Man and Boy, или История с продолжением - Тони Парсонс

Пэт не был рожден для охоты и шумных сборищ, а Пегги не создана для варки джемов и вязания теплых свитеров. Однако стоило дать им коробку с игрушками из «Звездных войн», каждый из них вдруг пришел в полное соответствие со своим полом. Пегги не интересовали игры в войну, а Пэта привлекало это и только это.

Правда, данное несоответствие совершенно не мешало им радоваться обществу друг друга. Пэт вцеплялся в спинку софы и улыбался, с восхищением глядя, как Пегги водит крошечные фигурки Принцессы Леи, Хана Соло и Люка Скайуокера вокруг серого пластмассового космического корабля, покорившего гиперпространство.

— Где твоя мама? — спросила у него Пегги.

— За границей, — ответил Пэт. — А твоя?

— На работе. Бианка забирает меня из школы. В квартире ей курить не разрешают, от этого она все время злится.

Похоже, что в жизни Пегги никакого отца и в помине не было, но в наше время это явление обычное, можно даже о нем и не упоминать. Наверняка это был какой-нибудь подонок, смывшийся, как только его попросили купить подгузники;

Раздался звонок в дверь. Видимо, пришел один из тех молодых людей, которые потеряли работу, но еще не потеряли надежду. Они мне, в принципе, духовно близки, и я всегда стараюсь поддержать их, покупая у них какую-нибудь ерунду, вроде пакетов для мусора или ремня из искусственной замши. Но у этого парня не было с собой обычного рюкзака с товарами.

— Прошу прощения за беспокойство. Меня зовут Эймон. Эймон Фиш.

Поначалу это имя ничего мне не подсказало. Живя в большом городе, привыкаешь, что в твою дверь звонят совершенно незнакомые люди, и когда появляется человек, имеющий к тебе хоть малейшее отношение, ты испытываешь потрясение.

Ну конечно же! Это был Эймон Фиш, молодой комик, который через год, вероятно, уже будет сниматься в рекламе пива и спать с девушками из прогноза погоды. Или через месяц. Или через неделю. Тот самый Эймон Фиш, на чье шоу меня приглашали продюсером, а я отказался, поскольку дома меня ожидало совсем другое кулинарное шоу, и я обязан был готовить для Пэта рыбные палочки.

Я не знал, что с ним делать. Я даже не догадывался, зачем он сюда пришел. Я думал, это какой-нибудь бывалый парень, который продает изделия из замши. А тут оказался бывалый парень, который напьется в стельку на следующей церемонии вручения призов Британской академии кино- и телеискусства.

— Чем могу быть полезен?

— Что-что? — переспросил он, нахмурясь и придвинувшись поближе.

— Что вы хотите?

— Можно с вами поговорить? Для меня это очень важно.

Я впустил его. Мы вошли в гостиную, где сидели Пегги и Пэт в окружении игрушек. У Пэта в руке по-прежнему красовался световой меч.

— Ого! — восхищенно произнес Эймон. — Настоящий световой меч! Традиционное оружие рыцарей-джедаев! Можно посмотреть?

С нерешительной улыбкой Пэт поднялся и протянул молодому незнакомцу свой меч.

— Славный ты парень, — с чувством сказал Эймон. Он взмахнул световым мечом взад-вперед со свистом, от которого Пэт улыбнулся еще шире.

— Сто лет не держал его в руках! — авторитетно заявил Эймон. — но это не забывается, правда? — он улыбнулся Пэту. — Я родом из маленького городка под названием Килкарни. И когда я рос, то чувствовал себя примерно так же, как Люк Скайуокер на Татуине. Ты слышал о Татуине?

— Это родная планета Люка, — ответил Пэт. — Там два солнца.

Что-что? — переспросил Эймон. — Ты говоришь, родная планета Люка? Да, правильно. И он чувствовал себя отрезанным от остальной галактики. Люк сознавал, что находится далеко-далеко от настоящей жизни, застрял под двумя солнцами старого Татуина. И когда я рос в своем сонном Килкарни, я тоже мечтал, что убегу и меня будет ждать масса приключений в далеких краях, которые я с трудом мог себе представить. — Он протянул Пэту световой меч. — Так оно и случилось.

— А что произошло потом? — поинтересовалась Пегги.

— Что-что ты сказала?

Он определенно глухой!

— Я спросила: что случилось после того, как вы покинули свою родную планету? Ну, что происходило с вами перед тем, как вы оказались здесь? — громко прокричала Пегги.

— Как раз об этом я собираюсь поговорить с твоим папой, — ответил Эймон.

— Он не мой папа, — возразила Пегги. — У моего папы мотоцикл.

— Вот мой сын, — объяснил я, показывая на Пэта, который еще глазел на Эймона в восторге от его техники владения световым мечом.

— Похож, — сказал Эймон и улыбнулся, как мне показалось, от чистого сердца. — Особенно нижняя часть лица похожа. Красивый парень, парень что надо.

— Проходите в кухню, — сказал я ему. — Я приготовлю кофе.

— Кофе, говорите? Вы потрясающий человек.

Пока я ставил чайник, он уселся за кухонный стол и стал ковырять указательным пальцем в ушах и бормотать что-то себе под нос.

— У вас какие-то неприятности? — спросил я.

— Что-что?

Я поставил перед ним чашку кофе и придвинулся поближе. Он был из черноволосых ирландцев идовольно симпатичный, если не считать застарелой щетины, какая могла бы быть у Кеннеди, если бы тот проспал целое лето на свежем воздухе.

— Что у вас со слухом? — осведомился я.

— Ах, это! — ответил он. — Сейчас я вам все объясню насчет ушей. В Уэст-Энде есть роскошная фирма, где подбирают слуховые аппараты по форме ушей. Там делают ушные вкладыши для телеведущих, чтобы продюсеры и режиссеры могли говорить им что-нибудь прямо в ухо, пока они ведут программу. Возможно, вы знаете эту фирму.

Я прекрасно ее знал, поскольку Марти подбирал там для себя ушные вкладыши. Это случилось как раз в тот момент, когда мы поняли, что действительно уходим с радио.

— Так вот, я только что оттуда, — продолжал Эймон. — Что делает ушной мастер, когда меряет вам уши? Он наливает в них что-то наподобие теплого воска. Потом нужно подождать немножко, пока воск не застынет. Так он узнает, какой формы у вас ушные ходы. Ну, для вкладышей…

— Понимаю.

— Но со мной он не довел дело до конца. Только он залил теплый воск мне в уши, я вдруг подумал: какого черта я здесь делаю? — Эймон помотал головой, и у него из ушей вылетели хлопья воска. — С чего я взял, что могу вести телешоу? Я комик. Я работаю в разговорном жанре. Некоторым нравится. Ну и что с того? Это вовсе не означает, что я смогу вести телешоу.

— То есть вам делали ушные вкладыши и на вас внезапно напал страх перед аудиторией?

— До аудитории дело не дошло, — вздохнул он. — Я не знаю, можно ли назвать это страхом перед аудиторией. Скорее, это был приступ беспричинной паники, я чуть не обделался и выбежал оттуда с воском, хлюпающим в ушах. Похоже, теперь он уже застыл.

Я дал ему салфетку и ватные палочки и смотрел, как он выковыривает застывший воск из ушей. Почему-то мастер всегда меряет оба уха, хотя никто никогда не использует больше одного ушного вкладыша. Теперь я понял, что это просто уловка, чтобы клиент не сбежал.

— Я ужасно хочу, чтобы вы были продюсером шоу, — признался он. — Мне нужен… как он называется?… вдохновитель, поддерживающая сторона, что-то вроде того. Чтобы кто-нибудь показывал мне, что и как надо делать. Как вы показывали Марти Манну, что делать, когда он ушел с радио- шоу. Я так расстроился, когда мне сказали, что вы не будете мной заниматься…

— Вы здесь ни при чем, — успокоил я его. — Я сижу с сыном. Я не могу работать полный рабочий день. Я должен быть с ним.

— Но я заметил, что на нем форма. Разве он еще не ходит в школу?

— Ходит.

— И большую часть дня его нет дома?

— Ну да.

— Тогда — извините за вопрос… что же вы делаете весь день, Гарри?

Что я делал весь день? Я поднимал Пэта, одевал его, провожал в школу. Потом шел в магазин за покупками, убирал в квартире. Ждал сына у ворот школы, когда кончались занятия. Готовил сэндвичи, читал ему и укладывал его спать. Что еще я делал весь день?

— Да, собственно, ничего, — честно ответил я.

— Вы не скучаете? Я имею в виду, по работе.

— Конечно, скучаю. Раньше я общался с сыном пять минут утром и пять минут вечером. А теперь провожу с ним все свое время. Я не сам это выбрал, так получилось. Но из-за этого я не могу быть продюсером вашего шоу.

— Но вы могли бы быть исполнительным продюсером, правда? Вы могли бы приходить несколько раз в неделю, просто чтобы контролировать, как идут дела. Вы могли бы подсказывать мне, чего избегать, чтобы не выглядеть полным идиотом. Вы могли бы помочь мне сыграть на моих сильных сторонах, правда?

— Ну… — сказал я, — возможно.

Мне и в голову не приходило, что возможен компромисс между работой на полную ставку и бездельем.

— Послушайте, я в восторге от того, как вы занимаетесь своим сыном, — продолжал Эймон. — Поверьте мне, все матери города Килкарни носили бы вас на руках. Но вы мне нужны здесь. Я пришел сюда по самой эгоистичной причине — меня трясет при мысли о том, что я буду вести ток-шоу. Поэтому я и засыпал вам всю кухню застывшим воском. Я знаю, вы сумеете помочь мне избежать провала. И, возможно, у нас получится неплохая программа.