Завещание алхимика - Наталья Александрова

Вера мгновенно на себя разозлилась. Чего, чего ей теперь бояться? Самое страшное, что могло произойти, уже случилось, муж умер, и это непоправимо. А она по старой памяти боится, что эта Янина, паненка, красавица с польским гонором, позовет его, только поманит пальцем, и муж уйдет к ней, даже не оглянувшись на Веру и прожитые годы! Господи, какая же она дура!

Вера ничего не знала о его юности, он не рассказывал. Она была моложе его на восемь лет, так что никаких общих точек соприкосновения в детстве и юности у них не могло быть. Когда он заканчивал школу, она училась в третьем классе, и муж, осознав этот факт, долго смеялся и называл ее промокашкой.

Она услышала имя Янина от общих друзей, в шумной многолюдной компании. Кто-то упомянул мимоходом – а знаешь, Игорь, Янина-то развелась с мужем и живет теперь у матери на Кирочной. По тому, как он весь напрягся и заходили желваки на скулах, Вера поняла, что эта новость его тронула гораздо сильнее, чем можно было предполагать. Они отдыхали большой компанией, Вере неудобно было спрашивать, кто такая Янина. И к мужу она не посмела подступиться потом с расспросами.

В следующий раз на дне рождения у близкого друга Жени его жена Ира со смехом рассказывала, как она встретила Янку на какой-то экономической конференции.

– Она при группе крупных инвесторов была – там сплошь банкиры, сама вся такая шикарная, сделала вид, что меня не узнает! – рассказывала Ирка. – А мне-то что, я навязываться не собираюсь!

– Это она умеет… – со странной интонацией проговорил Верин муж, и ей стало вдруг так плохо, просто ноги подкосились от слабости, и в горле пересохло.

– Ты что ищешь? – спросила Ира, неслышно выйдя за Верой на кухню.

– Воды простой хочу выпить, что-то от острого нехорошо стало… – пробормотала Вера. – Кто такая Янина? – спросила она, выпив воды и изо всех сил стараясь, чтобы в голосе не прозвучали заинтересованные нотки.

– А, была у нас одна подруга в молодые годы… – протянула Ирина. – Янина Пшеславская, польских аристократических кровей…

– Что – правда аристократических? – удивилась Вера.

– Во всяком случае, она так говорила, всячески подчеркивала, что она полька, даже акцент имитировала. Но это когда мы совсем еще молодыми были, потом ей надоело. Но красотка была, уж что есть, то есть, да и сейчас эффектна необыкновенно. Все банкиры возле нее увивались.

– А что она с ними делает, с банкирами-то?

– Не подумай плохого, – усмехнулась Ира, – переводит она. Филфак закончила, несколько языков знает. Так-то она девка умная, одаренная, но характер… Правду говорят – польский шляхетский гонор. Вот у нее он присутствовал в необыкновенном объеме, особенно парням доставалось. Ох, до чего любила она парней мучить! Наизнанку человека вывернуть могла, выжать, как лимон, и шкурку выбросить! Уж на что мы в юности наивными были, но и то понимали, что нельзя так с людьми обращаться. Поэтому мы с осторожностью к ней относились, особо в подруги не набивались. Да и кому охота с такой красоткой рядом показываться? Не в свою пользу сравнение, сама понимаешь… Да и злились на нее многие, что парней отбивает. Они ведь как ненормальные возле Янинки вились. Все рано или поздно в нее влюблялись, все через это прошли. И мой Женька тоже.

– Да что ты? – удивилась Вера.

– Угу, – Ира снова усмехнулась. – Только у него быстро это прошло, без последствий. А вот у Игоря…

Тут дверь открылась, и на пороге показался Верин муж. Ирка сразу засуетилась, сунулась в холодильник за тортом, нагрузила Игоря посудой. Муж не смотрел на Веру, но она сразу поняла, что он слышал их с Ирой разговор. Во всяком случае, его последнюю часть.

После чая мужчины удалились на балкон покурить, а Вера хотела помочь хозяйке мыть посуду, но Ирка отмахнулась и сказала, что все сделает потом.

– Вот смотри! – Она развернула перед Верой старинный альбом для фотографий, обитый потертым малиновым бархатом.

– Женька давно грозится его выбросить, – пояснила она в ответ на Верин вопросительный взгляд, – а мне жалко, да и снимков много помещается.

Вера с интересом склонилась над альбомом, она любила рассматривать старые фотографии. Ирка молодчина, не поленилась и старательно подобрала одинаковые снимки ее и мужа в детстве, так что альбом получился семейный.

Вот две фотографии, где карапузы лет трех серьезно смотрят в объектив, держа на коленях плюшевого медведя. Дети разные, мальчик и девочка, а медведь тот же самый.

– Точно! – рассмеялась Ирка. – Мы потом выяснили, что родители нас в одном и том же ателье снимали. Ну, ты это пропусти, а то до утра просидим.

Она быстро пролистнула страницы – и вот на снимках появились знакомые лица, которые Вера узнавала с трудом – все же лет двадцать назад они были совсем юными, только школу закончили.

Она узнала Янину сразу же, хотя Ира в это время отвлеклась на гостей и не было никого рядом, чтобы показать. Тем не менее Ирина описала ее очень точно.

Яркая природная красота, высокий рост, гордая осанка, длинная шея… Полячка… И взгляд панночки из гоголевского «Вия» – холодный, надменный, жестокий…

Это в ранней юности она такая, невольно подумала Вера, а что же сейчас-то с ней стало… с возрастом такие женщины только хорошеют!

Невольно она поежилась, стало как-то зябко и неуютно в теплой комнате, набитой приятными, хорошо знакомыми людьми, старыми друзьями.

На следующей странице валялась пачка фотографий, не вставленных в прорези альбома.

– Ой, а я-то их искала! – обрадовалась вернувшаяся Ирка и высыпала всю пачку прямо на диван.

На этих снимках никто не позировал, все откровенно веселились и отдыхали где-то за городом – не то на даче, не то просто так выехали на природу. Было лето. Все выглядели довольными и счастливыми, дурачились и шумели.

– Это мы Игоря провожали, – Ирка отчего-то понизила голос, – когда он уезжал после окончания университета.

Вера знала, что после получения диплома с отличием муж отказался от аспирантуры, не остался на кафедре, где ему предлагали хорошее место, не пошел работать в совместную фирму, а уехал на три года в далекую Сибирь. На ее вопрос, почему он так поступил, Вера ответа не получила, муж только пожал плечами.

Сейчас она видела на фотографии лицо мужа, и он показался ей очень грустным, она-то знала это выражение, как будто что-то гложет его изнутри, но он ни за что не покажет этого окружающим.

Сердце у Веры забилось сильнее, она быстро-быстро перебирала фотографии. И нашла. Янина стояла во всей красе в компании молодых людей. Кто-то рассказывал что-то смешное, все хохотали, она тоже улыбалась, высокомерно и слегка насмешливо. А в отдалении, в самом углу фотографии, был виден Верин муж, то есть тогда еще не муж, а просто Игорь Семенцов. Он стоял в стороне от шумной компании и смотрел на Янину. Только на нее – гордую полячку, холодную красавицу. И лицо у него было такое…

Вера инстинктивно оглянулась по сторонам и прикрыла фотографию рукой. На лице ее будущего мужа была мука – непосильная и отчаянная. Не все могут такое пережить, бывает, что люди бросаются с моста в реку или травятся мышьяком, только чтобы ничего не чувствовать.

«Она его оттолкнула, – поняла Вера, – она морочила ему голову несколько лет, мучила по-всякому, держала на коротком поводке, а потом окончательно отказала. И поэтому он уехал. Бросил все – перспективную работу, диссертацию – и уехал. А когда вернулся, она была уже замужем. Он думал, что все забылось, и женился на мне. Но такое не забывается. Потому он так дернулся, когда кто-то только упомянул ее имя… Господи, что же мне делать?»

Вера быстро запихнула снимок обратно, чтобы его не видела вернувшаяся хозяйка. Тут она заметила, что муж стоит в дверях и мрачно на нее смотрит.

«Поехали домой!» – приказал он одними губами.

Вера послушно поднялась и пошла в прихожую. За всю дорогу они не сказали друг другу ни слова.

Через некоторое время он оттаял, их жизнь потекла по-прежнему, пока не зазвонил как-то вечером телефон и Вера не услышала в трубке холодно-вежливый женский голос, который попросил позвать Игоря. И стало ясно, что просьба была только слабой данью вежливости, что обладательница этого голоса не привыкла никого ни о чем просить, люди сами горели желанием сделать для нее все, что в их силах, а ей надлежало только выбрать, кто ей подходит на данный момент. Потом снисходительно принять сделанное, поблагодарить с легкой насмешкой и равнодушно отвернуться.

Вера ужасно растерялась и молча протянула мужу трубку. И никогда не могла забыть его лица, на котором на один только миг проступило узнавание. Это длилось секунду, потом он отвернулся от Веры и тихонько заговорил в трубку. А она вышла на кухню, она просто не могла оставаться в комнате, ей стало физически плохо.

Но что она могла сделать? Заорать в трубку, что мужа нет, он уехал в командировку на полгода, послать обладательницу голоса подальше, разбить телефон о стену?