Ночь Святого Распятия - Шарль Эксбрайа

- А теперь - помчались в Куну!

- Нет.

Недовольный, он снова опустился на стул.

- Что еще?

- Подумай сам, Алонсо. Персели тебя не знают. Увидев, что я привел постороннего, они мигом почуют недоброе, и это только осложнит дело.

- Короче, ты опять вздумал изображать одинокого рыцаря? Слушай, Пепе, кончится тем, что я, как и Чарли, заподозрю тебя в нехорошем намерении присвоить все лавры. Но имей в виду, я поклялся Рут привезти тебя в Вашингтон в приличном состоянии, а потому, хочешь - не хочешь, но мы пойдем вместе!

Черт знает, сколько времени я бился, пытаясь доказать ему, что в одиночку справлюсь куда лучше, по крайней мере сначала, и уж как-нибудь сумею выпытать у Перселей и где Мария, и где Лажолет.

- А вдруг, когда ты придешь, Лажолет окажется у них?

- Меня бы это очень удивило... Но даже если это и так - не беспокойся, я успею выстрелить первым.

Алонсо мои доводы, похоже, не слишком убедили.

- И все же, Пепе, не очень-то красиво с твоей стороны вот так оттирать меня в тень... Первый раз с тобой такое. Но ты совершенно уверен, что мы не можем провернуть это вместе, как обычно?

Алонсо выглядел таким несчастным, что я не выдержал.

- Ладно. Можешь не изображать великое отчаяние. Пошли, но уж постарайся не лезть на глаза и не вмешиваться, если только мне и в самом деле срочно не потребуется помощь. Согласен?

- Еще бы!

Осторожности ради и на случай возможного нападения, когда я вышел на Куну, Алонсо прикрыл лицо газетой и двинулся следом на расстоянии примерно сотни метров. Я постучал в дверь и, войдя в дом, позаботился прикрыть створку не слишком плотно. На лестничной площадке Перселей я подождал, пока послышатся приглушенные шаги дона Альфонсо, и лишь тогда позвонил. Но на пороге меня, как и в прошлый раз, встретила донья Хосефа. Она даже не успела придать физиономии обычное радушное выражение.

- Вы, дон Хосе?

- Я, донья Хосефа.

- Э-э-э... уж простите нас... но, видите ли... мы с мужем сейчас ужасно заняты... Отправка товара... да и счета надо проверить... куча всяких бумажек... тем более на Святой неделе помощи ни от кого не дождешься...

- Но я вполне готов помочь, донья Хосефа, и окажу вам услугу с неимоверным удовольствием!

И я вошел в квартиру, прежде чем она успела опомниться от удивления. Минуя холл, я вошел в гостиную. Дон Альфонсо сидел за столом без пиджака. При виде меня он тут же вскочил.

- Сеньор Моралес!..

Он живо натянул пиджак.

- В чем дело? Что случилось?

- А что, у вас есть основания беспокоиться, дон Альфонсо?

Но донья Хосефа, невежливо вмешавшись в разговор, опередила мужа:

- Помолчи, Альфонсо! Ничего особенного не произошло - просто дон Хосе пришел нас навестить... Я сказала, что мы заняты, но...

- Да, очень заняты... - послушно повторил супруг.

Никто не предлагал мне сесть, но я спокойно опустился на стул. Муж и жена переглянулись, и я почувствовал, что мое поведение начинает их пугать. И снова донья Хосефа попыталась меня выпроводить:

- В любое другое время мы были бы счастливы вас видеть...

- Успокойтесь, сеньора, как только вы ответите на один вопрос, я немедленно уйду.

Я не сомневался, что из этих двоих первым не выдержит дон Альфонсо. Так оно и случилось.

- Во... прос? Ка... кой вопрос? Почему? - дрожащим голосом пробормотал он.

Но его супруга уже изготовилась к сражению. Собственно говоря, она сразу приняла решение не уступать, едва почувствовав, что я пришел к ним с определенной целью.

- Я же велела тебе молчать, Альфонсо! - снова перебила она мужа. - Так что за вопрос вас интересует, сеньор Моралес?

- Куда вы дели Марию?

Наступила долгая тишина. Мы с доньей Хосефой, не скрывая ненависти, сверлили друг друга глазами. Персель плюхнулся в кресло и, сжавшись в комочек, ждал продолжения.

- А почему вы спрашиваете об этом меня? - вкрадчиво осведомилась его супруга.

- К примеру, хотелось взглянуть на вашу реакцию... Очень ли вы удивитесь, узнав об исчезновении Марии...

С досады толстуха прикусила губу.

- Но... ваше сообщение меня более чем удивило!

- Нет, донья Хосефа, нисколько.

- А вы почем знаете?

- Сегодня утром Мария не пришла на работу... Увидев меня, вы бы сразу заговорили на эту тему...

- Совсем вылетело из головы... все эти заботы...

- Нет, донья Хосефа, даже если вы отправляете очень ценный груз, это не могло помешать вам тревожиться о судьбе девушки, которую, по вашему же собственному признанию, вы всегда считали чуть ли не родной дочерью. Вы не спросили меня о Марии лишь потому, что отлично знаете - в данный момент с ней все более или менее в порядке.

- А откуда у меня может быть такая уверенность?

- Да просто вы же ее и спрятали!

Снова наступила гнетущая тишина, лишь дон Альфонсо чуть слышно застонал у себя в уголке. Этот уже сдался без боя. Но его жена продолжала упорствовать.

- Вы, наверное, пьяны, сеньор Моралес?

- А ну, ведите меня к Марии, да поживее!

Она приблизилась ко мне, сопя, как разъяренный бык. И куда вдруг подевалась медоточивая сеньора Персель? Теперь грубые, словно окаменевшие черты лица и холодный блеск глаз изобличали лишь жестокость и злобу.

- Убирайтесь! - процедила она сквозь зубы. - Сейчас же убирайтесь отсюда! Так будет для вас же лучше!

- Я уйду только вместе с Марией!

Донья Хосефа всей тушей обрушилась на меня. У нас, в ФБР, не принято деликатничать, а потому я хорошенько съездил ей по физиономии. Слегка оглушенная толстуха отпрянула. Дон Альфонсо, в свою очередь, ринулся ей на выручку. Я встретил его прямым коротким ударом в переносицу, и хозяин дома, обливаясь кровью, снова отлетел в угол.

- Вы его убили! - взвыла донья Хосефа.

- Пока нет, но, возможно, придется... Он-то ведь прикончил Эстебана, верно?

Донья Хосефа смертельно побледнела.

- Так вы знаете... и это? - как зачарованная проговорила она.

- Да, и еще много чего другого.

- Ну, тем хуже для вас, господин агент ФБР!

Я настолько не ожидал стремительной атаки, что чуть не угодил впросак во всяком случае, когти сеньоры Персель прошли лишь в нескольких миллиметрах от моего лица. Дралась она по-мужски, да и силой обладала соответствующей. Добрых десять минут мы боролись, как два бандита, решивших во что бы то ни стало уничтожить друг друга. Дон Альфонсо уцепился за мои ноги. В конце концов мы все трое полетели на пол, и на мгновение я испугался, что не смогу одолеть обоих противников сразу. Жир защищал донью Хосефу от моих ударов, но ее супругу мне удалось хорошенько врезать в солнечное сплетение, и он без чувств вытянулся на ковре. С доньей Хосефой пришлось-таки повозиться. Когда она налетела на меня в очередной раз, я с размаху ударил ее по трахее ребром ладони. Толстуха побагровела и рухнула, судорожно хватая ртом воздух. По иронии судьбы именно в этот момент грянули первые звуки торжественного псалма, исполняемого оркестром, который возглавлял процессию братства "Кристо де ла Салюд и Буэн Вьяхе"*. Донья Хосефа, сидя на пятой точке, по-прежнему задыхалась. Я с огромным трудом отволок ее в кресло. И в обычное время сеньора Персель отнюдь не блистала красотой, но сейчас производила просто жуткое впечатление. Ничего не скажешь, поработал я на совесть! Покопавшись в буфете, я обнаружил едва початую бутылку коньяка, сунул горлышко в рот донье Хосефе и заставил отхлебнуть изрядную порцию. Толстуха вздрогнула, отпихнула бутылку, долго сипела и откашливалась и наконец, вновь придя в себя, холодно спросила:

______________

* "Христос - Спаситель и Наставник на истинном пути" (исп.). - Примеч. перев.

- Ну и что дальше?

- А то, донья Хосефа, что вы сейчас же быстренько скажете мне, где Мария!

- Нет!

- Тем хуже для бедняжки дона Альфонсо...

Я подошел к все еще бесчувственному Перселю и поднял ногу над его физиономией.

- Что вы собираетесь сделать? - прохрипела донья Хосефа.

- Расплющить ему лицо.

Хозяйка дома издала весьма неприятный звук - полустон-полукарканье.

- Нет... оставьте его... - вздохнула она.

Видать, это чудовище женского пола испытывало сильную привязанность к спутнику жизни.

- Мария на складе.

- Живая?

Донья Хосефа кивнула.

- Вы не причинили ей никакого вреда?

- Нет.

- А зачем спрятали?

- Мы просто подчинялись приказу.

- Лажолета?

Толстуха содрогнулась и поникла.

- Ну, уж коли вы все равно в курсе...

Я подошел поближе и склонился над сеньорой Персель.

- Послушайте, донья Хосефа, вам с Альфонсо так и этак крышка... Но мне нужен Лажолет... и мы до него доберемся... Для вас последний шанс - перейти на нашу сторону.

Она, понимая, что спорить бесполезно, пожала плечами.

- А что я, по-вашему, могу сделать? Если я заговорю - он нас прикончит... а если нет, тогда вы...

Я не дал ей договорить.

- Я знаю, как спасти вас от смерти: вы говорите мне, где можно найти Лажолета, а я тут же веду вас с мужем в тюрьму.