Жар-книга (сборник) - Татьяна Москвина

Учтите эту деталь: тиран и деспот Арцибашев спокойно отпускает своего актера в другой театр, ждет, когда тот освободится. А этот актер, освободившись, начинает сочинять письмо, что режиссер развалил театр и ничего не говорит о своих творческих планах!

Да, Арцибашев взял на себя огромную ношу: большая и малая сцена плюс филиал Театра Маяковского, вдобавок Театр на Покровке. Четыре сцены! Конечно, тут неминуемы упущения, огрехи. Возможно, у режиссера тяжелый характер (хотя характер М. Филиппова, мне кажется, потяжелее будет). Но надо уметь разделять главное и второстепенное – это же важный признак интеллекта!

Сергей Арцибашев – талантливый человек, преданный театру, который думает и заботится о своем деле ежечасно. Это – главное.

Корят его плохим состоянием зала и закулисья – старые стулья, трещины в стенах и тому подобное. Но ведь театр поставлен на плановую реконструкцию, а кто ж будет выделять деньги на текущий ремонт, если уже запланировано поменять все? Актеры сами могли бы, между прочим, прийти в свой родной театр и поработать для него, что-то починить, подлатать, как это делают их коллеги во многих странах мира. Правда, в этих странах нет званий «народных артистов». Там некому читать нотации провинившемуся худруку с барственной важностью…

Когда бунтари направили режиссеру (а также начальству) свое письмо, предлагающее ему покинуть театр, оказалось, что он болен, от стресса болезнь стала опасно прогрессировать, и Арцибашев лег в онкологический центр на Каширке. Это никого не остановило. Наоборот: народные артисты стали писать еще больше и доходчивее. Даже обратились к одному театральному сайту, вздумавшему защищать Арцибашева, с просьбой не собирать подписи в его поддержку.

И заплясало от счастья людоедское племя по имени «московские деятели театра»! Ура-ура! Можно сожрать человека! Ведь, как написал Шварц в пьесе «Тень», «человека легче всего съесть, когда он в отпуске или болен». В Союзе театральных деятелей на церемонии вручения премии «Гвоздь сезона» нынешний любимец бесстыдных критиков режиссер К. Богомолов и никакой актер Епишев изволили публично издеваться над Арцибашевым. Под «бу-га-га» всего зала!

Бывают сложные случаи – а это случай простой.

Арцибашева убивают. На наших глазах.

Все, что написано в письмах против Арцибашева, – несправедливо. Этот талантливый и ответственный человек не заслужил такого отношения. За девять лет своего правления он сделал удивительно много.

Я часто бывала в Театре Маяковского как зритель и могу свидетельствовать, что в художественном отношении это был крепкий «актерский» театр с внятным репертуаром. Это выводило из себя нынешнюю театральную мафию – которая, видимо, и позаботилась о нынешней катастрофе.

Главная задача нынешней мафии – оттеснить профессионалов, для того, чтобы торжествовали покорные ей дилетанты. Или шифровщики пустоты, лучше всего с иностранными фамилиями. Таким образом, мы сделаемся совсем-совсем Европой. Все будут в черном ходить по сцене и играть полное отвращение друг к другу и к жизни. Это абсолютно устроит критиков, которые именно этими чувствами и преисполнены!

А Сергей Арцибашев с его уральским упрямством торчал как кость в горле поперек этих процессов. Он хотел сделать нормальный зрительский театр, «бульварный театр», где можно глубоко впечатлиться русской классикой, а можно развлечься на старой бродвейской пьесе. Но критики, еще с совка убежденные, что развлекаться в театре неприлично, корили его каким-нибудь прелестным «Разводом по-женски», где отчаянно сверкает абсолютным комедийным даром Ольга Прокофьева…

Арцибашев постоянно заботился о своих актерах. Игорь Костолевский, нынешний противник режиссера, в его руках просто-таки заблистал как драматический артист. Арцибашев открыл талант Даниила Спиваковского. Не переставал думать о своеобразии Михаила Филиппова. Подыскивал роли для Немоляевой, Лазарева, Кашинцева, Охлупина. В «Трех сестрах» в роли Наташи отличилась Зоя Кайдановская – дочь теперешней врагини режиссера Евгении Симоновой.

И это при том что Арцибашев – прекрасный актер, посильнее тех, с кем возился, отыскивая в них искры дарования. Лучше бы он сам играл побольше. Ведь, в отличие от многих актеров, Арцибашев умница, и понимает, что он играет. Он живет в большом мире, где есть Бог, Россия, природа, любовь, судьба и прочие крупные вещицы.

А многих актеров подводит узость кругозора, лень, нелюбопытство и склочность. Они часто вообще не знают, что происходит в театре. Свои крошечные проблемы они считают огромными!

Интересно, актеры Маяковки, свергнувшие талантливого и трудолюбивого человека, думают такой ценой обрести счастье?

Господа актеры, поверьте, впереди у вас – только катастрофа, и более ничего. Вы хлебнули крови, как акулы, и вы уже не остановитесь.

Как говорится, дальше – тишина.

2011

Да, это была удивительная игра!

Театр «Русская антреприза» имени Андрея Миронова (Санкт-Петербург) под руководством Рудольфа Фурманова с 11 по 20 февраля показал одиннадцать спектаклей на сцене Театра имени Станиславского и совершенно покорил московскую публику.

Бедные петербургские актеры, дико талантливые, умные, нервные, не обласканные, не обогретые в суровом родном городе, где человеконенавистничество – это норма жизни, чуть не плакали, увидев, как все-таки Москва умеет и любит любить. Ведь в Питере нет телевидения, нет передач об искусстве, никакой славы не светит никому, о деньгах я вообще помолчу…

А тут – зал замирал, почуяв крупную, большую актерскую игру. Кричал «браво», не отпуская артистов. Многие были удивлены и потрясены уровнем неизвестного им театра – люди спрашивали, а почему о нем так мало пишут и говорят?

А потому, что картина театральной жизни Москвы, Петербурга и России в целом – злонамеренно искажена в СМИ. Перехваленные театры и спектакли, которые завалены наградами и показаны по каналу «Культура» – на восемьдесят процентов дурная самодеятельность, мертвечина или дегенерация. Всё настоящее, ценное, живое пробивается с огромным трудом.

Я лично все спектакли нынешнего зацелованного критиками Александринского театра или Театра Вахтангова отдам за один только выход на сцену актера Сергея Русскина (в «Русской антрепризе» он играет Иудушку Головлева в «Господах Г…» по Щедрину, Штольца в «Обломове» и несколько персонажей в «Мертвых душах»). Это настоящий, большой русский актер масштаба, может быть, Николая Гриценко, на которого отчасти похож. Огромная психологическая глубина при острейшем внешнем рисунке, пиршество интонаций, самобытность, парадоксальное, злое очарование – Русскин мог бы украсить любую академическую сцену. Лично видела, как приятно изумленный Эдвард Радзинский после «Головлевых» жал ему руку.

А Русскин, как и все остальные фурмановские молодцы, выходит на крошечную сцену «Русской антрепризы», которая в Петербурге чуть больше стенного шкафа. И это пространство – все, что нам, любителям обыкновенного, классического русского психологического театра, осталось. Ютимся в щелях и подвалах!

А Сергей Кузнецов? Появился на пять минут в «Днях нашей жизни» Леонида Андреева в роли немца-врача, тайного сладострастника. И создал прелестный этюд о том, что глупый и одинокий мерзавец может быть и отвратительным, и трогательным одновременно. Он же, Кузнецов, веселит публику в роли профессора в «Плодах просвещения» Толстого без всякой карикатуры, ведь это захватывающе интересно – понять и представить публике психологию безнадежного дурака, к тому же ученого.

И так в каждом спектакле – сплошное наслаждение от актерской игры. Вспоминаешь то бешеные, безумные глаза Сергея Дьячкова – благородный преступник, генерал Хлудов (спектакль по «Бегу» Булгакова), то несчастного, простодушного Евгения Баранова – Кисельникова (герой «Пучины» Островского). То блистательного во всех ролях Сергея Барковского, с его особенной темой упрямого противостояния души враждебному миру. Гомерически смешного и трепетного Аркадия Коваля (третий мужик в «Плодах просвещения»). Нежного, душераздирающего Александра Чевычелова («Обломов»)…

Хороши и женщины – Нелли Попова, Мария Лаврова, Полина Толстун, Наталья Парашкина. Хороша, я бы так сформулировала, общая атмосфера полной осмысленности происходящего. Ведь режиссеры спектаклей «Русской антрепризы» – Влад Фурман и Юрий Цуркану – хоть и ученики самого Товстоногова, но вовсе не замшелые какие-то архаисты. Они знают толк в сценической форме, разрабатывают и пластику спектакля, и его звучание. Могут и пофокусничать, и пошалить – пожалуйста. Но главное в театре, который носит имя, наверное, самого чудесного артиста второй половины ХХ века, Андрея Миронова, – это актеры. Такой закон.

Этот закон утвержден душой, влюбленной в актерское искусство – душой Рудольфа Фурманова.