Секреты Альмандры. Браслет мироздания - Кристо Вия

прогресс технологий, также мы научились красиво рисовать, писать, чтобы изображать красоту окружения. Мы научились одеваться, конечно, не так сложно, как здесь, но тоже привлекательно. А ещё научились летать.

— Летать?! — восхищённо переспросил он.

— Да! Как птицы! А ещё мы бережём природу и помогаем друг другу! Мы живём в любви и стремлении к лучшему…

— Что ещё?

— У нас есть телефоны. Люди в моём мире могут говорить, находясь в разных концах мира. Например: если бы Лора была в центре Леса, а ты в Ийсе. Вы бы могли общаться и слышать друг друга. Даже видеть!

Его лицо ещё больше вытянулось, а глаза восхищённо блеснули.

— Я хочу однажды побывать в нём.

— Боюсь — это невозможно. Я даже не уверена, что сумею вернуться сама.

— Я понимаю. Буду рад хотя бы твоим рассказам, — удивительно искренне улыбнулся Люцин, но идеи попасть ко мне в мир он не оставил.

Приятно слышать такие слова из уст Люцина. Я от чистого сердца улыбнулась ему в ответ.

Мы снова тронулись в путь и спустя четыре дня добрались до рощи. Её вид не изменился. Она всё такая же потрясающая живая, как тогда, какой оставил её Лиор. Моё сердце сжалось. С тех пор я очень скучаю по нему с Каном. Чтобы не случилось, мои мысли всегда с ними, беспокойство за них ни разу не покинуло меня в этом опасном пути. Кан слишком мал, чтобы защитить себя от смерти, а Лиор ослеплён скорбью и страхом. Он в ловушке, а я добила его. Если бы он только знал, как мне жаль — знал бы, как мне не хватает их компании…

Я решила, что стану сильнее. Научусь сражаться и перестану считать свою жизнь бестолковой. Сейчас наступило время для решительных действий, и я не упущу возможности себя проявить.

Ивы тоскливо распустили свои косы, а зелень стала потихоньку увядать. Время шло, Лиор слабел всё больше, и роща это ощущала.

— Положите Лору здесь, — я встала под Ивой и указала на мягкую, словно ковёр, поляну. — Я слышала, что Лес живой. Возможно, он поможет нам её излечить.

Люцин молчал, почти не делал лишних движений, кажется, он был слишком взволнован, чтобы разговаривать. Они выполнили мои указания, которые я придумывала на ходу. Это был мой единственный шанс сейчас выжить.

В окружении чистой зелени, Лора выглядела умиротворённой. Я бы сказала, роща отличная могила для такой, как она, но я не собиралась её хоронить. Не сегодня.

Я подошла к ней и опустилась на колени, её кожа ледяная и бледная, как мрамор.

— За эти двадцать лет она совсем не изменилась, — ласково сказал Лорд.

— Вижу. Даже сейчас, когда мы покинули башню, — я провела над ней рукой с браслетом, но ничего не произошло.

Он лишь мерцал, так медленно и безучастно, что бросило в холодный пот. Это не работает, роща не работает! Она обездвижена, как и полчаса назад. Ни малейшего движения.

— Что происходит? — без раздумий спросил Люцин. Он переживал не меньше моего, и я ощущала это своей спиной.

— Всё под контролем! — заверила я его, но дрожь выдала моё враньё. Он тут же подошёл.

— Ничего не меняется, ты меня обманула!

— Не правда!

Думай, Анна, думай! Чтобы сделал Лиор? Я тут же представила, как он запустил бы стрелу в Люцина и избавился бы от оставшихся противников. Не вариант! Чтобы сделал Кан?

«Верь в себя, Анна, — услышала я до боли знакомый и родной голос мамы. — Просто отпусти тревогу».

Мне показалось, что этот голос звучит впереди. Оглядевшись, в паре метров от меня на дереве я увидела рыжую сипуху. Совершенно обычная и привычная для меня красавица с ярким оперением и проницательным, почти человеческим, взглядом. Она улетела, а мне почему-то стало спокойнее. Неужели Лес пытается мне помочь справится с этим, или я просто схожу с ума от утомительной дороги и абсурда, происходящего со мной весь этот месяц?

Браслет полностью потух, но Лора всё также оставалась неподвижной. Я сняла его с руки и заметила, что он совсем не проявляет прежней активности. Отныне — это бесполезный кусок металла, теперь ещё и с пустыми камнями. Отчаяние охватило моё сердце. Надежда Лорда, взваленная на хрупкие плечи, разбилась вдребезги. Я боялась поднять взгляд и увидеть его: полного ненависти и обиды. Мне страшно поднять голову и страшно признать, что ошиблась, надменно верила в успех и не думала, что буду делать в случае провала. Я ничего не знаю об этом мире, и о законах, царящих здесь. С чего я решила, что помогу ему? Не прошло и минуты, как меня схватили с двух сторон и обездвижили. Я не сопротивлялась и молчала. Стража схватила и снова связала меня, а Люцин встал впереди, преградив мне путь к Лоре.

Я всё-таки подняла голову и посмотрела в его разочарованные глаза.

— Мне жаль! — жалко всхлипнула я. — Мне правда очень жаль, что так вышло, я думала… Я была уверена, что…

— Молчать, — сквозь зубы приказал он и достал свой меч. — Теперь я должен сделать то, что обещал.

Казнить меня хочет?!

— Твоя судьба была предрешена, — грозно заявил Лорд.

Всё, вот он конец моей истории. Его меч подсвечивался свечением цвета индиго. Конечности оцепенели, ничего не чувствую. Ничего не могу сделать, что смогло бы его сейчас остановить. Он замахнулся…

— Нет! Не надо! Я ещё не закончила! Мы вместе найдём выход! — слова сами вырывались из моей груди.

Вдруг две белые ручки обвили его талию со спины. Это рукава Лоры! Пышные, с рюшами, белоснежные и неповторимые рукава его возлюбленной. Они крепко держали его, чтобы он не сделал и шагу и в то же время, ласково сообщили: «Я здесь». Исходящая из этого жеста нежность растворила весь гнев и боль юноши. Он тут же опустил меч и обернулся. Перед ним стояла Лора, с кристально чистыми глазами, в светлом одеянии и белоснежными локонами, спадающими на хрупкие женские плечи. Я выдохнула с величайшим облегчением! Люцин обнял эту — в разы ниже его ростом — девушку, а с глаз его потекли слёзы. Кажется, это самое прекрасное событие, которое я встречала в этом мире. Я забыла о страхе и облегчённо выдохнула. Её присутствие исцеляло как души, так и тела окружающих чудовищ, которые застыли вместе со мной. Они внимательно следили за возлюбленной парой. За тем, как крепко они прижались друг к другу, как прогнали тоску прочь. Наблюдая, чудовища лишались рогов и уродливых конечностей. Их тела уменьшались, а черты лица выравнивались в привычные людские