Дорога к тебе - Барбара Делински

— Ну наконец-то! — с надеждой прошептал Джек.

Саманта тут же захныкала вновь.

— Как же! — засмеялась Рэйчел.

— А кто предложил завести этого ребенка?

— Не я, — сказала она, снова засмеявшись.

— И не я.

Плач усилился.

— Пусть себе кричит, — прошептал Джек.

Рэйчел теснее прижалась к нему.

— Она скоро выбьется из сил.

Но этот прогноз оказался чересчур оптимистичным. Когда плач перешел в вопли, Рэйчел во весь голос заявила:

— Я не могу спать при таком шуме!

— Не ты одна!

Откатившись к краю кровати, она встала и прикрыла дверь, оставив лишь маленькую щелочку. Вернувшись в постель, Рэйчел снова накрыла с головой себя и Джека.

— Поцелуй меня, — сказала она. — Давай все это заглушим.

— Считаешь, что настало время для секса? Когда эта ракета продолжает реветь?

— Началось ведь все с поцелуев, верно? Так что давай клин клином.

Джек вынужден был признать, что в этом есть определенный смысл. И если его первому поцелую недоставало страсти, то второй был на уровне. А после третьего он уже и не слышал, что происходит вокруг. Он ощущал только теплые губы Рэйчел, ее тугие груди, нежный изгиб ее бедер. Джек был уже в полном напряжении, когда Рэйчел с улыбкой сказала:

— Вот видишь — помогает.

— Всегда бы так! — хрипло пробормотал он.

— Я имею в виду Саманту, не тебя, — рассмеялась Рэйчел.

И действительно, шум в соседней комнате сильно ослаб — чувствовалось, что уставший ребенок вот-вот заснет. А Джек — разве он устал? Да ни в коем случае!

— Это замечательно, — буквально промурлыкал он. — Давай еще немного этим насладимся. — Сплетя пальцы с пальцами Рэйчел, он лег сверху, нашел правильное положение и вошел в нее.

Когда они вернулись в Большой Сур, янтарное солнце уже висело низко над горизонтом. Саманта сразу направилась в дом, Хоуп — к Дункану. Не зная, куда идти ему, Джек остался возле машины. Размышляя о том, почему здешний воздух кажется таким замечательным, он не спеша прошел по гравийной дорожке, кое-где поросшей щавелем, к поваленному дереву. Вокруг цвели какие-то пурпурные цветы.

Усевшись как раз посередине ствола, Джек поднял голову и принялся смотреть на верхушки мамонтовых деревьев. Стоял прекрасный, тихий майский вечер. Воздух благоухал ароматами древесной коры, лишайника, сладковатым запахом хвои. Джек рассеянно смотрел по сторонам. К сожалению, это бездумное времяпрепровождение окончилось прежде, чем его голова успела хоть немного отдохнуть. Услышав звук шагов, Джек обернулся. К дому приближалась Хоуп с кошкой на руках. Лицо девочки было таким серьезным, что на минуту Джек испугался, что кошка умерла. Но когда Хоуп уселась рядом с ним на дерево, животное открыло глаза и слегка шевельнуло хвостом.

— Она сегодня ничего не ела. Совсем ничего.

Джек не знал, как ее утешить. Вместо того чтобы произносить какие-то пустые, ничего не значащие слова, он придвинулся поближе к дочери. Хоуп ласкала кошку, своей маленькой рукой гладя ее по голове от носа к ушам, по шее и спине — до самого хвоста. Девочка повторяла это движение снова и снова, и вскоре Джек услышал, как кошка замурлыкала.

— Ей это нравится, — прошептал он.

Хоуп кивнула, продолжая гладить свою любимицу. Мурлыканье не прекращалось.

Немного помедлив, Джек тоже провел рукой по спине кошки. Ее шерсть оказалась на удивление теплой и мягкой. Джек попробовал еще раз, в глубине души ожидая, что кошка поднимет голову и выразит ему свое недовольство. Но Джиневра этого не сделала. Напротив — продолжая всем телом прижиматься к Хоуп, она посмотрела на него с полным доверием.

И этим его совершенно покорила.

Глава 8

В пятницу утром, убедившись, что в состоянии Рэйчел не произошло никаких изменений, Джек запросил консультацию невролога из Сан-Франциско, Вильяма Брина. Джек был абсолютно уверен, что это лучший из специалистов. Его имя назвала не только Тина, но то же самое по факсу сообщила Джеку и Виктория Китс.

Консилиум проходил в кабинете Стива Бауэра. Кроме самого Бауэра, там присутствовали Кара Бейтс, Синди Уинстон и Джек. Связь с Брином осуществлялась по телефону.

На компьютер Брина были отправлены последние данные о состоянии Рэйчел. Бауэр устно прокомментировал их. Кара дала свою интерпретацию, основанную на наблюдении за пациентом. Синди сообщила об отсутствии реакции больной во время мытья, переворачивания и физических упражнений.

Джек до последнего момента надеялся, что миллионы долларов, ежегодно затрачиваемые на научные исследования, все-таки уже принесли какие-то результаты, которые можно использовать, чтобы помочь Рэйчел, но Брин, подводя итог, сказал:

— Я хотел бы посоветовать что-либо еще, но думаю, что в Сан-Франциско сделали бы все то же самое. Случай типичный. Больная обходится без аппаратуры жизнеобеспечения, сейчас только четвертый день, и состояние ее не ухудшается.

— И не ухудшится? — спросил Джек. — Существует ли вероятность того, что положение внезапно изменится? — У Джека по-прежнему всякий раз сжималось сердце, когда он снова приезжал в больницу или когда просто звонил телефон.

— Существует, — ответил врач. — Но если это случится, ваша команда немедленно об этом узнает и сможет соответственно отреагировать. С комой всегда так — нужно ждать и ждать. Мне очень жаль, мистер Макгилл. Я знаю, что вы хотели бы услышать совсем другое, но, видите ли, это все равно что разряжать бомбу. Если чересчур поспешишь, она может взорваться.

Выйдя в коридор, Джек позвонил Виктории. Она настаивала на консультации с экспертом, и Джек хотел, чтобы она узнала, что это сделано. Он также хотел поблагодарить ее за цветы и сообщить новости о состоянии Рэйчел, хотя и не слишком обнадеживающие.

Ему пришлось оставить ей сообщение — Виктория все еще была за границей.

Когда приехал Бен Вулф, Джек сидел возле Рэйчел в состоянии, близком к отчаянию. Ненадолго задержав взгляд на ее прекрасно уложенных волосах, немного уменьшившейся опухоли и бирюзовой ночной рубашке, Джек встал.

— Поговорите пока с Рэйчел, — сказал он, обращаясь к Вулфу. — Я скоро вернусь. — Бен угрозы для него не представляет, а ему надо кое-что сделать.

Подойдя к телефонам, находящимся в коридоре, Джек позвонил Джилл. Услышав ее голос, он вновь почувствовал себя виноватым.

— Привет!

— Привет! — обрадовалась она. — Я уже гадала, когда же ты обо мне вспомнишь.

Охватившее его чувство вины усилилось.

— Это были тяжелые дни. Девочки очень расстроены. Я все еще сижу в больнице. Рэйчел по-прежнему без сознания.