История казаков со времён царствования Иоанна Грозного до царствования Петра I - Андрей Гордеев

24 октября поляки послали послов к ополчению с просьбой обещания, что ни один пленный при сдаче не погибнет от меча, т. к. они не хотели сдаваться казакам. Им дано было обещание Пожарским. 24 октября 1612 г. поляки отворили Троицкие ворота на Неглинную и стали выпускать бояр и русских людей. Впереди всех вышел Милославский, за ним бояре, составлявшие Совет, дворяне и купцы, сидевшие в осаде. Казаки хотели произвести с ними расправу, но пошумели и ушли в свой табор. 25 октября отворились все ворота Кремля. Ополчение и казаки двинулись к Кремлю. Земское войско собралось на Арбате, казаки — за Покровскими воротами и, двинувшись отсюда, сошлись в Китай-городе, на Красной площади. Здесь начался молебен, во главе духовенства был Дионисий. Потом духовенство вошло в Кремль и направилось к Успенскому собору. Поляки побросали оружие и ждали своей участи. Их погнали к таборам и разделили: часть взято было ополчением и часть отдано казакам. Часть, попавшая к Пожарскому, в большей части уцелели и были разосланы в окраинные места. Казаки же не вытерпели и перебили чуть не всех. Имущество пленных было сдано в казну. Пленные потом пошли на размену находившегося в Польше Великого посольства, с Филаретом. Имуществом, отобранным у поляков, распоряжался Минин, и было решено все передать казакам. Казакам была произведена перепись и их оказалось 11 000 человек и ополчение состояло из 3 500 человек.

ИЗБРАНИЕ ЦАРЯ И КОНЕЦ СМУТНОГО ВРЕМЕНИ

После занятия Москвы и ухода Ходкевича русская земля была очищена от поляков. В южных окраинах бродили еще шайки их и запорожских казаков. Покинувшие отряд Ходкевича запорожские казаки ушли на северо-восток, захватили и разграбили Вологду. В рязанской земле стоял с вольницей Заруцкий и призывал в свои отряды бродячий люд. В Москве установилась власть «Походной Думы» — казаков и боярства, перед которыми стоял ответственный вопрос — избрание законного царя.

Но для этого важного дела стан под Москвой представлял величайшую «неурядицу». Знатные воеводы и бояре ссорились между собою, у казаков с земскими продолжались раздоры. В вопросе престолонаследии Москвы продолжала оставаться заинтересованной и Польша. Отбитый от Москвы Ходкевич послал сообщение о своей неудаче королю и упрекал «Его Величество» в медлительности. Король решит выступить против Москвы, чтобы восстановить права на московский престол, теперь уже не лично свои, но королевича, Владислава. Летом 1612 года Сигизмунд прибыл с сыном в Вильну. К нему здесь присоединились только два полка и с ними король двинулся в Оршу. Отсюда он послал Сампсонова в Москву с грамотой, в которой извинился перед боярами, что Владислав был нездоров и это помешало прибыть ему на царство в надлежащее время. В октябре король прибыл в Смоленск и тут к нему присоединились еще 1 200 человек, и с этими войсками король с сыном прибыли в Вязьму, куда прибыл и Ходкевич. Сведений о положении осажденных поляков в Москве еще не было, итлоько, когда король прибыл в село Федоровское, он получил сведении, что Москва в руках русских. Из московских людей никто не являлся на поклон ни Сигизмунду, ни Владиславу. Везде бродили «шиши». Однако появление короля в пределах московских владений оказало влияние на боярство, среди них оказалось немало сторонников Владислава, и даже, подойдя к одному укрепленному городку, где воеводой был Шаховской, Сигизмунд получил от него надежду, что Москва будет за ним. Он выслал отряд в 1 000 человек к Москве, с целью убедить москвичей признать Владислава. Отряд этот был встречен ополчением и отогнан от Москвы. Наступало время холодов, и Сигизмунд повернул обратно в Польшу. Легенда о Сусанине зародилась, — как говорит Костомаров, — скорей на пути движении Сигизмунда, нежели в Костроме. Из Москвы стали рассылаться по всей стране грамоты с призывом присылки из всех городов и всех сословий выборных людей для избрания царя. К декабрю 1612 г. в Москве собрались бояре и освященный Собор и послали послание по всей земле о трехдневном посте и молитве. Съезд этот после долгих споров и несогласий разъехался, не придя ни к какому соглашению. Второй съезд собрался в феврале 1613 г. и на нем также не было согласии, и как пишет Авраамий Палицын: «Бысть по всей Руси мятеж велик и настроение злейше перваго. Бояре и воеводы не видяше что сотворити, за не множество их зело и в самовластии блудяху». Вопрос об избрании обсуждался не только собранием освященного Собора, но еще больше между вооруженными частями ополчении и казаков. Казаки, вопреки Пожарскому, не желали иметь на московском престоле иноземца. Из русских могли быть претендентами князья: Голицын, Трубецкие, Воротынский и даже Пожарский; низвергнутый Василий Шуйский и наконец, Михаил Романов.

Мнение военнных довлело над народным представительством и ими стали составляться письменные заявлении и представляться в Троицкую Лавру. Представители дворян, детей боярских и атаманы казаков пришли к Палицыну и принесли челобитную об избрании Михаила Федоровича Романова, и просили представить их челобитную Собору. Палицын похвалил их и представил челобитную на Собор. Из Калуги и северских городов также прибыло заявление, что никого не хотят, кроме Михаила Романова. Время в спорах тянулось до 21 февраля. Казаки громко кричали, что не допустят иного царя, кроме Михаила Федоровича. «И начаше между собой совет творити со всем священным Собором всея земли русския, князи, бояре и всяких чинов множество людей, и князь Димитрий Михайлович Пожарский со всеми чины. И вопрошает их на искусский ему совет подадут, и говорит: днесь у нас в царствующем граде Москве благодать Божия возсия, мир и тишину Господь Бог даровал. Станем же у Всещедрого Бога милости просить, дабы нам дал самодержателя всей России. Подайте мне совет: есть ли у нас царское происхождение? И тако все молчаше. И начаша власти глаголати: государь, Димитрий Михайлович, дай нам до утра срока. Во утрии же соидошася и некто дворянин Галича града предложи на Собор выпись о сродстве Цареве Михаила Федоровича Романове царю Федору Иоановичу по сродству племянник, по матери же его благоверной царицы Анастасии Романовне иже бысть супруга царю Ивану Васильевичу, — той да будет царь, а кроме его никто не может быти». «О злобы еще ехиднино порождение остася, и реша: кто то писание принес кто и откуда? И ускори в то время славнаго Дона Атаман и выпись предложил на Соборе таковуж. И вопрошает его князь Димитрий Михайлович: „Атамане! какое писание предложили?“ И отвеща атаман: „О природном государе Михаиле Федоровиче“. И прочитав писание атаманское и бысть у всех согласие и единомысленен совет». (Хронограф кн. Оболенского. Приложение 16, стр. 315. Забелин, Минин и Пожарский).

После того, как был достигнут у всех согласен и единомыслен совет, в неделю православии собрали всех выборных на Красную площадь, чтобы опросить все воинство и народ о царском избрании. Но когда Авраамий Палицын, Спасского монастыря архимандрит Иосиф, боярин Морозов вошли на лобное место, то им не пришлось ни говорить, ни спрашивать все сборище закричало: «Михаил Федорович Романов, да будет царь — государь Московскаго государства и всей земли русской».

После избрания Михаила Федоровича королю Сигизмунду Собором была отправлена грамота, извещавшая об избрании царя, и что московское государство никоим образом не желает более иметь царем; Владислава, и просили отпустить задержанных послов и размена пленных.

В Ипатьевский монастырь, где находилась инокини Марфа с сыном Михаилом, было назначено посольство, в состав которого вошли 49 человек, в том числе три атамана, четыре есаула и 20 казаков. В Ипатьевский монастырь посольство прибыло 13 марта. Все время междуцарствия, начиная с Бориса Годунова, было характерно непостоянством русского народа. Соборные избрания царей сопровождались изменой, крестное целование — нарушением его. Поэтому посольство, прибывшее ко вновь избранному царю, не могло внушать доверия, и потому инокиня Марфа и юный царь ктегорически отказывались, принять предложение вступления на престол. Только после настоятельных просьб и угрозы гневом Божиим за страдания русского народа в случае отказа, последовали согласие матери молодого царя и они с посольством двинулись из Костромы и 21 марта прибыли в Ярославль, и уже здесь почувствовалась вся тяжесть, которая возлагалась на плечи нового царя. Народ, узнав об избрании царя, засыпал уже в Ярославле челобитными о всевозможных вспомоществованиях и о поместьях, и восстановления утерянных прав на прежние имущества. Во время Смуты земельные и правовые отношения были нарушены и одни и те же владении переходили к разным владельцам.

Явились к царю и представители казаков с просьбой денежного и хлебного довольствия. В челобитной писалось: «Есть нечего, мерзнем без одежды, умираем без помощи от ран». Трубецкой и Пожарский просили царя позволить дворянам, детям боярским, приказным людям, жильцам, атаманам и казакам и всем служилым людям, которые под Москвой терпели голод и великую нужду, не уходить от Москвы, не увидев милости Божьей. 11 июля 1613 г. Михаил Федорович венчался на царство.