Маленькая голубка - Лэйла Фрост
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда я была уже близка к тому, чтобы наесться до отвала, я отодвинула свою тарелку.
Максимо уже доедал свой ужин, включая стручковую фасоль. Он указал на нетронутую еду на моей тарелке.
— Ешь.
— Я оставлю место для десерта.
— Ты не можешь поужинать только макаронами с сыром.
— Я также ела салат.
— Лишь чернику и фету.
Я пожала плечами.
— Все равно полезно.
Его челюсть сжалась, когда он провел по ней татуированной рукой, но ничего не сказал.
Прошло несколько минут тягостного молчания, прежде чем Фредди вышел убрать тарелки.
— Ты превзошел самого себя, — сказала я ему.
Он глубоко вдохнул от комплимента.
— Просто подожди, chéri (прим. пер. — дорогая), — сказал он, подмигнув.
— Фредди, — прорычал Максимо.
Но мужчина никак не отреагировал.
— Скоро вернусь.
Когда Фредди ушел с нашими тарелками, я пересела на свое место так, чтобы оказаться лицом к лицу с Максимо.
— Ты всегда так произносишь имена людей?
— Как?
— Как будто ты их предупреждаешь.
Он пожал плечами.
— Обычно да.
— Думаю, я тоже начну так произносить твое имя.
— Я бы хотел это услышать.
Я не успела попробовать, как вошел Фредди с чистыми тарелками, вилками и большим ножом. Он снова ушел, а потом вернулся с тортом, усыпанным таким количеством посыпок, что я не могла разглядеть под ними глазурь. Он поставил передо мной торт-башню и зажег высокие розовые свечи.
— Загадай желание.
Я не стала этого делать, но задула свечи, чтобы мы могли поспешить к самому интересному.
Фредди нарезал эту красоту, положив на мою тарелку внушительный кусок. Как и снаружи, внутри было столько посыпки, что начинки почти не было видно.
— Ты приготовил мне торт фанфетти, — я усмехнулась. — Я думала, это оскорбление для тортов.
— Так и есть. Но я сделал его сам, так что он не такой уж плохой. Наверное.
Я взяла вилку и наколола огромный кусок, заметив, что Фредди ушел, а Максимо не стал есть. Сглотнув, я спросила:
— Ты не любишь торт?
— Нет.
— Это безумие. Кто не любит торт?
Он ухмыльнулся.
— Я не люблю большинство десертов.
Он не перекусывает. Ему не нравится большинство сладостей. Но он ест зеленую фасоль.
Чудак.
Фредди вернулся, чтобы передать Максимо чашку черного кофе.
— Можно и мне? — спросила я Фредди, но ответил Максимо.
— Уже слишком поздно, чтобы пить кофе.
Я думала, что Фредди пожмет плечами или закатит глаза, но он не выглядел удивленным отказом Максимо.
— Еще не так поздно, — возразила я, когда Фредди ушел.
— Это так.
— Тогда почему ты пьешь?
Он отпил из чашки, как бы дразня.
— Потому что я могу.
Я нахмурилась.
— Сейчас уже семь, — он бросил на меня пристальный взгляд. — Что случится, если ты выпьешь кофе так поздно?
— Ничего, — солгала я.
— Джульетта.
— Максимо, — ответила я с тем же драматическим предупреждением.
Он не выглядел забавным, глядя на меня.
— Я бы не смогла уснуть, — нехотя признала я.
Максимо ухмыльнулся, и его глупое красивое лицо стало еще более красивым.
— Именно так.
— Это часть твоей… игры? — импульсивно спросила я, и тут же пожалела, что не могу отмотать время назад и забрать свои слова.
— Да, — просто ответил он.
И хотя я жалела, что неловко затронула эту тему, я поймала себя на мысли, что разочарована, что он не стал развивать свою мысль.
Я ковырялась в изумительном торте, который не сравнится ни с одним покупным, но мои мысли были заняты тем, что я прочитала в Интернете.
Вопросы вертелись у меня в голове и на языке, пока я не смогла их удержать.
— Итак, твоя тема… — на его поднятую бровь я добавила: — Папочка.
— Что с ней?
— Это просто ласковое обращение, которым ты любишь, чтобы тебя называли?
Он странно посмотрел на меня.
— Нет.
Я ждала, что он расскажет подробнее, но он и в этот раз не стал.
В его темных глазах появился блеск предвкушения и удовольствия, и у меня возникло ощущение, что ему нравится мучить меня догадками.
Поскольку я была слишком любопытна, чтобы отступать, я так и поступила.
— Это что-то вроде “сахарный папочка”?
— Мне не нужно платить за свидание.
Значит, это действительно фетиш, но насколько экстремально он это делает?
Я перешла к своим решающим вопросам:
— Тебе нравятся взрослые игры?
Он застыл с чашкой у рта.
— Что ты знаешь о взрослых играх, маленькая голубка?
— Я провела небольшую проверку, — призналась я.
Его глаза вспыхнули, но он покачал головой.
— Нет, я не занимаюсь взрослыми играми. Я знаю людей, которые занимаются, но это не для меня.
— А как насчет унижения?
— Это не мои личные предпочтения, но я могу таковым быть. Ты бы этого хотела?
Я быстро покачала головой.
— Я даже не могу смотреть на это в Интернете. Я чувствую неловкость.
— Принято к сведению.
Возможно, мне не следовало признаваться в этом.
— Но тебе нравится указывать своему партнеру, что делать? — спросила я.
Он внимательно изучал меня.
— Да.
Я задумалась о том, что читала в Интернете и в художественной литературе.
— Почему тебе это нравится?
— Ты спрашиваешь, было ли что-то, что сформировало мои предпочтения? — на мой кивок он ответил: — Нет. Здесь нет трагической предыстории. Никаких необычных рассуждений. Мне нравится контроль во всех сферах моей жизни. Это то, что я всегда предпочитал, и то, кем я всегда был. Все просто.
Ничего в этом не кажется простым.
— Есть ли правила и контракт? — спросила я.
— Правила есть, но мне не хочется тратить время и силы на составление дурацкого контракта, который не стоит бумаги, на которой напечатан. Мы будем общаться, как в любых других отношениях.
Я покрутила вилку взад-вперед, нажимая зубцами на крошки торта, собираясь с духом.
— Ты, эмм, делишься или одалживаешь свою пар…
— Нет, блядь, — глаза Максимо вспыхнули, и он уставился на меня напряженным взглядом. — Если ты моя, то ты моя.
Все это было хорошо, но это не означало, что не было дюжины других женщин, преданных ему, пока он чередовал их.
Я сглотнула.
— А ты…
— Каждая чертова часть меня — твоя.
Мне пришлось заставить себя дышать, не обращая внимания на стук в груди и пульсацию клитора.
Максимо, должно быть, не понял напряжения, охватившего мое тело, потому что выражение его лица
