Бастард (СИ) - "Nar Garcvorg"

— Если вы недостаточно оправились, чтобы стоять, вам не стоило приходить, — сказав это, Старк отвернулся и пошел к своему месту, будто Цареубийца больше не имел значения.

А у волка все-таки есть зубы. Улыбка превратилась в оскал.

"Посмотри на меня. Посмотри на меня, Старк! Бойся или презирай! Меня нельзя не замечать".

Джейме перевел взгляд на отца. Напряженные скулы, губы, сжатые в тонкую линию. Тайвин едва заметно повел подбородком в сторону Горы. Джейме уже хотел подняться, когда заговорил Хостер Талли.

— Что это значит, Нед? — Рыжий мужчина с сединой в волосах поднялся и кивнул на мальчика, который встал рядом с Ланселем. — Что здесь делает это отродье?

Джейме увидел ухмылку на лице Ланселя, так походившую на его собственную. Лицо бастарда, однако, оставалось ледяным, разве что взгляд опустился.

— Он будет виночерпием, и это воля короля.

Даже Джейме услышал в ледяном голосе предупреждение. Почему не услышал его Талли?

— Сперва ты опозорил мою дочь, породив бастарда, потом унизил ее, привезя ублюдка в Винтерфелл и назвав сыном, заставлял ее терпеть его присутствие, а теперь ты хочешь…

Талли говорил с Эддардом, но смотрел на бастарда, и тот с каждым словом все ниже опускал голову. Ухмылка Ланселя становилась все шире. Это неправильно.

— От этого мальчишки было больше пользы, чем от твоего сына, рыбий лорд, — весело заметил Джейме, — он хотя бы не застрял членом в шлюхе, когда все сражались.

Послышались смешки. Хостер посмотрел на него убийственным взглядом, но Джейме лишь поднял бровь. Эдмур покраснел и уставился в пол, как только что смотрел в пол бастард — а бастард и Лансель одинаково удивленно смотрели на Джейме.

— Принеси мне выпить, — тихо проговорил Клиган, обращаясь к бастарду.

Даже сидя он возвышался над мальчишкой на два фута. Взгляд отца не обещал ничего хорошего.

Вот же дерьмо.

— Пусть бастард обслуживает северян, — Джейме заставил голос звучать брезгливо, — Лансель, принеси выпить сиру Григору.

"Никогда не пытается развязать узел, если может его разрубить" — кажется, так про него говорил Тирион. Едва ли он сказал бы так сейчас.

— Милорды, — Джейме кивнул всем и никому, бросил взгляд на нового виночерпия и вышел из шатра как раз вовремя, чтобы разминуться с королем.

Лансель выбежал за ним.

— Вернись назад. Скажи мальчишке, чтобы зашел в шатер Королевской гвардии сразу после совета.

Плечо снова заныло и кошмарно зачесалось под доспехами. К счастью, шатер гвардии рядом.

Снимать с самого себя доспехи с больным плечом оказалось куда сложнее. Он не успел управиться к моменту, когда бастард пришел и уже готов был порвать завязки к Иным — видимо, в чем-то Тирион был прав.

А вот Лансель так и не появился.

Мальчик молча подошел к Джейме и принялся распутывать завязки.

— Как тебя зовут?

— Джон Сноу, сир, — ответил он, не отвлекаясь.

— Скольких ты убил, Джон Сноу?

Взгляд мальчика стал жестким.

— Трех. Двух. Не знаю, что с третьим.

Выходит, кишки кальмару выпустил ты.

— И тебя не вырвало? Не было стыдно? Не захотелось убежать, когда убил первого? — Джон поднял на него расширившиеся глаза, и Джейме насмешливо закончил: — Мне интересно, насколько ты на меня похож.

Если в серых глазах и был страх, он исчез.

— Да, я убил его, — зло выплюнул Джон, неотрывно глядя на Джейме. — Черного, в кольчуге и с мечом в руке, убил куском дерева, убил — потому что он пришел туда убить Дейси.

Выходит, некоторые Старки умеют злиться.

— А Хостера убить не захотел? Талли?

Злость пропала, будто ее и не было. Джон покачал головой, снимая панцирь.

— Он сказал, что я бастард. Я — бастард, — мальчик пожал плечами.

Если бы кто-то начал говорить про Джои Хилл то, что Талли говорил про Джона Сноу, он бы заканчивал фразу с мечом в животе. Насколько сильно этот мальчик себя презирает? Как скоро презрение станет гневом? Джейме едва не рассмеялся. Ты мне должен, Старк.

— Я не знаю, кто твоя мать, и мне плевать. Она может быть шлюхой из Эссоса или высокородной леди. В тебе видно твоего отца даже больше, чем в нем самом. Благороден, как он, непогрешим, как он. И глуп, как и он, — к удивлению Джейме, когда он произнес последнюю фразу, Джон схватился за меч. Неужто мальчик вообще не боится? — Не приближайся к Клигану, он тебя покалечит. Иди.

Все еще сжимая рукоять меча, Сноу подошел к выходу и откинул полог.

— Сир. Спасибо.

Ну точно Старк.

* * *

Пайк был последним, что осталось у железнорожденных. Он держал морского короля за яйца, война заканчивалась, но Грейджой был слишком упрям, чтобы принять это. Роберт лично вел людей, выбивая железнорожденных со скал, а Станнис встретил их на море, когда кальмары попытались бежать на Соленый Утес. Виктарион Грейджой, как и Эурон, где-то скрывался, но в одиночку он так же опасен, как его женушка. Серсея, пожалуй, даже опаснее — одни боги знали, что у этой стервицы может быть на уме.

Но, несмотря на гордых и хитрозадых львов, упрямого болвана Станниса, война заканчивалась — и Роберт чувствовал, что снова становится пустым. Какой прок быть сильнейшим из людей, если самое тяжелое, что ты поднимаешь — треклятый кубок из мирийского стекла?

Битва — вот для чего он был рожден. Доспехи были его любимой мантией, молот — лучшим из украшений, кровь и пот были его духа́ми, боевые кличи — сладчайшей песней, а предсмертные хрипы — самой родной колыбельной. Потому он и любил северную волчицу — она была такой же. Красота есть у многих, но лишь она могла взять лук и попасть вепрю в голову с полусотни ярдов. Ему до сих пор снились битвы — как победы, так и поражения. Других снов Роберт не видел с тех пор, как бился впервые. И война с железнорожденными тоже будет являться ему во снах, король знал это.

Совет раздражал его. "Должно уважать высоких лордов, ваша милость", — так сказал Джон. Но как их уважать, если половина уже забыла, с какой стороны держать меч? Проклятье, Нед и Станнис, этот угрюмый правдоруб, были единственными, кто говорил по делу — но они почти всегда молчали, и даже от виночерпия было больше пользы, чем от Мейса Тиррела. И как, к Иным, виночерпием оказался еще один Ланнистер?

Хотя второй виночерпий был куда интереснее. Бастард Неда. Роберт видел его лишь один раз, в Королевской гавани, и тогда Нед не дал даже подойти к мальчику. Сейчас Джон — так его звали — был копией Неда, каким Роберт его впервые увидел. Разве что паренек был повыше и пострашнее. Еще бы, убить трех кальмаров в восемь лет! Барристан узнавал — правда. Если старик и молчаливые сестры, занимавшиеся телами, не ошиблись, то одного мальчик прикончил долбаной палкой. Впервые услышав об этом, Роберт был в восторге.

— Останься, Нед, — сказал Роберт, когда лорды покидали шатер. Сир Барристан замер за его правым плечом.

— Ваша милость, — он коротко кивнул бастарду, которого куда-то тащил мальчик-Ланнистер и снова повернулся к королю.

— Сядь, — фыркнул Роберт, — Ты тоже сядь, Селми. Твоего сына нужно наградить, Нед.

— Вы уже наградили его, светлейший.

— Дать ему кувшин и сделать слугой — не награда. Я прав, Барристан?

— Служить королю — великая честь.

Роберт почувствовал раздражение.

— Тогда на следующем совете вино наливать будешь ты. Польщен?

— Я награжу Джона, ваша милость, — заговорил Нед, вновь не дав Роберту разойтись, — так, как посчитаю нужным.

И оба они слишком напоминали ее. Он едва помнил ее лицо, Нед и Лианна не были близнецами, но, Роберт мог поклясться, этот мальчик походил на нее так же сильно, как Джоффри был похож на Цареубийцу.

— Назови его Старком, что за проблема? — Сын его брата был таким же доблестным, как и отец. Какая награда могла быть почетнее, чем носить это имя? — Я узаконю его. Если твоей жене это не понравится, отправь парня к Джону, пусть его воспитает тот же человек, что и нас.