенные убийства было необходимо расследовать, а этот получеловек был единственной ниточкой из клубка. Тайник поморщился, вспомнив давешний разговор с главным министром: «Зреет заговор… любые деньги… любые средства… быстрее расследуйте… мы знаем… вы можете… вы должны…» А этот полуэльф, если и не знал заговорщиков, то наверняка что-то слышал, предполагал. Не зря именно к нему приперлась эта тень прошлого, сумасшедшая старуха, возомнившая себя юной девой.

Отворилась дверь, и вошедший Локо, плохо скрывая торжествующее выражение лица, нагнулся к своему начальнику.

— Ваше приказание исполнено, мой господин. Все готово… — прошептал он на ухо Глэму.

— Хорошо, — кивнул тот и, сделав знак палачу остановиться, поднялся из-за стола, собирая бумаги. — Привести в чувство. Чтобы к моему возвращению мог ясно и четко воспринимать окружающее. Все понятно?

Кивнув, палач потянулся за новым ведром воды.