Любимая женщина Альберта Эйнштейна - Юрий Сушко

Подобных встреч, митингов, благотворительных концертов было множество. «Послы ЕАК» только побывали в Филадельфии, Питтсбурге, Чикаго, Детройте, Бостоне, затем посетили Канаду и Мексику.

Неформальные контакты с научными кругами в Штатах гостям обеспечивала Маргарита Коненкова. Физики-евреи, находящиеся в близких отношениях с Эйнштейном, – Оппенгеймер, Ферми, Сцилард, супруги Розенберг – были очарованы общением с Соломоном Михоэлсом, проникаясь мыслью о том, что помогают не только союзнику в лице Советского Союза, но, прежде всего, евреям мира, чьему существованию угрожает гитлеризм. Альберт Эйнштейн предложил гостям из Советского Союза подумать об участии ЕАК в создании многотомного собрания документов о трагедии евреев Европы. Так родилась идея написания «Черной книги». Предисловие брался написать сам Эйнштейн. Но замысел остался неосуществленным. Хотя поначалу в Москве очень живо взялись за работу. Но увы... [2]

Замечательно убедительным и заманчивым выглядел пересказанный им сталинский план создания по окончании войны на Крымском полуострове еврейской социалистической республики. Мечты о «Калифорнии в Крыму» сладко кружили головы наивным ученым, которые блестяще разбирались в своих науках и мало что смыслили в головоломных хитросплетениях коварной геополитики товарища Сталина... Они даже видели президентом новой республики... Соломона Михоэлса. Да что там ученые, если даже такой прожженный политик и дипломат, как Аверелл Гарриман, безмятежно поверил в эту крымскую утопию и во время подготовки Ялтинской конференции открытым текстом спрашивал у своих советских коллег о том, как продвигаются дела с созданием еврейской крымской республики в связи с будущими американскими кредитами под этот проект. Но уже в ноябре 45-го, когда Гарриман через Молотова предложил Сталину продолжить обсуждение крымских перспектив, тот не пожелал тратить на пустую болтовню время и отказался принять посла США.

Итогом почти трехмесячной американской экспедиции Еврейского Антифашистского Комитета была внушительная сумма собранных в США благотворительных взносов – 16 миллионов долларов. Еще 15 миллионов ЕАК «заработал» в Англии и Канаде, миллион в Мексике, 750 тысяч в Палестине, находящейся под британским мандатом. Однако куда весомее был результат незримой работы делегации ЕАК по установлению контактов с ведущими научными силами Соединенных Штатов.

Оппенгеймер и Ферми отныне стали фигурировать в оперативных чекистских материалах как источники информации под оригинальными кодовыми именами – «Директор резервации», «Вексель», «Заяц», «Стар»...

МОСКВА, квартира академика П.Л.Капицы, июль 1944

Завершив свои «заокеанские гастроли», Соломон Михайлович вернулся в Москву и был несказанно рад получить приглашение на золотой юбилей своего друга Петра Леонидовича Капицы.

Поднимая заздравный бокал в честь юбиляра, Михоэлс, разумеется, не мог не поактерствовать:

– Дорогой Петр Леонидович! Моя жена всегда говорит... – он сделал паузу, которой бы аплодировал сам Станиславский. – Так вот, моя жена говорит, что никогда не надо пить всю рюмку разом. Если пить ее глотками, то в одной рюмке можно уложить несколько тостов. А кстати подумать и поговорить. Поэтому разрешите мне разделить этот бокал на три глотка и три тоста. О ваших научных достижениях я скажу позже... Я начну прежде всего с того, что выпью за вас, Петр Леонидович, за воинствующего гуманиста. Я никогда не забуду ваше замечательное выступление на антифашистском митинге, бесконечно перед вами в долгу, и хотя я немало сил положил для того, чтобы развеять версии о том, что вы – еврей, и добился своей цели, остаюсь вашим должником. Счет, предъявленный вами, – спектакль «Гамлет» на русском языке, – оплачу.

Гости зааплодировали.

– Второй мой тост идет из глубины моих собственных недавних переживаний. Дорогой Петр Леонидович, по опыту своему говорю вам: из-за пятидесяти лет не грустите. Выпьем лучше за то, что настоящая молодость приходит с годами. И наконец, третий мой глоток – просьба! Дорогой Петр Леонидович, это касается ваших замечательных трудов в области физики, ваших поистине неповторимых достижений. Пожалуйста, создавайте тяжелую воду, переводите жидкость в газ, а твердое тело – во что хотите, только оставьте нам нормальные спиртные напитки!

После отшумевших оваций друзья нашли возможность уединиться. Они сидели в кабинете академика и потягивали армянский коньяк, плотно затворив двери. Капицу, конечно, крайне интересовала поездка Михоэлса в Америку, встречи с Эйнштейном и другими физиками.

Рассказывая о своих впечатлениях, Соломон Михайлович рассыпал комплименты Альберту Эйнштейну, но в то же время говорил о том, что ему не очень понравилась опека, которую взяла над ним наша с вами, Петр Леонидович, соотечественница, мадам Коненкова. Ласковая и жесткая...

– Лаврентию Павловичу вы, конечно, об этом рассказывали?

– Ну а как иначе?!.

Помолчав, Михоэлс сказал:

– Вы знаете, когда я заявил, что в СССР антисемитизма нет, Эйнштейн грустно улыбнулся и заметил: «Этого не может быть. Антисемитизм – тень еврейского народа...» И еще, знаете, у меня там вырвалась одна фраза, а Фефер ее наверняка записал и передал куда следует.

– И что за фраза? – заинтересовался Капица.

– На одном из приемов я ляпнул примерно следующее: «У еврейской культуры в России нет будущего. Сейчас нелегко, но будет еще хуже. Мне многое известно, а еще больше я предвижу». Кто меня за язык тянул?..

– Да не переживайте вы так, Соломон Михайлович, – стал успокаивать Михоэлса академик. – Я сам себе иной раз такое заверну! Надеюсь, и вас гроза минует. А с кем еще виделись там, в Америке?

– О, знакомств было великое множество, практически каждый день новые встречи. Познакомился с такими замечательными людьми. Один Эйнштейн – это же целая планета... А Чарли Чаплин, Фейхтвангер, Марк Шагал, Манн, Драйзер?.. Все не перечесть. Впечатлений на всю жизнь хватит...

НЬЮ-ЙОРК

В 1942–1943 годах атомная тематика выходит на первый план в деятельности советской разведки в Америке. Уже 27 марта 1942 года резиденту Зарубину по совсекретной почте поступает директивное письмо от 1-го Управления НКВД СССР: «Над проблемой урана-235 и использования его для изготовления бомб огромной разрушительной силы очень усиленно работают в Англии, Германии и США. По-видимому, проблема близка к практическому разрешению. Этим необходимо заняться со всей серьезностью...»

В сентябре того же года Сталин подписал особо секретное распоряжение «Об организации работ по урану», в соответствии с которым была активизирована вся закордонная агентура. Дружеские отношения, которые установились между Елизаветой Зарубиной и Маргаритой Коненковой, тому в немалой степени способствовали.