Ледяной ад - Луи Буссенар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кому говорите вы это?!
— Разве произошло уже несчастье?
— Нас обокрали, украли все наше золото около трехсот тысяч франков. И это было проделано с неслыханной ловкостью и смелостью!
— Так значит, я снова прибыл слишком поздно. О, почему вы не написали мне, как я просил, в Ванкувер или в Доусон-Сити!..
— Глупость с моей стороны… Непростительная забывчивость!
— Несчастье!.. Большое несчастье!.. Худшее, может быть, чем вы думаете, если мои подозрения оправдаются.
— Но извините, дорогой Тоби, я заставил вас стоять и даже не предложил выпить и закусить. Извините меня и не думайте худо О нашем гостеприимстве! Моя растерянность и неожиданность вашего визита — единственная причина этого! Все, что здесь находится, принадлежит вам. Распоряжайтесь им по-своему! — прибавил Леон.
— Благодарю, господа, от всего сердца, но не сейчас! Поговорим прежде всего, так как время не ждет!
— Но что произошло?
— Меня привело сюда нетолько желание увидеть вас: я веду слежку.
— И местная полиция не хочет помочь вам?
— Она пускает в ход все средства, чтобы затормозить мои усилия, и даже не хочет признавать меня!
— Почему же?
— Потому что стремится во что бы то ни стало скрыть все преступления, даже мелкие, совершающиеся здесь ежедневно. И все это делается для того, чтобы не помешать притоку рудокопов, главному населению Клондайка. Да, надо во что бы то ни стало, чтобы люди и капиталы были в полной безопасности… нужно, чтобы царило доверие, хотя воображаемое… Таким образом двое конных полисменов превратились в дезертиров…
— Черт возьми! Наши воры! — вскричал Леон. — Они отправились в путь сейчас же и, если все еще едут, то должны быть далеко!
— Я имею основание думать, что их исчезновение не будет оглашено. Его скроют с большим старанием, и, может быть, если заявят семейства, их объявят умершими случайно во время исполнения своих обязанностей.
— Но это преступление!
— Но, господа, не думаете же вы, что начальник полиции будет раскрывать каждому встречному истину, которую я подозреваю и которую скоро подтвердят новые доказательства: оба полисмена, завлеченные в западню, в Фурше, были убиты в харчевне и трупы их сожжены.
— Черт возьми! Что это вы говорите, Тоби?!
— Убийцы же, взяв их форму, вооружение и лошадей, отправились на северо-западный участок и украли у его обладателей сто килограммов золота…
— Тоби!
— После этого они проехали Клондайк, убили лошадей, сожгли форму, уничтожили оружие и вернулись пешком в Доусон-Сити; краденое же золото превратили в слитки и обменяли на банковские билеты… Войдя во вкус, бандиты остались в Доусоне, часто посещают увеселительные заведения, готовятся к новому подвигу и ждут благоприятного момента действовать, не подвергаясь излишнему риску.
— Но, Тоби, вы рассказываете ужасные вещи!
— Ужасные или не ужасные, но суть в том, что я вам сообщаю голые факты! Уж не думаете ли вы, господа, что подобное сообщение способно увеличить царящее здесь доверие, которое побуждает к работе, облегчает мировые сделки, содействует путешествиям и охраняет собственность? Понятно, что ни слова не будет сказано, все скроют, как при появлении эпидемии в гавани! Только я один буду знать, что убийцы несчастных полисменов и ваши воры — Френсис Бернетт и Боб Вильсон, вожди «Красной звезды».
— Тысяча молний! — вскричал Леон Фортен вне себя. — Мои палачи!
— Мошенники, продырявившие меня и собиравшиеся благополучно отправить меня на тот свет! — прибавил журналист.
— Гениальные бандиты, — продолжал важно Тоби, — с которыми я один веду войну!
— Но мы поможем вам!
— О, господа! Я не сомневаюсь ни в вашем желании, ни в вашем мужестве, но…
— В нашей ловкости, не так ли? — спросил Редон.
— Или скорее в ваших полицейских способностях!
— Не бойтесь, дорогой Тоби! Я сделал донесение, которое, скажу не хвастаясь, вызвало удивление самых толковых полицейских. Вы увидите, Тоби, увидите!
— Если так, господа, то я думаю, лучше мне остановиться здесь. Оба бандита не оставили никакого следа в этой пустыне, но предчувствие говорит мне, что они вернулись в Доусон. Сделаем, как они, и нагрянем в столицу!
— Ну, хорошо! Время, однако, и поесть!
Полицейский агент, приглашенный в палатку, был представлен в качестве преданного друга из Европы, случайно встретившегося на золотых приисках; впрочем, это была совершенная правда. За столом ему рассказали о краже, о сопровождавших ее обстоятельствах, о бегстве двух мнимых полисменов. И Тоби, слушавший внимательно, произнес между глотками: «Кража при помощи хлороформа — одно из их любимых средств. Сомневаться дальше невозможно, я понял все еще раньше вашего рассказа!»
По старой привычке, которую никогда не забывает настоящий полицейский, он бегло взглянул на канадцев и решил, что никогда еще не встречал их, поэтому держался настороже с ними и советовал это делать и остальным. Взволнованный Редон, выйдя из-за стола и оставив палатку, пылко запротестовал:
— Дюшато — отец Жанны, этой удивительной девушки, которая безотлучно находилась около мадемуазель Грандье! Я люблю ее от всего сердца и полностью доверяю!
— Кому?.. Отцу или дочери? — с улыбкой спросил Тоби. Редон не отвечал, засмеялся и вернулся в палатку, где Жан и Леон начали уже приготовления к отъезду. Они присоединились к друзьям и помогали так деятельно, что через шесть часов все было закончено, оставалось только условиться с перевозчиком, что было улажено за минуту. Затем положили в повозку обоих раненых, и она медленно двинулась.
Это путешествие, совершаемое так неторопливо, заставляло Тоби топтаться на месте. Наконец, он потерял терпение, опередил других и сказал:
— Я подожду вас близ вашей гостиницы. У меня будут уже, наверное, новости! — и он не ошибся.
Когда, тридцать часов спустя, караван остановился перед скромным приютом, Тоби, загримированный, неузнаваемый, мог сказать Редону:
— Я не терял даром времени! Как только вы устроитесь, я покажу вам лицом к лицу ваших воров!
ГЛАВА X
Увеселительные места в Доусон-Сити. — Тоби сдержал свое слово. — Лицом к лицу. — Воры и убийцы. — Скандал и арест. — Перед судом. — Обвинение — Свидетели. — Поражение. — Приговор. — В тюрьме. — Торжество бандитов. — Тоби № 2 сдержал свое слово.Наши друзья провели в Доусон-Сити уже двадцать четыре часа. Удобно устроив раненых во второй хижине, соседней, они пригласили американского врача — теперь оставалось терпеливо ожидать выздоровления. Никаких осложнений не предвиделось.