Чёрное яйцо (45 рассказиков) - Инна Мальханова

- Но кто же вам мешает развестись и создать новую, счастливую семью? Ведь развод на Земле - дело обычное.

- Невозможно это. Она, конечно, готова за мной на край света идти. Любит меня очень. Да и муж у нее изверг. А вот мне - нельзя. На работе тогда большие неприятности будут, подумать страшно. В нашей системе моральное разложение в корне пресекается. Да и жену жалко. Специальности никакой, возраст пенсионный почти, а всю жизнь не работала. Могла позволить себе. Как же она жить-то будет? Не люблю я её, но, собственно говоря, женщина она неплохая.

- Странно вы рассуждаете. Просто даже непонятно. Что в жизни может быть дороже моральной удовлетворенности, внутреннего комфорта? Ведь вы ложью, нерешительностью и унижением душу свою убиваете. А душа - самое ценное у человека, тело которого, к сожалению, смертно. У каждого мыслящего существа душа должна быть в постоянном полете. Надо жить смело, гордо, красиво. Иначе это не жизнь.

- Какая уж тут жизнь, что и говорить! Да ведь у каждого своя правда. В тридцать лет - одна, в пятьдесят пять - другая. Вижу я, не понимаете вы меня. Может быть даже осуждаете или презираете. Или смешным я вам кажусь. Когда-нибудь поймете, может быть. Или, вернее, не дай бог. А пока я вам одно скажу. Как говорится, чужую беду руками разведу.

Мужчина ушёл. Разговор с ним тоже мало что дал Аху. Земляне, как были, так и оставались существами совершенно загадочными. Из всех встреченных этот организм был, повидимому, самым высокоразвитым. Но и в его словах логики тоже было мало.

Ах взглянул на энергетический перстень. Он был уже бледнорозовым. Чтобы проинтервьюировать еще кого-нибудь не могло быть и речи. Значит, надо возвращаться. А ведь его экспедиция была рассчитана по крайней мере на двухмесячный срок! Как же сильно они ошиблись в расчетах!

Горькие мысли одолевали Аха. Ему было очень жаль бедных землян. Он и не предполагал, что они так несчастны. И так слабо развиты не только физически, но и духовно. К сожалению, для них внутренняя раскрепощённость, свобода духа, интеллектуальная независимость - повидимому, просто неизвестные понятия. Они несчастны именно потому, что у них нет гордых, свободных душ. Они ловчат, обманывают друг друга, но это не приносит им счастья. Каждому всё равно чего-то нехватает и это убивает его, делает несчастным.

То ли дело марсиане! Гордые, свободные, красивые, бессмертные и счастливые! Никаких компромиссов с собственной душой, или, как её называют земляне, с собственной совестью. Ах горько вздохнул и усилием воли принял свое привычное марсианское обличье. Он свернулся кольцами и, совершенно подавленный, вылетел на Марс.

Он летел и думал, что экспедиция его провалилась. Что ему придется писать отчёт о результатах, которых нет, и о жутком перерасходе энергии. Но он надеялся, что за время обратного полета он что-нибудь придумает, чтобы создать впечатление, что экспедиция прошла успешно. Он просто не имеет права на неуспех. Ведь отчет будет читать сам Папаракева Семнадцатый, а с ним шутки плохи. Если он останется недоволен - не видать Аху ни повышения в должности, ни премии в конце квартала, ни тринадцатой зарплаты, ни отпуска в июле, ни других почетных командировок. А, может быть, и вообще не сносить головы.

В полёте Ах постепенно успокаивался. Ничего страшного - ведь отчёты он писал уже не первый год, знал и вкусы Папаракевы, и требования главного бухгалтера. До сих пор всё и всегда сходило с рук, авось пронесёт и на этот раз! И тогда - очередное повышение, награда, премия, отпуск в июле. Томочка, наконец!

Конечно, можно бы и не кривить душой, написать всё как есть, но, это - когда-нибудь, в другой раз. А пока придётся выкручиваться. Не идиот же он писать правду - ведь премия, награда, отпуск в июле и, самое главное, Томочка. Как говорится, с волками жить - по-волчьи выть...

Мудрецы.

Высоко в горах жил один мудрец. Он размышлял о смысле жизни и писал книги. Однажды ему захотелось спуститься на равнину и посмотреть, как живут люди. Хотя жена и отговаривала его от этого, он не послушался и ушел из дома.

Он долго спускался вниз и попал в большой город. Был как раз базарный день и мудрец пошел на базар. Там он увидел, что люди торгуют, торгуются, кричат, покупают и обманывают друг друга. Всё это ему очень не понравилось. Но когда он сказал об этом людям, его избили и прогнали с базара. Мудрецу стало очень грустно. К тому же он проголодался. Он зашел в один дом и увидел там много лепешек. Он взял одну и стал есть. Ведь он считал, что если у одного много чего-то, а у другого этого нет, то первый должен поделиться со вторым. Но хозяин дома его не понял. Он вызвал стражников и они увели мудреца в тюрьму. Там мудрец увидел человека, который сидел за то, что сказал, что шах дурак. Это, собственно говоря, знали все, но говорить об этом не имел права никто. Это тоже было совсем непонятно мудрецу.

Он так бы и умер в тюрьме, если бы с гор не спустилась его жена. С помощью всяких хитростей она еле-еле вызволила мужа из тюрьмы и увела его домой. Но мудрец так переживал всё случившееся, что заболел и вскоре умер. После него осталось много написанных им книг.

Прошла тысяча лет. Мудрец был причислен к лику святых, а его книги люди стали почитать больше всего на свете. И люди жалели только о том, что этот мудрец давно умер и они не могут встретиться с ним лично, чтобы насладиться его мудростью и праведностью, чтобы очистить свои души от скверны. Они не знали, что в это время в тех же горах жил другой мудрец. Но он уже был гораздо мудрее первого - он не писал книг и никогда не спускался на равнину. Поэтому он, счастливо и спокойно, прожил целых сто лет...

Голубые кружева из хлеба.

Ещё в прошлом месяце носили туфли на шпильках, а в этом уже снова вошла в моду обувь на платформе. Как это было когда-то в семидесятых годах прошлого века. Вот уж, действительно, ничто не ново под луною! Так и ходит мода по спирали. Всё труднее становится следить за собой и прилично одеваться. Ведь никому, разумеется, не хочется быть хуже других. Завтра придется ехать в универмаг и покупать всей семье обувь на платформе. Можно, конечно, отнести в мастерскую и просто поменять подметки у старой обуви. Это будет намного дешевле. Но и намного дольше. Стоять в очереди, чтобы сдать, а потом снова приезжать и получать заказ. Уж лучше поехать в магазин и купить новые. Чёрт с ними, с деньгами, деньги ведь можно заработать, стоит лишь взять еще один сверхурочный заказ. А вот время - это, действительно, деньги!

Хари вздохнула и снова взялась за карандаш. Она была неплохой художницей и всегда имела достаточно заказов на рекламу. Сейчас она хотела выжать из себя максимум фантазии, чтобы создать яркую, запоминающуюся и поражающую воображение покупателя рекламу новой посуды. Эта посуда принципиально отличалась от всей предыдущей за всю историю человечества. Хари видела её всего один раз на приёме в посольстве и была просто потрясена. Чашки, тарелки, вазочки, бокалы и салатницы были не просто прозрачными, а прямо-таки невидимыми. Супы, соки, кусочки рыбы, салаты, бифштексы как бы парили в воздухе сами по себе. Посуда делалась не из стекла, не из пластмассы или золота, а из тестерония сжатого под давлением в 50 атмосфер. Сам по себе этот газ бесцветен, но чтобы посуда выглядела эстетичнее, а, главное, была хоть чуть-чуть видимой, тестероний окрашивали в какие-нибудь приятные цвета - голубой, розовый, сиреневый, салатный и так далее.

Такая посуда практически невесома - целый поднос с закусками можно не нести, а лишь слегка подталкивать перед собой и он, как воздушный шарик, плавно плывёт по воздуху в нужном направлении. Конечно, продукты, наполняющие посуду, имеют свой вес, но дело в том, что посуда ещё обладает и антигравитационным эффектом, стоит только задать ей нужный режим. Её грузоподъемность составляет не менее пяти килограммов, а ведь какой-нибудь салат, даже приготовленный для целой компании, вряд ли весит больше килограмма! Эту посуду не нужно и мыть - в крайнем случае лишь слегка вытряхнуть, так как никакие напитки или пища совершенно не прилипают к тестеронию, они прямо-таки отскакивают от него, как вода отскакивает от масла. Эта посуда не только абсолютно гигиенична и безвредна, но даже и полезна: её исключительно приятный вид вызывает усиленное отделение желудочного сока, что способствует лучшему перевариванию пищи.

Посуда из тестерония не может разбиться, растаять, сгореть или же, например, покорёжиться. Она не вступает ни в какие химические реакции. А, в случае необходимости, даже меняет свои очертания: так, лёгкое тестероновое облачко необыкновенно красиво выглядит, приняв форму шара, в котором переливается рубиновое вино. Тестероновая посуда почти нематериальна и при этом физически неуничтожима, она практически вечна. Конечно, - только до появления чего-нибудь другого, еще более потрясающего.