Перловый суп - Евгений Будинас

Задацца пытаннем пра тое, як і ад чаго Яўген Дамінікавіч збіраецца мяне страхаваць, праз дэфіцыт часу і лёгкую паніку я не здолеў... А той камсамолкі ў ЦК камсамола, у якой павінна была быць мая кніга, не аказалася на месцы. I пакуль шукалі камсамолку, пакуль яна шукала кнігу...

На прыём да колішняга першага сакратара ЦК партыі хоць і прасцей было патрапіць, чым да сенняшняга прэзідэнта, але ўсё ж... Жэня даўно, аказалася, абіваў парог прыёмнай і скарыстаў урэшце прызначаны мне час, наплёўшы памочніку Сакалова, нібы я пабег па нейкія важныя дакументы, прывезеныя з Масквы, а пакуль я спазняюся, ён, каб не губляліся такія дарагія для кіраўніка рэспублікі хвіліны, можа ўсё распавесці пра будучы часопіс не горш за мяне, бо ўсё ведае — вось у яго і макет першага нумара ёсць...

Памочнік далажыў першаму сакратару, які ўласнага карэспандэнта ўсесаюзнага часопіса «Дружба народов» з макетам рэспубліканскага часопіса «Крыніца» прыняў. Прычым, прыняў зацікаўлена, бо я, прыбегшы, нарэшце, у прыёмную, яшчэ з паўгадзіны чакаў, пакуль скончыцца між імі дыялог.

Калі я спытаў Будзінаса, для чаго яму трэба было, каб я паперся па кнігу для «бібліямана» Сакалова, у кабінет да якога мы б маглі зайсці і ўдвух, Яўген Дамінікавіч адказаў: «Па-першае, не факт, што нам удалося б зайсці ўдвух, калі ты быў запісаны адзін; па-другое, калі б нават зайшлі, дык як бы я пры табе, пры сведку зрабіў гаспадару кабінета прапанову, ад якой ён не змог адмовіцца»...

Макет у Яўгена Дамінікавіча Будзінаса насамрэч быў. Толькі не макет першага нумара часопіса «Крыніца», а кнігі пад назвай «Дарога №1», аўтарам якой па прапанове ўласнага карэспандэнта ўсесаюзнага часопіса «Дружба народов» згадзіўся стаць першы сакратар ЦК КПБ. Першым сакратаром яго толькі-толькі прызначылі, перавёўшы ў Мінск з Брэста, яму трэба было неяк сябе паказаць — Будзінас усё разлічыў дакладна.

Хоць кніга тая не выбітная, адна з многіх, напісаных Будзінасам для заробку, я ўсё ж раю з ёй пазнаёміцца. Не для таго, каб прачытаць, а каб паглядзець. Яна ўражвае маштабам. Дробнамаштабнымі праектамі Яўтен Дамінікавіч Будзінас не займаўся. Не для таго жыў.

Андрей Семеренко

Отношения мы выяснили раз и навсегда по моей инициативе: «Можно я буду называть тебя папой?».

Дело в том, что мальчишки во дворе задали мне непростой вопрос, почему я своего папу называю «Женя». Его ответ меня озадачил: «А ты сам подумай, как тебе больше нравится, можешь называть даже Петей». «Петя» меня рассмешил, понятие «отчим» в лексиконе не обозначилось, поэтому я остановился на традиционном обращении по имени, как было принято в нашей семье, без отчества.

И вот однажды мама и Женя пришли в детский сад вместе. У всех мальчишек по одному родителю, а у меня сидят парой и в первом ряду. Все отцы без цветов, а Женя с букетом.

В этот день был праздничный утренник. Букет Женя вручил моей воспитательнице, которая уже выбрала меня и девочку из группы для сценической игры «кто быстрей соберет листочки». Победил я, но, подняв листочки вверх, я заметил, что Женя подает мне какие-то странные знаки и показывает на девочку. Девочка плакала. Тогда я, нехотя, отдал охапку победителя ей.

Женя сорвался с места, подбежал ко мне и при всех сказал: «Вот так поступают настоящие мужчины!». Вдобавок он поцеловал девочке ручку, а мою пожал.

«Какой интересный мужчина!», — кокетливо сказала моя воспитательница. Я был горд от уверенности, что она говорит обо мне.

Однажды Женя притащил домой смешную копилку. Моя Свинья стала наполняться пятаками со скоростью, превышающей поступления от подаренной родителями мелочевки, о чем знали только она и я. И вот однажды Женя попросил меня дать сбережения взаймы. Потроха Свиньи составили около 15 рублей, что по тем временам было не мало. Во всяком случае, Женя вернулся из магазина с полной авоськой. И не только с ней. Для меня он принес тумаки. С одной стороны, он ничего не знал про наши дворовые игры. С другой, был слеповат на один глаз, поэтому в спешке не разглядел, что все монеты на «решке» стерты, а на «орле» выгнуты. Это он обнаружил в магазине, когда кассирша гневно спросила: «Вы что, мужчина, играете в «тюшки»?».

Выводы из этой ситуации мне пришлось делать по ходу нашего мужского разговора, «Ты понимаешь, что подставил меня?», — орал Женя, отвешивая мне подзатыльники. Я защищался, как мог: «Я одолжил, а Свинью ты потрошил сам». Получил дополнительный подзатыльник и неопровержимые аргументы: «А стертые аверсы и выгнутые реверсы, это что, не подстава?». По одной терминологии не трудно было догадаться, что он меня раскусил. Но, как юный мастер в своем деле, я мужественно держал оборону перед бывалым игроком: «Не подстава, потому что монеты приняли, и ты купил продукты». Женя почесал затылок, поел и успокоился. А вечером, когда понял, что я не наябедничал маме, предложил перемирие: «А теперь давай забудем — я о «тюшках», а ты о тумаках, договорились?».

Договорились. После этого он купил мне «велик».

Потеряв доход от «тюшек», я решил заработать на «велике»: круг по двору за копеечный «пятак». Запомнилась реакция родителей, когда богатый и счастливый я пришел домой, и, как настоящий мужчина, принес семье пригоршню «пятаков». Женя тут же вывел меня из кухни и в доходчивой форме объяснил, почему нельзя «продавать своим пацанам их сокровенную мечту». В итоге, по его настоянию, деньги я вернул в обратном порядке: каждому клиенту крут по двору и «пятак» в придачу, от чего баланс получился с минусом. «Велик» был разбит, деньги, необходимые на его ремонт, закончились, гонять по двору не на чем.

Пригорюнившись, я сидел на лавочке, когда ко мне подошел мой ровесник (второклассник), тяжеловес Максимка с просьбой «дай прокатиться». Тут, откуда ни возьмись, появляется Женя: «Ну, что, жлоб, слабо дать парню «велик» бесплатно?». Отвечаю: «Не слабо. Вот только шины спущены, педали прокручиваются и тормоза отказывают. К тому же мой «Школьник» Максимку не выдержит». Женя внимательно осмотрел добитый «велик», оценил на глазок загипнотизированного нашим разговором Максимку и предложил решение: «Твой друг все слышал? Если он просит и ему не слабо, то дай ему прокатиться». Разогнавшись по дорожке со склоном, Максимка оказался в травмопункте, а «велик» Женя собственноручно отнес на помойку.

Однажды возвращаюсь домой. Мама на работе, Женя дома и вне себя от ярости. Оказывается, он надеялся застать меня за уроками. Не застал. Долго искал во дворе, не нашел. Еле дождался. С нескрываемым раздражением говорит сквозь зубы: «Там под диваном то, о чем ты мечтал»

Под диваном сидел щенок— счастье, которое Женя купил мне за «трешку». Мы назвали его Дембелем, кратко Демой.

Через пару лет вместе с псом мы переехали на новую квартиру. Но, когда я приходил к друзьям по старому адресу, меня. встречала бездомная стая клонов моего Демки. Кобелек из него вырос на редкость нарядного окраса и завидной плодовитости.

Что же касается Жени, то истории можно рассказывать бесконечно. Ведь с юмором у моего отчима было все в порядке.

Лев Тимофеев

Не так давно, во время одного из последних наших телефонных разговоров, Будинас сказал; «Я вот сейчас чуть-чуть оклемаюсь и проеду по тем местам, где я бывал счастлив... — и уточнил, — в первую очередь в Рязань, потом на Север, потом в Грузию»...

Но нет, не успел... И все-таки он уже совершил такое путешествие — еще раньше, в своих книгах. Ведь он был скорее хронограф, нежели фантаст. И вполне достоверно описывал то, что произошло в его жизни.

Кто-то из мудрых сказал: «Возможно, в те моменты, когда мы бываем счастливы, мы переживаем эпизоды будущего бессмертия, — то, что нас ждет в потустороннем мире». Думаю, таких счастливых моментов в жизни у Женьки Будинаса было много.

Мы познакомились с ним давным-давно, в Рязани, я помню его совсем юным. Думаю, ему было лет восемнадцать, он учился на первом курсе. Уже тогда было абсолютно очевидно, что это неординарный человек.

В студенческие годы мы любили бродить по ночному городу. Женька читал наизусть стихи. При этом он одинаково хорошо знал стихи как широко известного тогда Вознесенского, который впоследствии стал Жениным другом, так и непубликуемого, гонимого Бродского, листочки с перепечатанными на машинке стихами которого я впервые получил именно из Женькиных рук.

Есть люди, которые одарены одним-единственным, как бы целенаправленным талантом. Они сосредотачивают все свои

силы и энергию на чем-то одном, например, на каком-то виде творчества. Будинас же пытался охватить и обустроить все, что он только видел и различал вокруг себя — будь то городская квартира в Вильнюсе, или многогектарное хозяйство под Минском, или книги.

Однажды в период надежд, связанных как раз с обустройством Дудуток, Женя привез меня в свои владения и показал колбасный цех. Он рассказывал об оборудовании и продукции с таким азартом, с таким воодушевлением и такими красочными эпитетами, словно речь шла о шедеврах мировой живописи, или о выставке бесценных скульптур... Женя по-настоящему любил все, во что вовлекал его бешеный творческий темперамент...