Извините, что мне не жаль - Софи Ренальд

хочу помочь маме, – продолжила Тэнси, – вместо отца, который мог бы, но не стал этого делать. Я посылаю ей деньги, когда могу, но ты знаешь, каково это. Ко дню зарплаты я каждый месяц остаюсь без гроша из-за аренды, счетов и всего прочего. И не важно, сколько денег я ей отправляю, этого никогда не хватает, они просто улетают. Я посылаю ей целые коробки одежды с работы и говорю, что это для нее и Пердиты, но я же знаю, что она все это продаст, просто чтобы на жизнь хватило. Поэтому я решила, что выйду замуж за богача. И ни мне, ни маме никогда больше не придется ни о чем переживать.

В голове сразу пробежала тысяча вариантов ответов. Можно было бы сказать, что деньги – не самое главное, что мама тоже растила меня одна, и жили мы бедно, и все равно я пошла по своему пути. Хотелось сказать, что сколько бы денег у нее ни было, этого никогда не хватит, всегда найдется кто-нибудь еще богаче, да и вообще счастье не купишь. Можно было бы сказать, что в Ренцо она найдет такого же игрока, только другого сорта, правда, который обычно выигрывает. Но потом я вспомнила, как во время любого похода в супермаркет она отдавала продукты на благотворительность, как будто для подстраховки, вдруг что-то такое же ужасное случится и с ее семьей. Я представила, каково это, когда ты подросток и тебя выселяют из дома, и все моментально меняется к худшему. К тому же я понимала, что не мне судить или читать проповеди, и сказала:

– Что ж, тогда ты на правильном пути.

Напряжение спало, и на лице Тэнси снова появилась счастливая, мечтательная улыбка.

– Да, но знаешь что? Я даже представить себе не могла, что встречу не только богатого, но еще и хорошего парня.

* * *

Можно было не волноваться, что Майлз забудет обо мне во время своей недельной поездки, потому что уже на следующий день в офисе ждал огромный букет роз с запиской: «Я постоянно думаю о тебе, Шарлотта. Может, когда ты увидишь эти цветы, тоже подумаешь обо мне. М.»

Конечно, я о нем подумала и почувствовала, как становлюсь такой же красной, как роза. Ксандер остановился по пути на совещание и спросил:

– Тайный обожатель? У тебя же день рождения только в следующем году?

Я удивилась, что он помнит, хотя все наши дни рождения были в специальной таблице в интранете, которую я постоянно обновляла.

– Да, видимо, обожатель. Вроде того.

– И, судя по всему, из тех, чей помощник умеет выбрать самый нетривиальный букет.

– Ой-ой-ой, – сказала я и подумала, а может, и правда, что за Майлза всю работу сделал его помощник – заказал букет, заодно и записку написал. Ведь Колин точно так же «посылает» цветы Светлане. Поэтому Грег, Элис и Брайони знают, когда Колин с кем-то переспал, что было бы довольно странным, если бы они не знали и всех остальных деталей его личной жизни.

– Так кто же этот счастливчик? – спросил Ксандер. В его голосе было какое-то необычное напряжение, но я была так счастлива, что не обратила внимание.

Сначала мне хотелось рассказать о Майлзе, но потом я подумала, что встретились‐то мы все-таки на работе и потеря нашего контракта сильно ударит по его фирме, и решила промолчать. Да и вдруг где-то в дебрях должностной инструкции зарыта статья о том, что нельзя встречаться с поставщиками? Осторожность победила.

– Да просто парень, с которым мы познакомились в интернете.

Ксандер остановился, как будто собираясь что-то сказать, но посмотрел на часы, сказал: «Интересно» и ушел.

Я подождала до ланча, чтобы поблагодарить Майлза, и почти тут же он ответил: «Только что встречался с нашей клиенткой. Ее зовут Кармен. А я постоянно называл ее Шарлоттой. Если меня уволят, виновата будешь ты».

«Зато научишься не отвлекаться от работы», – ответила я.

«Ничего не выйдет, – написал он, – в голове одна ты. И хорошо бы, если бы только в голове. Я постоянно думаю о твоем теле. Я хочу…»

А дальше он описал все это в таких подробностях, что покраснела бы даже Плохая Девочка. В итоге я потеряла всякую способность сосредоточиться на работе и написала «Выборы презерватива» вместо «президента США» в докладе для Пирса, и заметила это буквально в последнюю минуту перед отправкой. Одна мысль о Трампе с его причиндалами отбила у меня всякие мысли о сексе – я закрыла телефон в ящике на целый день и ответила Майлзу только вечером, когда добралась до кровати и могла уделить его «грязным» сообщениям все свое внимание. Так я и сделала, удивляясь тому, насколько проще это становится с практикой и как мои сообщения исходят уже не от какой-то воображаемой Плохой Девочки, а от меня самой, настоящей и обалденно горячей, которая все это время пряталась где-то внутри. Потом я уснула и мне приснилось, что мы с Майлзом снова в том особняке в Мейфэйре. Только на этот раз я его не остановила, и как только он приготовился вставить в меня свой удивительно твердый пенис, появился Олег Щепотин с двумя охранниками, и… ну вы понимаете.

Конечно, на следующий день я рассказала все это Майлзу в мельчайших подробностях, он дополнил мой сон своими фантазиями, и в итоге я провела, наверное, самый непродуктивный день за все время работы в «Колтон Кэпитал».

На следующий день мне на работе принесли посылку. Я никогда не заказывала онлайн-доставку на работу – не знаю почему. Почти все остальные так делали, но мне это казалось несерьезным. И в предвкушении я разорвала крафтовую коробку своей обеденной вилкой.

Там был простой льняной мешок, внутри которого лежал мягчайший золотой пояс, завернутый змейкой. Простой и без прикрас, кроме стальной застежки в форме сердечка. Я взглянула на него, погладила кожу, гладкую как бархат при прикосновении, потом положила пояс в свою сумку, чтобы поразглядывать его позже, кайфуя от того, что я и знаю, и не знаю, от кого это.

И как только я снова сосредоточилась на работе, на экране телефона высветилось сообщение.

«Тебе нравится?»

«Боже, технологии», – подумала я. Притвориться, что я ни о чем не знаю, не получится, ведь Майлзу уже пришло уведомление на телефон, а может, и по электронной почте, о том, что его посылка доставлена и за нее уже расписались.

«Очень красиво. Я в восторге. Спасибо».

«Я представляю тебя в нем, и только в нем. Не дождусь нашей встречи. Хочу, чтобы ты знала, что я всегда о тебе думаю».

«Я тоже».

Интересно, говорит ли он только о моем теле и том, как мы наконец-то сделаем в реальной жизни все, о чем пишем в