Кремлевское письмо - Ноэл Бен

— Скажу, скажу. Только отпусти, мне больно.

— Если ты сегодня понравишься, тебя примут остальные, и тогда мы чаще сможем вместе бывать в гостях, ходить в ресторан. Тебе ведь этого хочется?

— Поверю, когда увижу, — недовольно ответила Эрика. — Кто такой Бретович, что мы должны бежать к телефону, когда он звонит?

— Бреснович. Алексей Бреснович. Повтори.

— Не забуду.

— Я сказал, повтори.

— Алексей Бреснович. Доволен?

— Помни это имя и не пей много.

— Если ты меня стесняешься, зачем женился на мне?

— Я люблю тебя.

— Ты еще пожалеешь об этом.

— Пусть это будет не сегодня, — холодно заметил Коснов. Эрике стало не по себе.

— А кто этот Бреснович?

— Очень могущественный человек.

— Твой начальник?

— Косвенным образом.

— Тогда я пересплю с ним, чтобы тебя повысили.

Коснов не сдержался и сильно ударил ее по щеке. Эрика приняла пощечину очень спокойно. Она лишь улыбнулась мужу и поправила прическу.

За столом было семеро: во главе стола сам Бреснович, его дочь с мужем, Коснов с Эрикой, Григорий Казар, высокопоставленный кремлевский чиновник, с женой.

Бреснович предложил тост за молодоженов. Эрика сидела справа от него, Коснов — слева.

— Вы действительно красивы, как о вас говорят, — сказал Бреснович.

— Спасибо.

— Вы правда были агентом полковника в Германии? — полюбопытствовала жена Казара.

— Да.

— Наверное, это очень опасно для женщины? — продолжила она.

— Когда веришь в дело, которому служишь, ничего не страшно.

— Отлично сказано, — вставил Бреснович. — А как вам Москва?

— Очень красивый город.

— Я бы не смогла стать разведчицей, мне не хватает смелости, — заметила жена Казара. — И я не смогла бы вести двойную жизнь. Говорят, что вы даже вышли замуж за вражеского агента и уговорили приехать в Москву, чтобы его схватили.

У Эрики похолодело внутри.

— Я вышла замуж за Полякова по приказу полковника Коснова. Моей задачей было следить за его действиями. Я не уговаривала его ехать куда-либо. В Москву он решил ехать сам. Я поехала с ним как жена.

Коснов наблюдал за Бресновичем. Слова Эрики, казалось, не произвел на него никакого впечатления.

— Зачем он приехал в Москву? — не успокаивалась жена Казара.

— К сожалению, это секретная информация, — ответила Эрика.

— Как жалко! — Женщина была явно разочарована. — Я так люблю слушать про шпионов. Пожалуйста, разрешите ей рассказать еще что-нибудь, — обратилась она к Бресновичу.

— Это решает полковник Коснов, — ответил Бреснович.

— Полагаю, мы все вне подозрений, полковник, — добродушно заметил сам Казар. — Мне бы тоже хотелось услышать ответ, если можно.

Коснов задумался, затем кивнул головой Эрике.

— Поляков приехал в Москву для контакта с высокопоставленным лицом, которое согласилось передать информацию на запад.

Коснов замер и пристально посмотрел на жену. Этого он ей не говорил. Он быстро взял себя в руки, но успел заметить, с каким интересом Казар посмотрел на Бресновича. Тот сохранял полное спокойствие.

— А можно спросить, кто это? — Казару очень хотелось услышать ответ.

— Ну, ну, — перебил его Бреснович, — полковник, конечно, не может разглашать подобную информацию.

— Это оказался ложный след, — вышла из положения Эрика. — Это была чисто семейная поездка. Он привез меня, чтобы познакомить с матерью и сестрой. Наш брак оказался не очень результативным. Дорогой, — она улыбнулась через стол Коснову, — когда мне снова придется выходить замуж, надеюсь, мой брак будет плодотворнее.

Все рассмеялись.

— Это правда, полковник? Поляков для этого приезжал в Москву? — спросил Бреснович.

— В ту поездку — да. Но, как выяснила Эрика, он и раньше приезжал сюда. Их совместная поездка была неофициальной. Мы до этого не знали, что у Полякова есть мать и сестра. Мы даже не были уверены, что он русский. Когда мы узнали, что он в Москве, мы решили не рисковать. Я приказал арестовать его.

— Странно, а почему вы не попытались узнать, с кем в Москве он хотел встретиться? — заметил Казар.

Бреснович опять перебил его:

— Полковник мастерски ведет допросы. У него удивительные методы. Мало кому удается сохранить молчание.

Коснов видел, как Эрика залпом выпила фужер вина. До конца ужина она ни разу не посмотрела на Коснова. Он чувствовал, что Бреснович чутко следит за происходящим.

После ужина Бреснович показал гостям свою коллекцию. Затем все вернулись в гостиную выпить кофе. Кажется, женщинам Эрика понравилась. Бреснович предложил дочери показать Эрике и жене Казара дом, чтобы мужчины могли поговорить о делах.

— Полковник, — начал Казар, — мне бы не хотелось, чтобы вы неправильно истолковали то, что я собираюсь сказать. Думаю, вы в курсе того, что политика Хрущева сейчас полностью пересматривается. Это всегда происходит, когда меняется руководство. Никто из нас не застрахован. Мы Должны быть готовы к тому, что придется отвечать за нашу деятельность в последние десять лет. Я говорю сегодня неофициально. Просто необходимо прояснить кое-что и, особенно, расходы. Я благодарен за то, что вы познакомили нас с делом Полякова. Я совершенно уверен, что вас еще не раз будут об этом спрашивать члены правительства, которые придерживаются несколько иных взглядов, если уже не спрашивали. Никакой особой тайны я не выдаю. Есть вопросы, которые мы хотели бы задать вам. Ваше право не отвечать на них. Но если вы все же решитесь прояснить для нас отдельные моменты, мы будем очень признательны. Если же вы согласны ответить на наши вопросы, но предпочитаете сделать это в другом месте и в другое время, мы примем ваши предложения.

— Я могу сделать это сейчас, — спокойно ответил Коснов. Он ждал этого не один месяц. Он действительно был готов.

— Товарищ Коснов, — начал Бреснович, — прежде всего позвольте мне отметить, что нас не интересуют ваши расследования в отношении нас самих и других руководителей. Мы знаем, что в данных обстоятельствах это — ваша обязанность. Если Поляков и правда вышел на очень высокопоставленное лицо, мы не меньше вас заинтересованы в выяснении его личности. Мы все в вашем распоряжении и понимаем, что вы будете действовать по своему усмотрению.

— Спасибо, товарищ Бреснович, — несколько удивленно ответил Коснов.

— В данную минуту нас больше беспокоит безопасность, — очень серьезно продолжал Бреснович. — Вы потратили огромные средства, чтобы обнаружить агентов, посланных на связь с предателем. Нам стало известно, и не от моего зятя, о происшествии в Воркуте. Нельзя не отметить, как быстро вы их нашли, но вся процедура и, особенно, ваши выводы нас несколько озадачили. Вы действительно уверены, что те двое в грузовике и есть вражеские агенты, посланные на связь с предателем?

— Почти уверен, — ответил Коснов.

— То есть вы считаете, что эти двое — именно те, кого вы искали?

— Думаю, это те, кого мы ждали.

Бреснович пересек комнату и вернулся с папкой.

— Полковник, у меня здесь медицинское заключение по двум трупам из грузовика. В отличии от вашего, оно сделано московскими врачами.

— Но как они могли дать заключение без трупов?

— Их доставили в Москву, товарищ Казар и я распорядились. Можете потом почитать. Короче, полковник, два наших врача уверены, что смерть этих людей наступила в разное время. Они согласны, что смерть Разбойника, как вы его называете, наступила от ожогов и удушья. Они также считают, что Чарльз Роун умер от сотрясения мозга, но на три дня раньше Разбойника. Согласно вашему заключению оба погибли в автокатастрофе и потом обгорели. Когда огонь погас, обгоревшие трупы замерзли. Наши врачи уверенно заявляют, что это верно только в отношении Разбойника. Дерматологический анализ показывает, Чарльз Роун умер и замерз до того, как загорелся грузовик. Образцы кожи показывают, что сначала тело замерзло, затем немного оттаяло и обгорело, и только потом замерзло окончательно.

— Вполне возможно, — услышанное нисколько не удивило Коснова.

— Нас заинтересовал этот факт. Мы разыскали досье на Разбойника и его сообщников, на Стердеванта, с которым он работал в прошлом. Мы внимательно изучили все материалы и вот что заметили: у Стердеванта — характерный почерк. Все свои дела он начинал с отвлекающего маневра, приманки, если хотите.

— Вы считаете, что в нашем случае произошло нечто подобное? Пока мы искали в районе Карского моря, кто-то другой проник к нам, скажем, через Кавказ?

— Нам бы хотелось услышать вашу точку зрения.

— Ваши врачи, возможно, правы, — кратко заметил Коснов.

— И все? — Бреснович не мог скрыть своего удивления.

— Все, с чем я могу согласиться. Но даже по этим вопросам у меня остаются сомнения.