Заснувший детектив - Фридрих Незнанский

В двери открылся глазок, в него заглянул конвойный, а спустя несколько секунд он отпер дверь:

— Грязнов — на выход, к следователю.

Денис поднялся и пошел, провожаемый сочувственными взглядами.

— Грязнов, Грязнов, — пробормотал гнусавый. — Где-то, паря, я твою фамилию слышал, определенно слышал.

Денис флегматично пожал плечами и вышел. Пока шел по коридору, думал: не ровен час, вспомнят в камере про начальника МУРа, что тогда? А ничего. Тогда и видно будет — что.

Оказалось, его вызывает не следователь Зюкин. В комнате для допроса сидел начальник отдела по борьбе с терроризмом ФСБ.

— Удивлены? — спросил Спицын.

Денис покачал головой, и ему показалось, что генерал немного расстроился.

— Ну это неважно, — сказал Спицын. — Я хочу с вами поговорить. Вот это важно.

— Для кого?

— Для вас. Для меня. Для страны.

— Понятно, — сказал Денис. — Вам что-то от меня нужно. Но, боюсь, ничего нового рассказать не могу. Просто потому что нечего. — Денис уставился в некую точку на стене за спиной Спицына, стал втягивать ее в себя глазами и почувствовал тепло. Это было тепло человеческого тела. С той стороны кто-то был. По крайней мере, ему так казалось.

— Я все-таки не понимаю, как вам удалось столь лихо провернуть освобождение Кондрашина.

— По крайней мере, вы не думаете, что это я его похищал, — заметил Денис. — Уже неплохо для скромного частного детектива.

— Я этого не говорил, — проворчал Спицын. — Да ладно, к черту. Да, я думаю, что вы его не похищали. Но вот в чем проблема. Человек, которого вы застрелили там, в Ростове, — это Хожа Исмаилов, бывший чеченский боевик.

— Так в чем проблема? На чеченцев же как будто и думали.

— Похищение людей — не его профиль. Когда-то он был полевым командиром, еще в первую войну, но уже очень давно перешел на сторону федералов. Он служил в ФСБ Чечни, понимаете?! То есть, фактически, мой коллега, он лично участвовал в анти-террористических операциях! И отлично себя проявил… Если я не верю, что вы причастны к похищению журналиста, то еще больше я не верю, что замешан Исмаилов. Не верю, не верю и не верю!

Воцарилась минутная пауза, по истечении которой Денис сказал:

— Я вас понимаю и уважаю ваши корпоративные чувства.

Спицын бросил на арестанта быстрый взгляд: не издевается? Нет, вроде бы серьезен. Ну тогда вот тебе пробный шар, мальчишка, слопаешь — и тогда ты мой.

— Еще маленький нюанс, Денис Андреевич. Откуда у вас, елки-палки, — генерал вполне добродушно усмехнулся, — появился пистолет, там, на стройке?

Денис молча смотрел на него.

— Вам подсунул его какой-то дед в аэропорту, верно?

Денис по-прежнему молчал, и генерал вдруг понял, что этому психу все глубоко до лампочки, он смотрит не на него, а сквозь него. Ни черта из него не выдавишь!

А Денис думал о том, что Быковского упоминать нельзя ни при каких обстоятельствах. И так в этом деле оказалось замешано много совершенно посторонних людей. Вот, например, его собственные сотрудники. Что касается деда в ростовском аэропорту, то ясно, что со стороны генерала это был чистый блеф. «Дед» действовал настолько профессионально, что его никак не могли отследить. Передача оружия произошла за считанные секунды.

Денис смотрел на стену. Тепло. А может быть, там, в соседней комнате, просто включенная лампа? Спицын боится потерять свое кресло, вдруг понял Денис. Во внешнем мире происходят какие-то важные и неизвестные ему события.

— Между прочим, Грязнов, пока вы тут сидите и запираетесь по совершенно непонятным причинам, на свете продолжают происходить очень нехорошие события, в частности — похищения людей, в частности — журналистов.

Денис молча ждал продолжения.

— На днях исчез Джордж Пенгертон, и не просто исчез, а похищен, — эффектно выдержав паузу, возвестил Спицын.

— Кто это такой? — поинтересовался Денис.

Спицын не поверил своим ушам. Потом решил, что над ним издеваются. Но, внимательно посмотрев на Грязнова, передумал.

— Вы что, газет не читаете?!

— А то мне их тут дают, в вашем санатории…

— Пенгертон — это глава издательского дома «Товарищ либерал».

— Кажется, припоминаю, — кивнул Денис. — Это американец, который работает у Ванштейна?

— Ну вот видите, не такой уж вы и темный. Пенгертона похитили прямо посреди Москвы и по телефону потребовали от его издателя Ванштейна печатать документы чеченских полевых командиров, которые они ему будут присылать.

— И что, — поинтересовался Денис, — он их напечатал?

— Успел только первую серию, потому что после этого его арестовали, правда, по другому обвинению. У него финансовые проблемы…

— Понятно, — усмехнулся Денис.

— Что вам понятно?! Ну что вам может быть отсюда понятно?!

— Знаете что, Николай Николаевич, я помогу вам… — Денис то ли намеренно сделал большую паузу, то ли это уже прочно стало его манерой разговора, он даже сам не знал. Так или иначе, но это позволило ему убедиться в собственной правоте.

— Поможете, если что? — продолжил потерявший терпение генерал.

Итак, он все-таки нуждался в этом.

— Если окажусь на свободе. Из следственного изолятора мне вам помогать не с руки.

— Ну, знаете… Я все-таки не прокурор, и я…

— Бросьте. Вытащить меня отсюда вам вполне по силам. Более того, это будет в ваших интересах.

Тут Денис сообразил, как можно узнать о системе перестука.

— И еще у меня к вам просьба, Николай Николаевич.

Спицын слегка округлил глаза. Он не ослышался? Этот самоуверенный частный сыщик действительно впервые его о чем-то просит?

— Что, урки в камере донимают? — самодовольно усмехнулся фээсбэшник.

— Нет, речь совсем не о том, благодарю вас, у меня все в порядке.

— В порядке?!

Таких слов от человека, сидящего в тюрьме, Спицыну слышать еще не приходилось. Нет, он сам двинется с этим ненормальным йогом.

— Пока у меня много свободного времени, я бы хотел почитать одну книгу, но, боюсь, в тюремной библиотеке ее нет.

— Почему вы так уверены? Вы спрашивали? Тут хорошая библиотека.

— Потому что следователь ко мне не очень благоволит, что отражается на действиях м-мм… обслуживающего персонала.

«Обслуживающего персонала», ну надо же!

— Ладно, напишите мне вот здесь в блокноте, я распоряжусь, чтобы ее вам доставили.

Но Денис не видел протянутого ему блокнота, он все втягивал в себя точку за спиной у Спицына. Тепло не уменьшалось.

— Нас подслушивают, — сказал частный сыщик вполне безучастным голосом.

— Вы бредите, — безапелляционно заявил Спицын. — Я — генерал ФСБ! Кто нас может подслушивать?

— Этого я не знаю. С той стороны. — Последовал кивок на стену.

Спицын вдруг изменился в лице и выскочил из комнаты. Сделал несколько стремительных шагов по коридору и рванул на себя следующую дверь. Замечательная картина предстала генеральским глазам: следователь Мосгорпрокуратуры Зюкин сидел на корточках на столе, вплотную придвинутом к стене, и пытался уловить, что происходит в комнате для допросов, с помощью кружки и своего оттопыренного уха.

— Ах ты мерзавец! — заорал Спицын, опрокидывая стол вместе с Зюкиным. — Вон отсюда!!!

На просьбу Голованова проверить по своей базе данных портреты людей, нарисованных Сазоновым со слов Анастасии Чегодаевой, Грязнов-старший отреагировал с неким даже удовлетворением. Наконец хоть чем-то он может оказаться полезен своему племяннику. Тем более что двое незнакомцев подозревались в принадлежности к одной из структур ФСБ, а всем известно, с какой любовью начальник МУРа относится к Большим Братьям. Сперва Вячеслав Иванович использовал все свои ресурсы, затем подключил несколько проверенных людей, в том числе полковника Иванчука, между прочим действующего сотрудника Федеральной службы безопасности, с которым в недавние времена[3] даже немного подружился (еще пять — десять лет назад такое совершенно не представлялось главному сыщику столицы возможным: комитетчиков он на дух не переносил). Но, увы, незнакомцы эти незнакомцами так и остались, о чем Грязнов-старший и сказал Голованову и Щербаку, приехавшим к нему на Петровку. Те мрачно покивали, а потом Щербак сказал:

— Сева, если они действительно самозванцы, может, нам стоит еще раз повнимательней отсмотреть пленки из подъезда? И заодно нашей красавице их показать. Вдруг эти бравые ребята все же там нарисовались? Или она кого-то другого узнает?

— Из какого подъезда? — заинтересовался Вячеслав Иванович. — Какие такие пленки?

— Из подъезда дома, где был убит Кондрашин. Мы там несколько камер по-тихому установили и…

— А ну валите отсюда! — рассвирепел начальник МУРа. — Вы во что меня втягиваете, анархисты?!

Частные детективы молча встали и понуро вышли из кабинета. Но за дверью весело посмотрели друг на друга. Разумеется, генерал-майор милиции, как официальное лицо, не мог одобрить такую самодеятельность, но, кажется, он был доволен этой идеей, а нюх у матерого сыскного волка был что надо, это они оба хорошо помнили. Щербак снова позвонил матери Чегодаевой, и та обещала, что к завтрашнему утру Настя появится. Сыщики предусмотрительно дали ей телефон квартиры отсутствующей знакомой Голованова, так что можно было больше не шифроваться.