Лич на стажировке. Часть 3 - Алаис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А теперь что?..
Я почувствовала беспокойство, причем какое-то непонятное — похожее на отголосок, но при этом отчасти будто бы и мое. Так. Еще одна особенность нашей новой формы сосуществования? Только этого не хватало… Причем, судя по обреченному тону Альда, с которым он задал последний вопрос, его подобная перспектива тоже не радовала.
— Ты что, мои эмоции чувствуешь? — я решила уточнить. Так, на всякий случай.
— Я их и до этого улавливал, — мрачно отозвался подселенец. Досада. Да, он определенно не был рад изменившимся условиям. — Но похоже, что вместе с равноправием установилась и более тесная эмоциональная связь. Я так понимаю, в обе стороны?
— Угу. Я ощущаю, что ты не особенно рад этому.
— О, похоже, ты все-таки не чувствуешь, насколько… — съязвил Альд. — Но с этим, думаю, можно будет что-то сделать. Надо подумать.
— Чтобы полностью прочувствовала?
— Нет, чтобы не ощущала мои эмоции, как свои… Хотя, возможно, это было бы неплохим способом указать тебе правильные эмоциональные реакции на те или иные явления. Раз уж с собственными у тебя дела обстоят откровенно так себе…
Начинается… Это я ж теперь вообще не смогу заставить его замолчать. Он даже безмолвно будет транслировать свое мнение о происходящем. Кости Суртаза, час от часу не легче…
— Ладно, это мы потом еще обсудим, — видимо, подселенец уловил ощущение тлена и безысходности и решил немного уменьшить давление на меня. — Что тебя сейчас-то гложет?
— Я… — мне пришлось хорошенько подумать, чтобы сформулировать словами сложную смесь из злости, печали, обиды, тоски и страха. — Мне захотелось спросить Килира… Знал ли он том, что происходило в окрестностях почти пять лет назад? И, если знал… То почему не вмешался?
— Возможно, тебе не понравится мой вариант ответа, — произнес Альд после недолгого молчания, — но ты не допускаешь того, что он и был причиной произошедшего?
Такой вариант я действительно не допускала. Личи — защитники живых, да, конечно…
— Впрочем, мы не знаем, насколько давно он здесь обосновался. Может, уже после случившегося.
Забыв, что мой собеседник находится в моей же голове, я пожала плечами. В любом случае, ответов мне уже не узнать. И это, возможно, даже к лучшему.
— А теперь, когда ты наконец определилась в своих чувствах, я настоятельно рекомендую тебе взять себя в руки и исследовать дом. Как минимум, для того, чтобы найти ноги и вещи. Ну и заодно посмотреть, вдруг у Килира еще что-то интересное найдется…
Услышав последнюю фразу подселенца, окутавшая меня печаль уступила место негодованию.
— Альд!
— Что?
— Это… Мародерство.
— Это компенсация за нанесенный моральный и физический ущерб, — в голосе Альда зазвучали жесткие нотки. — Я не предлагаю тебе в буквальном смысле грабить его. Просто осмотреться. Главное сокровище лича — его знания. А они нередко бывают записаны.
Бросив взгляд на Двугорбую, я пожала плечами. Негодование уступило место усталости и безразличию. Если подселенцу охота играть в вежливость и согласование планов со мной, то смысл мне ему мешать? Пойди что не так — он просто перехватит контроль и сделает все по-своему.
— Ладно, как скажешь.
— Не нравится мне твое состояние.
— Мне тоже много чего не нравится.
— В таком состоянии люди нередко делают глупости, о которых потом жалеют. Что ты уже задумала?
— Не поверишь, — ехидно сообщила я, — в кои-то веки безропотно тебе подчиниться.
— Создай светляка.
Приказ Альда застал меня врасплох. Под пуховым одеялом безразличия робко шевельнулось удивление.
— Что? Зачем? Светло же…
— Вот видишь, а ты говоришь, безропотно… — в голосе подселенца мне послышалась усмешка.
Я раздраженно щелкнула пальцами и лишь потом поняла, что неосознанно повторила увиденный в убежище жест Альда. На самом деле создание светляка не требовало вообще никаких движений. Бледная, едва заметная искорка сверкнула в сером дневном свете и тут же погасла. А затем в комнате на несколько секунд потемнело. Либо мне показалось, либо чуть не отказали чары зрения.
— Мда, плохо дело. Совсем мало энергии, — Альд подтвердил мою догадку. — Нужно срочно найти твои ноги.
— А если срочно не получится? — я оттолкнулась от подоконника и медленно поплыла по воздуху мимо ложа с костями Килира — к выходу из комнаты.
— Тогда мне придется перехватить контроль над телом.
— Звучит так, будто ты вот прям совсем-совсем не хочешь этого делать, — даже в таком состоянии я не удержалась и съехидничала.
— На самом деле — не хочу, — неожиданно признался подселенец. — Работа со жрецом меня несколько… утомила.
— Значит, мне не показалось, что в убежище ты выглядел уставшим.
— Не показалось.
— А что будет, если ты совсем-совсем устанешь?
— В нынешних обстоятельствах я бы предпочел этого не знать. Но подозреваю, что это чревато повреждениями костей, как при критической перегрузке.
— Ясно, значит, лучше самой…
— Именно. В твоем случае последствия если и будут, то не настолько разрушительными, чтобы я не смог с ними что-то сделать, когда восстановлюсь.
— А как ты восстанавливаешься?
— Вот все тебе расскажи, — хмыкнул Альд.
— Ну… Ты же вроде как собирался обучать меня.
— Сейчас тебе эти техники определенно без надобности.
— А когда понадобятся?
— Когда станешь душой без тела и проведешь в заточении восемьсот лет.
Я поймала себя на том, что уже пару минут безуспешно дергаю ручку двери. Разбросанные перед ней кости, конечно, могли помешать открытию, но створка вообще не двигалась. Заперто, что ли?
— От себя… — вздохнул подселенец с интонацией, выражавшей его бесконечное смирение с моей непроходимой глупостью.
Впрочем, толчок тоже не слишком помог — дверь открываться все равно не желала.
— Интересно…
Я ощутила любопытство. Но не свое — эта эмоция принадлежала Альду.
— Неужели действительно не блефовал?..
— Ты вообще о чем? — нехорошее предчувствие своими мелкими коготками царапнуло мою грудную клетку изнутри.
— Килир, перед тем как… м-м-м… окончательно… потерять сознание, сообщил мне, что мы отсюда не выйдем. Это прозвучало зловеще, даже угрожающе, я бы сказал… Но учитывая то, в каком он был состоянии… — снова эмоция подселенца — сомнение.
— Не выйдем отсюда? Из комнаты?
— Может — из комнаты, может — из дома.
Раздался щелчок, и дверь с тихим скрипом приотворилась буквально на палец. И я с некоторой досадой отметила, что она действительно открывалась наружу.
— Альд, мне это не нравится…
Окатившая меня волна тревоги бодрила и в целом ощущалась чуточку приятнее предшествовавшего ей безразличия. Если бы еще слабость куда-нибудь делась…
— Когда у тебя был выбор, ты сделала его, руководствуясь доводами своей… совести. Вопреки здравому смыслу.
Спокойный тон подселенца казался крайне обманчивым, ведь я ощущала эмоции Альда. Досада, раздражение и что-то еще, мелькнувшее настолько быстро,
