Российская автономия - Олег Кутафин

П. Г. Семенов подчеркивал, что в качестве местных органов власти Советы с самого начала обладали полным, не ограниченным никакими другими органами власти на местах местным самоуправлением. Однако Советы на местах, отмечал он, как они были практически созданы самодеятельностью самих масс трудящегося населения и оформлены законодательными актами Советской власти, – это не только органы местного самоуправления, но также автономные органы, т. е. органы, самостоятельно, в рамках общегосударственных законов решающие все дела местного значения.

П. Г. Семенов считал, что с принятием Конституции РСФСР 1918 г. повсеместная автономия советских органов власти, связанная с самым широким их самоуправлением, стала одним из важнейших проявлений демократического централизма, всесторонне реализованного во внутренней организации Советской власти, конституционным принципом республики Советов. В нормах Конституции РСФСР 1918 г. были установлены и автономность всех местных Советов, и необходимый сопутствующий элемент автономии – их полное самоуправление. Последующее общесоюзное и союзно-республиканское законодательство не внесло по рассматриваемому вопросу каких-либо нововведений принципиального характера.

«Итак, автономия в практике советского государственного строительства, как и в марксистско-ленинской теории, – писал он, – это всеобщий принцип внутренней организации государства»[206].

Касаясь крупных однонациональных районов, например русских местностей Российской Федерации, П. Г. Семенов признавал очевидным автономный характер полномочий местных Советов и автономный правовой статус соответствующих административно-территориальных единиц, если брать областной или краевой масштабы, а границы между ними не могли определяться исходя из национального признака.

Во всех неоднонациональных союзных республиках с компактно проживающим более или менее значительным национальным меньшинством, указывал он, была использована национально-территориальная автономия. «Иначе говоря, – писал он, – в районах, заселенных национальным меньшинством, при определении границ соответствующих автономных единиц национальный признак учитывался в качестве решающего, доминирующего над всеми другими»[207].

Семенов отмечал, что национально-территориальная автономия развивается в рамках советской государственности параллельно с областной автономией, а цели, ради которых был принят план национально-территориальной автономии, наряду с планом областной автономии, уже достигнуты: ликвидирована былая отчужденность между нациями; нации, прежде отсталые в экономическом и культурном отношении, поднялись благодаря поддержке и помощи всех советских народов до передового общесоветского уровня.

«Однако, будучи создана по инициативе самих национальностей, – полагал он, – национально-территориальная автономия не может быть упразднена в административном порядке. Она в будущем отомрет, поскольку использование государственно-правовых перегородок между нациями есть предпосылка их полного и всестороннего сближения, без чего, в свою очередь, невозможны ни полное отмирание государства (следовательно, и областной автономии как одного из государственно-правовых институтов), ни полный коммунизм»[208].

Многие положения статьи П. Г. Семенова Д. Л. Златопольский находил ошибочными. Он писал, что автор неправ, полагая, что в Советском государстве осуществлены, по сути дела, два плана автономии – областной и национально-территориальный. В действительности, утверждал Д. Л. Златопольский, в СССР воплощен в жизнь единственный – ленинский план строительства советской автономии.

«В равной мере П. Г. Семенов неправ, – писал Д. Л. Златопольский, – утверждая, что национально-территориальная (т. е. советская) автономия может быть создана главным образом или даже исключительно по национальному признаку. В действительности же строительство советской автономии никогда не происходило в таких областях, которые отличались бы только особенностями национального состава; советская автономия всегда создавалась в таких областях, которые характеризуются определенным бытом, национальным составом, а также известной экономической целостностью»[209].

А. И. Лепешкин полагал, что в статье П. Г. Семенова вопреки ленинским положениям и практике национально-государственного строительства в СССР утверждается, что автономия в Советском государстве не обязательно связана с национально-государственным строительством. «У нас нет и не было автономии, – писал А. И. Лепешкин, – которая строилась бы без учета национальных особенностей народа, самоопределившегося в той или иной ее форме, только исходя из хозяйственно-экономических соображений. Надо совершенно игнорировать практику советского национально-государственного строительства, чтобы утверждать, как это делает П. Семенов, что обычные административно-территориальные области, вроде Московской, Смоленской, Ленинградской и т. д., относятся к формам советской областной автономии»[210].

А. И. Лепешкин считал, что советская автономия, как и федерация, является воплощением суверенитета наций, населяющих нашу страну. Автономия в условиях социалистического государства, подчеркивал он, представляет собой одну из форм осуществления нацией своего права на самоопределение, выражает национальный, но не государственный суверенитет. Он указывал, что национальный суверенитет и государственный суверенитет не одно и то же. Национальный суверенитет представляет собой, считал он, одну из форм проявления суверенитета нации. Суверенитет нации – это ее право устраивать по своему усмотрению свою жизнь в любых формах национальной государственности, одной из которых является создание несуверенных автономных единиц. Каждая нация суверенна, но не каждая из них осуществляет эту суверенность посредством организации своего суверенного государства. В соответствии со своими интересами и с учетом объективно-исторических условий существования и развития многие нации нашей страны, отмечал он, самоопределились в той или иной форме советской автономии.

А. И. Лепешкин подчеркивал, что советская автономия означает такое самоуправление нации, пределы которого устанавливаются властью союзной республики, в составе которой она находится. Автономия, указывал он, не есть независимое государственное самоуправление народа, а такое самоуправление, содержание и пределы которого определяются конституцией и другими законами соответствующих союзных республик. Следовательно, автономия является лишь одной из форм воплощения национального суверенитета.

«…Советская автономия, – писал он, – есть одна из форм государственного устройства народов нашей страны, форм, воплощающих их суверенитет на началах самоуправления в рамках единого социалистического государства, причем содержание и пределы этого самоуправления определяются государственной властью союзной республики»[211].

А. И. Лепешкин считал, что советская автономия – это новый тип автономии; как по содержанию, так и по форме она является социалистической и характеризуется следующими основными чертами.

1. Советская автономия возникла на основе диктатуры пролетариата. Ее содержание и характер всецело определяются основными задачами социалистического государства. Она имеет своим назначением предоставлять самоуправление тем нациям и народностям, которые пожелали самоопределиться в той или иной форме автономии. Автономия в Советском государстве по своему характеру является национальной, предоставляется нациям, национальностям и народностям, имеющим свои бытовые, культурные и иные особенности и добровольно оставшимся в пределах исторически сложившихся государств. Автономия означает организацию местных органов власти, местных общественно-политических и просветительных учреждений, местной администрации, местного суда, местной школы с гарантией полных прав родного для трудовых масс языка во всех сферах общественно-политической жизни. Советская автономия строится на основе добровольного волеизъявления самих народов, пожелавших создать автономию в той или иной форме. Вопрос о вхождении автономии в состав той или иной суверенной республики также решается волеизъявлением самого народа автономной единицы.

Материальной основой советской автономии служит социалистическая система хозяйства, социалистическая собственность на орудия и средства производства, а политической основой – Советы депутатов трудящихся. Советская форма автономии позволяет наиболее полно сочетать общие интересы всего советского народа с национально-специфическими интересами каждой нации в отдельности.

Социалистическая сущность и советская форма автономии обусловливают исключительную важность ее как государственно-правового средства обеспечения свободного социалистического развития для тех наций, которые самоопределились на этих началах.