Эра голодных псов - Алексей Бессонов

– Здесь есть кофе! – торжествующе объявил штурман.

Костас, Тальберг и Соколовски сидели за длинным деревянным столом в дальнем углу выложенной плиткой веранды – иных посетителей пока не наблюдалось. Увидев вновь прибывших, Костас приветственно махнул рукой.

– Надеюсь, добрый братец Дра-дра довез вас с комфортом? – поинтересовался он. – Садитесь, дети мои. У нас хватит на всех!

Костас не врал: стол его оказался заставлен таким количеством разнообразных кушаний, что Йорг моргнул от изумления. Здесь были несколько жареных гусей, пара коряво изрезанных поросят на длинных деревянных блюдах, какие-то неведомые рыбины с красными раздвоенными хвостами, миски тушеных овощей, салаты и – графины с коричневатым ромом.

– Янка! – дико заревел вдруг Тальберг. – Подай нашим ребятам кофе! Мы уже выпили, – добавил он извиняющимся тоном и икнул. – Так что вы – ешьте!

Йорг взял себе картонную тарелку – целая стопка их стояла на краю стола, выдернул из здоровенной деревянной кружки вилку и вдруг ощутил дикий приступ голода. Кира отрезала ему от поросенка, Костас, перегнувшись через стол, налил стакан рому.

– То, что вы увидели и увидите сегодня, – негромко заговорил Костакис, – для вас в новинку. Не пугайтесь ничего, но и ушами не хлопайте. Выпьем!

Пока Йорг размышлял над поросятиной, к столу подбежала розовощекая девушка, сплошь состоящая из великолепного набора округлостей, одетая в короткую юбку и легкую блузку: в пухлой руке она держала поднос с двумя кружками. Поставив кружки перед Йоргом и Кирой, девушка нагнулась к Костасу и прошептала что-то ему на ухо. Костас улыбнулся, чмокнул ее в веселый острый нос и снова потянулся к графину.

Йорг вяло проследил за струей рома, наполняющей его стакан. Из кружки пахло натуральным кофе – крепким и недешевым. Пока Костас размышлял, стоит ли сказать еще что-нибудь, Детеринг сделал небольшой глоток, обжегся и подумал, что еще совсем недавно никакой кофе не мог бы показаться ему столь желанным. При всем великолепии райского климата, шороха пальм (кто-то же завез их сюда!..), изумительной для любого имперского городка чистоты и аккуратности – кофе сейчас был символом той, многолюдной, часто пыльной и неудобной жизни, которая все же более естественна, нежели этот кукольный пиратский эдем, выстроенный на крови и ужасе.

Костас решил, что тостов с него хватит, молча поднял свой стакан и махнул левой рукой. Когда он выдохнул, на веранде появился смуглолицый человек в белых брюках и запыленных рыжих сапогах, обмотанный вместо рубашки каким-то шелковым полотенцем.

– Привет игрокам, – произнес он, бесшумно приближаясь к столу.

Костас встал и протянул гостю обе руки. Остальные члены экипажа почтительно заулыбались.

– Тит, – выдохнул Костас, – присаживайся. Что у нас не так?

– Да уж найдется что. – Киршбаум вздохнул и опустился на стул. – Ты ведь ждешь Максена?

– Конечно, – нахмурился Костас. – А что Максен?

– И многие другие ждут Максена, – покачал головой Тит. – Не ты один. Это сегодня у нас пусто, а завтра будет нечем дышать. А Максен… Максен заходит, он уже в системе, но у него беда. Большая беда.

– Что? – вздернул подбородок Драпендра. – Что с ним могло случиться?

– Леггах. – Тит Киршбаум протянул руку, взял с края стола чистый стакан и протянул его Йоргу – тот сидел ближе всего.

Детеринг вежливо кивнул и поднял графин.

– Не тяни, – нервно попросил Костас, наливая себе. – Что с Максеном?

– Максен уходил от жаб, – буднично произнес Киршбаум. – И надорвал второе сердечко.

– Взрыв? – спросил Тальберг.

– Разрыв брони, пятьдесят семь покойников, разгерметизация трех отсеков, частичная потеря управляемости. Сесть он сядет, но подняться пока не сможет.

– Пятьдесят семь, – в ужасе повторил Тальберг. – Твою мать… так это ж у него полкорабля разворотило.

– Примерно так, брат, – кивнул Тит. – Выпить хочу. Налей, братишка, – и стакан снова стукнул донышком перед носом Детеринга.

– Я заберу его, – сказал Костас. – И его ребят – тех, что остались. У нас места хватит… ты знаешь.

– Да мы его отремонтируем, – вздохнул Тит Киршбаум. – Не сразу, конечно, придется ждать кое-что, и… ну, это не важно. Вопрос в другом. Я теперь, видишь ли, их самих жду с минуты на минуту.

– С чего ты взял? – изумился Костас. – Да они никогда не решатся, что ты! Планета, принадлежащая Ярдвар! Да что ты, Тит! Есть же предел идиотизма, даже для них!

– У Ярд сейчас кризис, – очень тихо отозвался Тит. – Не знаю, что там и как, но мы им совершенно не интересны. Я просил выделить нам хоть что-нибудь, но получил лишь кучу извинений. Иногда здесь бывает так, что – ни одного корабля, кроме моего собственного. Бери голенькими. Вы однажды придете, а вместо нас – пепел… В общем, я решил потратиться. С народом я все обсудил, никто уходить отсюда не хочет. Может быть, всем и каждому – есть куда, но смысл? Мы тут, знаешь, приросли давно друг к другу.

– Знаю, – согласно вздохнул Костас. – Знаю, как вы сюда вкладывались. Знаю, как порядок наводили. Все знаю. Но ответь мне, Тит, – неужели ты действительно считаешь, что это возможно?

– Теоретически это возможно всегда. А практически – разведчики жаб уже заходили в систему. Они действительно изобрели новую методу подготовки командных кадров. У них теперь такая вот практика. На нас с вами. Галактика велика, да вот из-за жаб уже не повернуться… Поэтому я и говорю – решено потратиться. Купить противодесантные системы – не проблема. Продадут и те, и эти, тем более под имя Ярдвар. Проблема другая. Кто доставит?

Костас задумался. Он забросил в рот ломтик копченой рыбы, пожевал, аккуратно сплюнул в пепельницу косточку и поднял глаза на терпеливо ждущего Тита.

– Мне не хотелось бы тащить все это дело без эскорта. Неуправляемых идиотов сейчас хватает, ты сам знаешь.

– Ты сам все и не утащишь, – усмехнулся Киршбаум. – И конечно, придется формировать конвой с хорошими истребителями.

– Скажи, а ты рассчитывал на Максена?

– Ты давно научился читать мои мысли, брат Костас.

– Максен мог бы утащить все разом.

– Но штопать Максена мы будем долго.

– А пока он будет здесь, здесь же будут его пушки. Нет худа без добра? Ладно… считай, предварительное согласие у тебя в кармане. Окончательно решим только после того, как я увижу состав конвоя. Мы все тебя любим, Тит. Нам всем очень хорошо на твоей планете. Но понимаешь, на стопроцентный убой не пойдет никто. Никто, Тит. Я лучше займу тебе денег, но на убой – нет, Тит, мы не пойдем. И Максен не пошел бы, поверь мне, я его не первый день знаю. Ты предлагаешь тащить товар, на который найдутся десятки желающих. Десятки кретинов, Тит, и плевать им на имя Ярдвар, да вообще на все. Им принципиально неинтересно, что там будет завтра. Они думают ухватить сегодня, а такими глупостями, как последствия, они голову себе не забивают. Их догоняют и размазывают, а они, Тит, искренне не верят в реальность происходящего. Это странно, правда?

Киршбаум очень аккуратно достал из складок своей странной «рубашки» маленький портсигар. Щелкнул замочком. Сладкий запах сада, становящийся сильней с каждой минутой невероятно долгого заката, пронзила острая нотка корицы.

– Прошу, – предложил элегантный хозяин Ойсмолла. – Этот сорт мы вывели уже здесь.

Йорг дождался, пока угостятся Костас и Драпендра – остальные интереса не выказали, – осторожно вытащил тонкую желтую сигарку, щелкнул зажигалкой (сейчас у него была цилиндрическая, в забавном деревянном футляре, он купил ее у старьевщика на Авроре, прельстившись ручной работой и оригинальным дизайном) и вдруг увидел все вокруг другим.

Дымящимся. Вместо изящных корварских домиков, вместо ухоженных дорожек и цветов – серые руины и пепел. И ничего больше.

Он понимал, что никто вокруг, кроме Киры, не имеет права на сочувствие. Все они убийцы, даже если и не видно крови на отдельно взятых чистых ладонях. Их деньги – это чьи-то смерти, иногда мучительные и долгие, иногда милосердно быстрые от мгновенной разгерметизации. В их улыбках – незасеянные поля и неродившиеся дети. Но те, кто рискует им угрожать, еще хуже, хуже настолько, что нет в человеческих языках слов, дабы передать это. Хуже ада – ад имеет смысл, а смерть и мучения, несомые леггах, никакого смысла не имеют. Им не нужны наши территории, они не могут существовать в наших мирах. Разум, несущий смерть любым другим разумам, без разбору, без намека на понятные нам логические модели, – мы ему отвечаем смертью, и убийца, способный всего лишь дышать рядом с тобой, вдруг становится братом…

Экзотическая сигарка так и осталась в его пальцах незажженной.

– Так уже бывало, – заговорил, прерывая молчание, Драпендра. – Хотя и не на нашей памяти. Время от времени появлялись целые стаи тех, кто не желал подчиняться общим правилам. Потом они гибли, а выжившие входили в тот или иной клан – если им позволяли.