Четвероевангелие - Юлия Серебрякова

Довольно много наставлений Спасителя связаны с темой богатства. Отчасти мы об этом говорили в разделе об обличении сребролюбия фарисеев, но ряд наставлений обращены прямо к ученикам. Богатство в учении Христа является образом этого мира со всеми его ценностями. Отказ от богатства, как увидим далее, предлагается Христом в качестве необходимого условия спасения. Но чтобы правильно понять это условие, надо выяснить, что именно понимается под богатством и когда обладание богатством является грехом, то есть уклонением человека от пути спасения.

Однажды одну из бесед Христа с учениками прервал кто-то из народа, обратившись к Спасителю с просьбой выступить в роли гражданского судьи: «Учитель! скажи брату моему, чтобы он разделил со мною наследство» (Лк. 12: 13). Просьба временная и земная, в основе которой пользовательский подход к Богу: Он нужен для решения тех проблем, которые чувствуются особенно остро, – житейских. Раздел отцовского имения не был делом Спасителя. Но, отказавшись решать это дело как судья, Христос не оставил просьбу без духовного решения. В основе подобных тяжб, как правило, лежит корысть и сребролюбие. Эти страсти рушат семьи, разделяют близких людей и губят души, поэтому Христос предостерегает: «Смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия его имения» (Лк. 12: 15). Сбой ценностных ориентиров приводит к тому, что человек живет так, как будто смерти не существует. Как пример безрассудного увлечения стяжанием земных благ Господь привел притчу о безумном богаче: «У одного богатого человека был хороший урожай в поле; и он рассуждал сам с собою: что мне делать? некуда мне собрать плодов моих? И сказал: вот что сделаю: сломаю житницы мои и построю бо льшие, и соберу туда весь хлеб мой и все добро мое, и скажу душе моей: душа! много добра лежит у тебя на многие годы: покойся, ешь, пей, веселись. Но Бог сказал ему: безумный! в сию ночь душу твою возьмут у тебя; кому же достанется то, что ты заготовил? Так [бывает с тем], кто собирает сокровища для себя, а не в Бога богатеет» (Лк. 12: 16–21)[226].

Возвращаясь к прерванной беседе с учениками, Господь напомнил им наставления, сказанные во время Нагорной проповеди, и призвал избегать суетливой многозаботливости, подрывающей доверие Богу и превращающей верующего в человека «мира сего» (Лк. 12: 30). «Малое стадо» учеников, слушающихся Христа-Пастыря, получило от Бога в дар Царство – небесные блага: «Наипаче ищите Царствия Божия, и это все приложится вам. Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк. 12: 31–32). К полноте обладания ими надо стремиться, не страшась лишений: «Не бойся – не сомневайся, что Бог будет промышлять о тебе, хотя бы ты сам и не заботился о себе»[227]. Ученикам надо перенести «капитал» с земли на небо: продавать имения и использовать средства на милостыню, тем самым освобождая себя от излишних попечений и уз, привязывающих сердце к мирским ценностям, а не к Богу: «Где сокровище ваше, там и сердце ваше будет» (Лк. 12: 34).

Дополняет поучения об отвержении мира встреча с богатым юношей, исполнявшим заповеди и имевшим ревность достигнуть духовного совершенства (Лк. 18: 18–28). Господь на вопрос юноши, чего ему недостает для этого, ответил: «Оставь все и следуй за Мной». Этот ответ показывает, что совершенства можно достичь только полным оставлением всего ради Христа. В условиях жизни в миру такое полное оставление почти неосуществимо, поэтому в Церкви со временем этот идеал реализовался в монашестве.

Но нельзя не обратить внимание, что среди учеников Христа были такие богатые и влиятельные люди, как Никодим и Иосиф Аримафейский, не оставлявшие ни своего богатства, ни общественного положения. Это не означает, что одни люди призываются все оставить ради Христа, а другие к этому не призываются. Каждое слово Спасителя обращено ко всем и для всех имеет значение непреложного правила, но в Церкви спасаются конкретные личности, многое зависит от духовного состояния человека, поэтому и степени, и формы отказа от богатства у всех различны. Любому христианину нельзя рассматривать богатство как самоценность, нельзя считать себя владельцем богатства, но лишь его распорядителем. Если человек не считает богатство своим и использует свои материальные возможности для служения ближним, а не для самоугождения и питания своих страстей, то тем самым он совершает духовный подвиг ради Христа и его лишь условно можно назвать богатым. Такими условно богатыми были Никодим и Иосиф Аримафейский.

Говоря о невозможности спасения богатых (обладателей), Господь использует фантастический образ верблюда, проходящего сквозь игольные уши. Не может не удивить вопрос апостолов, услышавших это сравнение: «Кто же может спастись?» (Лк. 18: 26). Почему этот вопрос задают апостолы, сравнительно бедные люди, их-то что беспокоило? Вряд ли есть основания видеть в этом широко заданном вопросе только проблему отличия представлений о богатстве в Ветхом и Новом Завете. Очевидно, что учеников беспокоит участь не только богатых, но вообще возможность спасения для людей вне зависимости от их имения и достатка. Что заставляет так думать? Действительно, в Ветхом Завете материальный достаток представлен как благословение Божие и обязательный атрибут мессианского обетования (например, Быт. 13: 14), с чем отчасти связано и устойчивое представление о Царстве Мессии как времени благословенном во всех отношениях: наступят дни, когда Бог «из праха подъемлет… бедного, из брения возвысит нищего, посаждая с вельможами, и престол славы даст им в наследие» (1 Цар. 2: 8), потому что «Господь делает нищим и обогащает, унижает и возвышает» (1 Цар. 2: 7). Так что неудивительно, что все иудеи, богатые и бедные, в качестве жизненного идеала имели богатство, хотя бы и будущее. Бедность, как общее явление, понималась как попущенное Богом зло и последствие греха (например: Притч. 6: 9–11; 10: 4; 21: 17), но конкретная бедность, нищета конкретных людей не считалась грехом или каким-то постыдным состоянием; бедные находились под особым покровительством Закона, люди состоятельные призывались заботиться о них, милостыня бедным представлялась как занятие душеполезное для людей богатых. Зачастую в книгах учительных и пророческих бедность представлялась признаком человека благочестивого и праведного (Пс. 9: 10; Притч. 19: 1, 22; 28: 6), которому дается обетование будущего утешения и воздаяния за лишения, кротко переносимые на земле (Пс. 36: 71; Ис. 29: 19). И не только Писание, но и современная апостолам жизнь давала примеры благословенной, непостыдной бедности – прежде всего, таким примером является жизнь Спасителя.

Обратим внимание и на последующее замечание ап. Петра: «Вот, мы оставили все и последовали за Тобою» (Лк. 18: 28). Апостолы все вышли из незнатной и небогатой среды, много ли им пришлось оставлять? Но само это замечание показывает, что любое стяжание – это богатство. Всякий человек хоть в чем-то считает себя «обладателем» богатства, каждый имеет земные привязанности, от которых трудно освободиться, но если спастись без такого освобождения невозможно, то «кто же может спастись?». И Господь отвечает, что спастись без помощи Божией совершенно невозможно; своими силами ни один человек не в состоянии преодолеть грехи, страсти и силу мирских привязанностей и интересов, но «невозможное человекам возможно Богу» (Лк. 18: 27).

Притча о неверном управителе (Лк. 16: 1–9) указывает, что человек может распоряжаться своей жизнью только до смерти, потом —нет, поэтому важно вовремя «поделиться» вверенным богатством. Управитель подумал о том, что будет с ним завтра, после изгнания с места работы, и использовал доступные ему средства[228].

Все люди являются неверными управителями, потому что «несть человек иже жив будет и не согрешит»[229], и все, что они имеют на земле, – это богатство неправедное, незаслуженное, потому что принадлежит не им, но Богу. Когда человек чувствует себя не распорядителем, а обладателем, независимым владельцем богатства, так что оно становится для него самостоятельной ценностью, мир неизбежно вытесняет Бога из души: «Никакой слуга не может служить двум господам, ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить, или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» (Лк. 16: 13).

Близка притче о неверном управителе притча о десяти минах. Рассказанная в Евангелии от Луки, эта притча непосредственно предваряет Вход Господень в Иерусалим и предызображает ближайшие события, касающиеся Самого Христа, а также будущее служение учеников. Евангелист отмечает, что в учениках при приближении к Иерусалиму усилилась надежда (вопреки всему сказанному Христом об инаковости Его Царства и о том, что Он Сам – это Царство) на скорое явление Царства. Господь несколько отрезвляет их этой притчей, в которой показывает, что Он должен удалиться от них (умереть) ради наступления Царства, об отвержении Его «своими» (Ин. 1: 11), то есть иудеями, о поручении рабам (ученикам) усердно трудиться во время отсутствия господина: «Итак сказал: некоторый человек высокого рода отправлялся в дальнюю страну, чтобы получить себе царство и возвратиться; призвав же десять рабов своих, дал им десять мин и сказал им: употребляйте их в оборот, пока я возвращусь. Но граждане ненавидели его и отправили вслед за ним посольство, сказав: не хотим, чтобы он царствовал над нами. И когда возвратился, получив царство, велел призвать к себе рабов тех, которым дал серебро, чтобы узнать, кто что приобрел» (Лк. 19: 12–15). Напомним, чем заканчивается притча: по продолжительном отсутствии господин вернулся, поощрил тех рабов, кто смог из порученных им денег принести прибыль, а того, кто ничего не приобрел, жестоко наказал. Такое же наказание постигло и тех, кто отверг господина. В качестве комментария к заложенному в притчу призыву ученикам ревностно трудиться приведем толкование свт. Филарета (Дроздова): «Но не одно получение талантов, а делание и приращение вводит в радость Господа. И удивительно, что те, которые более имеют, более стараются приобретать; а получивший менее совсем не старается. Не указывает ли сие на нас, которые часто говорим, что мы не Апостолы, не Святые, не Праведные, не имеем их благодати, и тем думаем извинить у себя недостаток подвигов и добродетелей?.. Видите, как принятый уже талант или дар Божий благодатный, или же и естественный, может оказаться вотще принятым, и не только вотще, но и к осуждению принявшего: ибо Раздаятель прозорлив и, после крайнего милосердия, совершенно правосуден; не попустит, чтобы дар Его был расточен безвозмездно и чтобы под личиною немощи укрылись лукавство и леность, но наконец отымет пренебреженный дар и неключимому рабу оставит только тьму кромешную»[230].