Комедия книги - Иштван Рат-Вег

11. МЕМУАРЫ СОБАКИ

Книготорговец едва ли сможет разобраться в море мемуарной литературы, в воспоминаниях подлинных и мнимых величин, столь много подобных книг наводняло книжные рынки во все времена и во всех странах. Библиография их составила бы несчетное множество томов, которые с течением времени пришлось бы дополнять столь же несметными новыми томами.

Но дойди эта библиография хоть до ста тысяч, одной книги в ней все же будет не хватать. Потому что автор ее не человек, а собака. В начале 1914 года немецкая пресса полна была известий об удивительных способностях собаки по имени Рольф. Но события первой мировой войны вытеснили эту сенсацию со страниц газет, и слава Рольфа канула в Лету. А ведь речь шла ни много ни мало о собаке, обладающей человеческим разумом, чувствами и способностью сообщать свои мысли и чувства на человеческом языке, пользуясь человеческой логикой! Мемуары Рольфа были и на книжных витринах: «Erinnerungen und Briefe meines Hundes Rolf. Von Paula Moekel».[214]

Сразу же хочу предупредить, что книга эта не апрельская или какая другая шутка, а литературный памятник, увековечивающий события, которые считаются истинными. О шутке не может быть и речи хотя бы потому, что книга вышла после смерти дамы, ее написавшей, и под собственноручной редакцией мужа этой дамы. Как пишет в предисловии овдовевший господин, покойная собрала и упорядочила материал уже на краю могилы, напрягая последние силы, после чего жизнь в ней угасла, и 25 ноября 1915 года она отошла в лучший мир. И скорбящий супруг хотел бы, чтобы эта книга была достойным памятником усопшей спутнице его жизни.

Мнения газет разделились. Многие говорили о шарлатанстве и мистификации, другие ломали копья за то, что никакой мистификации здесь нет и быть не может. И не только потому, что маннгеймовская семья Мекелей испокон веков пользовалась неизменным почетом и безупречной репутацией, но и потому, что строжайший контроль на всех этапах развития собаки совершенно исключал возможность обмана. Крупнейшим защитником серьезности дела Рольфа было берлинское Gesellschaft fur Tierpsychologie.[215]

Помимо ученых, в ряды сторонников человеческих способностей Рольфа влился целый отряд известных писателей. Эрих Шлайкер заключает свои рассуждения тем, что пока на Германию идут войной невежественные и безграмотные нации, в Маннгейме немецкие собаки начали читать и писать… А в «Neues Wiener Journal»[216] Карл Ханс Штробл пишет:

«Мимо документальных свидетельств не пройдешь. Рольфу ведомы любовь и дружба, ревность и ненависть, высокомерие, эгоизм, тщеславие, упрямство, нежность, спесь. Ничто человеческое ему не чуждо. Иногда он даже бастует, когда у него нет желания работать. И всю свою внутреннюю, духовную жизнь, все свои мелкие и крупные впечатления он способен оригинально, продуманно рассказать, и не только отвечая на вопросы, но и сам по себе, побуждаемый жаждой общения. Предвижу возражения: самовнушение, мол, самообман, провокация собаки знаками, пусть даже бессознательная. В случае Рольфа все это исключено. Во время экспериментов вели подробный протокол. Завизированные экземпляры протокола хранятся у издателя книги и могут быть показаны кому угодно. Места для сомнений быть не может».

Заговорила и оккультистская литература. Мемуары Рольфа и прочие его заявления призваны были ею безоговорочно. И за объяснениями далеко ходить не надо: в собаке воплотился дух какого-то человека…

Как открыла фрау Мекель человеческие способности Рольфа, каким образом овладела собака умением сообщаться с людьми — история долгая. Достаточно сказать, что в результате длительных и напряженных усилий, потребовавших немало терпения и обстоятельности, Рольф овладел азбукой.

После чего необыкновенная собака стала развиваться не по дням, а по часам: научилась из букв складывать слова и понимать смысл этих слов. Со временем Рольф уже прекрасно разумел человеческую речь и умел читать. Отвечать он, к сожалению, мог только по-собачьи, рыча, ворча, виляя хвостом и т. п. Чтобы довести дело до конца, надо было научить Рольфа и писать. Но как? Лапы для этого неприспособлены, и в когтях держать перо трудно, не говоря уж о том, чтобы выводить им буквы.

И фрау Мекель придумала некое подобие азбуки Морзе. Рольфа усаживали, клали перед ним картонку, и одной из передних лап стучал он по картонке столько раз, сколько ударов обозначало ту или иную букву этого звуко-ударного алфавита. Например: 1 удар — буква f, 2 удара — о, 3 удара — r, 4 удара — а, 5–l, 6 — n — и так все 26 букв немецкого алфавита. Теперь с собакой можно было общаться духовно. Стилистически язык Рольфа, конечно, оказался примитивен. Диктуя постукиванием слова, он совершенно пренебрегал грамматикой.

В вестнике «Gesellschaft fur Psychologies» профессор Циглер опубликовал сообщение об опыте переписки с Рольфом.

Некий известный господин написал Рольфу о том, что у него тоже есть собака, которую зовут Пикк, но она не умеет ни писать, ни читать. Есть у него и такса, которая сейчас болеет. Фрау Мекель протянула письмо Рольфу. Тот внимательно просмотрел его и отстучал:

Lib! big bei mdr gomm Irn dagi aug dogrd holn grus lol.

В переводе на литературный немецкий:

Lieb! Pick bei Mutter kommen, lernen, Dackel auch. Doktor holen. Grufi Lol.[217]

Чтобы понять письмо, надо знать, что Mutter — уважительное имя фрау Мекель, Лол — ласкательное от Рольф, так обычно пес называет самого себя, и, наконец, — Lieb! (дорогой) — привычное обращение Рольфа. Пикк и такса на курсы чтения и письма, естественно, не пришли, а Рольф между тем преуспевал все больше и вскоре достиг духовного уровня ученика начальной школы, от которого отличался, однако, тем, что в собачьем смысле возмужал, жил нормальной половой жизнью.

Появилась у него подруга по кличке Йела. О радостном семейном событии, рождении щенков, писал он своему знакомому:

Lib Jela hat gleine viel Lol. Mudr immer hogd bei gorb und hilft fidern. Lol hat zorn von nicht immer lib haben er. Hundel immer bailln. Jela simpfen wenn Lol ged zu gorb. Kus von dei Lol.[218]

Ревность в каждом слове. Рольф ревнует, потому что хозяйка занимается не им, а щенками. А Йела оберегает щенков от их собственного отца и рычит на него, когда он подходит к корзине. У Йелы были, впрочем, на то особые причины; Рольф, злоупотребляя правами главы семейства, в очередном своем письме одного из своих щенков предложил в подарок знакомому господину. Убедительная просьба не смеяться: все эти эпистолярные чудеса с не терпящей шуток серьезностью обсуждались на страницах научных журналов. О Рольфе писали и газеты. «Zurcher Zeitung»[219] в пространной статье рассказывает о способностях Рольфа; на статью затем откликнулась одна цюрихская собака (конечно же, через своего хозяина), обратившись к Рольфу за советом, как овладеть и ей тоже столь замечательными науками. Рольф отвечает, что надо быть прилежным, внимательным и, если чего-то не понимаешь, спрашивать.

Письма Рольфа становились все длиннее и фантастичнее. Было письмо, для диктовки которого понадобилось ему 850 отстукиваний. То, что он стучал определенное число раз или что число ударов можно было сосчитать, не подлежит никакому сомнению. Чудо заключалось в том, что он усвоил, какому числу ударов какая буква соответствует, что научился составлять слова и выражать свои мысли. Сомневающиеся не спускали глаз с фрау Мекель, не подает ли она собаке каких-либо тайных знаков, на которые животное отвечает определенным числом ударов, составляя тем самым слова и предложения. Но ничего подозрительного обнаружено не было.

А чудо меж тем становилось все поразительнее: духовный уровень Рольфа день ото дня возрастал. Трехлетняя собака выражала мысли, соответствующие уровню 9-12-летнего ребенка. Если поначалу Рольф писал в своих письмах о книжках с картинками, игрушках, мелких происшествиях в жизни комнатной собаки и тому подобном, то позднее он обращался уже и к большой политике. 15 марта 1915 года он жалуется своему знакомому, д-ру Ольсхаузену, что из-за войны стало меньше продуктов, собаки и люди исхудали, и, чтобы скорее закончить войну, Рольф советует:

Krieg soil aufhoren, genug Russen gefangen. Kaiser soil zusperren alle Turen und nehmen Franzosenland, Englanderland und Russen seine Sachen, dann alles ist fertig.[220]

После такого сообщения даже самые пылкие приверженцы Рольфа должны были усомниться и переметнуться в лагерь неверующих. Ничего подобного, однако, не произошло. Мудрое письмо еще более утвердило положение Рольфа и его славу.

Необыкновенная собака взялась за литературу. Роберт Лутц, издатель из Штуттгарта, обратил внимание на статью Рольфа в «Munchener Neueste Nachrichten»[221] и начал зондировать почву. Обратился к мюнхенскому зоологу д-ру Груберу, который сообщил Лутцу, что слухи о собаке правдивы, что он тоже считает Рольфа собакой чрезвычайно интеллигентной и образованной и, вследствие этого, способной отвечать на заданные вопросы. Г-н Лутц быстро сообразил, каким наиболее наглядным способом раскрыть перед публикой духовный мир Рольфа, сослужив тем службу науке и хорошо заработав на книге, которая безусловно станет бестселлером. И он предложил фрау Мекель подвигнуть Рольфа на написание мемуаров. После некоторых колебаний фрау Мекель дала согласие. Но требовалось прежде всего согласие Рольфа, и, чтобы узнать, согласен ли он, фрау Мекель прибегла к самому простому средству — не мудрствуя лукаво так и спросила у пса, хочет ли он рассказать о себе, о пережитом, о важных событиях его жизни. И удивительная собака отстучала: да.