Мой муж - злодей (СИ) - Власова Ксения

Реймонд глухо застонал, а затем, очевидно, потерял контроль. Изучающие прикосновения становились все более голодными и смелыми, но Ева ничего не имела против. Она жарко отвечала на каждое, чувствуя, что пожар внизу живота разгорается все сильнее и сильнее.

— Ты еще можешь передумать, — задыхаясь, не то предложил, не то напомнил Реймонд.

Учитывая, что его пальцы как раз сжали ее бедро, прозвучало это не очень убедительно.

— Даже не надейся, — прошептала в ответ Ева, прикусывая мочку его уха. — С этого поезда я уже не соскочу.

— Я заведу блокнот, — вдруг не к месту, грозно пообещал Реймонд. — И заставлю тебя объяснить каждое незнакомое слово.

Ева бы рассмеялась, но ее переполняли другие, более сложные чувства.

— Прямо сейчас? Начнем сразу с ролевых игр в преподавательницу и любопытного ученика?

Реймонд рыкнул что-то в ответ — неразборчивое, возможно, ругательное, — и так вжал ее в себя, что ненадолго ей стало трудно дышать. Новый ошеломляющий поцелуй окончательно вскружил голову и затуманил разум. Так и не вырвавшееся наружу веселье осело где-то в груди, уступив место чистому, острому наслаждению, пробежавшему по венам и заставившему вскипеть кровь.

И Еве стало совсем не до смеха. Впрочем, не только ей.

ГЛАВА 17

Солнце слепило даже сквозь прикрытые веки. Спину кололо что-то тонкое и острое, но просыпаться не хотелось. Ева попыталась наощупь найти одеяло, но его, видимо, стащил Реймонд. По обнаженным плечам пробежали мурашки — воздух был прохладным и пах морской свежестью.

Морской свежестью?

Ева резко распахнула глаза и села, подтянув ноги к коленям. Тут же выяснилась причина холода: на ней не было ни нитки. Да и лежала она не на мягкой перине, а на голом камне, лишь слегка прикрытом сеном.

— Ладно, — пробормотала Ева. — И где я?

В паре шагов от нее виднелось что-то белое, тряпичной лужицей растекшееся на сером камне. При ближайшем рассмотрении оно оказалось простыней, в которую Ева, не раздумывая, замоталась. Почувствовав себя увереннее, она огляделась.

Она стояла на середине огромного утеса. Под его широким носом бушевали синие волны с шапкой белой пены. Впереди шумело море. В его глубоких волнах гуляли блики стоящего в зените солнца. Вдалеке, на подернутом туманом горизонте, виднелся корабль с огромным белым парусом.

Ева обернулась. Позади темнел узкий проход в пещеру. От него петляла тропинка, ведущая к скалистому берегу. Если вскарабкаться наверх…

Ход ее мыслей прервало конское ржание. В черном проеме показалась морда гнедой лошади.

— Привет! — сказала та, и Ева потрясенно села.

— Галлюцинации — это ничего страшного, — подбодрила она себя. — Главное — не поддаваться на провокацию и не вступать с ними в диалог.

— Сама ты провокация! — возмутилась лошадь смутно знакомым голосом. — Кстати, я конь.

Ева моргнула. Руки, державшие на груди край простыни, перестали дрожать.

— Кар?

— Ага! Давно не виделись, верно?

Ева в сердцах едва не плюнула под ноги.

— Мог бы предупредить!

— Так я и предупредил: поздоровался. — Кар шагнул к ней навстречу, но его круп застрял в узком проходе. — Ну-ка, помоги мне!

Ева уперла руки в бока. Правда ненадолго: пришлось тут же подхватить сползшую простынь.

— Как? Тащить тебя, прости, за морду вперед?

— Однако Гринпис бы не одобрил твоей жестокости, — заметил Кар и пояснил: — Мы в твоем сне. Просто представь более широкий вход пещеры.

Ева задумчиво почесала нос, а затем зажмурилась. Ее воображение тут же подсунуло нужную картину.

— Отлично! Ты быстро соображаешь.

Она открыла глаза: освобожденный Кар нарезал вокруг нее круги. Его копыта стучали по камню с забавным цоканьем.

— Новая маска? — без энтузиазма уточнила Ева.

— Да, нравится? — Кар притормозил и перестал красоваться. — Подожди, у меня еще есть к ней вот это…

Она и глазом моргнуть не успела, как тот нацепил на себя круглые очки в тонкой оправе. Очки смотрелись на лошадиной морде так гротескно, что Ева фыркнула и рассмеялась.

— А пальто ты не прихватил с собой?

— Неа, — беззаботно ответил он. — А что, считаешь, образ не закончен?

Ева демонстративно окинула его долгим оценивающим взглядом. Огромный гнедой жеребец, кружащий вокруг нее, подмигнул карим глазом и выдал самое что ни на есть издевательское конское ржание, после чего встал на задние ноги и замер, будто позируя. Круглые очки удержались на нем лишь чудом.

— Образ идеален, — заверила Ева и повертела головой. — Мы в моем сне?

Кар опустился на все четыре конечности и вытянул мощную шею с густой гривой.

— Да, ты спишь. Я устал ждать, когда ты упадешь в обморок.

— Мой косяк, — повинилась Ева и, прикрыв глаза ладонью, подняла голову к чистому прозрачному небу. — Надо было к крысам Реймонда прогуляться.

— Не уверен, что это поспособствовало бы нашей встрече, — проговорил Кар и махнул хвостом. — Ты все сильнее обживаешься в книге.

— Упрекаешь?

— Наоборот. Ты заставила автора увидеть в тебе личность. Теперь с тобой считаются.

Они подошли к краю утеса. Ева, поколебавшись, опустилась на нагретый камень и свесила ноги в пропасть, внизу которой покачивалось море.

— Ты хотел поговорить со мной? — негромко спросила она, провожая взглядом удаляющийся корабль.

 Кар уселся рядом.

— Скорее, это ты хотела. Я появляюсь тогда, когда ты нуждаешься во мне.

— Таков регламент?

— Да, первое правило библиотекаря — никто не должен видеть библиотекаря без особой на то причины.

Ева покосилась на лошадиную морду, смотрящую на нее с оскалом. Видимо, призванным заменить улыбку. Кажется, кто-то пересмотрел «Бойцовский клуб»…

— Ладно, ты прав, — согласилась Ева, решив, что нет смысла юлить. — Я хотела спросить…

— Ась? Я весь во внимании.

Она помялась, а затем выдохнула:

— Как дела дома? Меня никто не хватился?

Кар извернулся и почесал ухо копытом. Ну чисто блохастый пес.

— Но-но! Нет у меня блох, не надо тут… — Он зевнул, продемонстрировав большие зубы. — Твой мир замер на месте и ждет твоего возвращения. Я уже говорил об этом.

— Да, я просто…

— Тянешь время, — с пониманием закончил Кар. — Ты же о другом думаешь, я вижу.

Ева не сдержалась и огрызнулась:

— Может, тогда и ответишь сразу, не вынуждая меня ничего спрашивать?

— Э, нет! Второе правило библиотекаря — молчи о том, о чем не спрашивают.

Ева с подозрением окинула Кара долгим взглядом. По лошадиной морде нельзя было сказать наверняка: шутит он или нет.

— Ты же эти правила сейчас придумал? На коленке набросал?

— Возможно, — невозмутимо согласился он. — Ну что, колоться будем или уйдем в глухую несознанку?

— Тебе полицейской фуражки не хватает для полного сюра, — пробормотала Ева и без перехода выпалила: — Если я уйду, мое место займет Элизабет?

— Если?

— Когда! Я хотела сказать «когда»!

Мимо них стремительно пронеслась чайка. Ее тень лишь пару секунд ползла по морю, а затем птица торопливо снизилась и ухватила мелькнувшую в воде рыбину.

— Давай рассуждать логически, — предложил Кар. — Когда ты покинешь книгу, история не закончится. Она просто заживет по тем правилам, что задал автор. Сейчас ты меняешь реальность, поскольку для этой вселенной ты кто-то вроде… Богини.

— Чего-о-о?!

— Ну сама посуди. Тебя слушает автор — создательница этого мира. Ты научила ее видеть в персонаже больше, чем просто функцию. Но, боюсь, как только ты исчезнешь, урок закончится. Автор поставит точку и ринется писать новые истории уже с приобретенными знаниями. Что там будет с уже завершенной книгой, редко кого волнует. Даже читатели закрывают последнюю страницу с мыслями «ну что, было интересно, но пора двигаться дальше».

— Звучит грустно, — растерянно пробормотала Ева.

— Да. Прочитанные книги, как забытые игрушки, пылятся в шкафу. Жизнь в них не останавливается, но она всегда движется по той траектории, что задал автор. А она прописала настоящую Элизабет трепетной наивной барышней, и этого уже не исправить. Особенного после финала.