Холодное золото - Валерий Георгиевич Шарапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Звонить в «Лужники», спрашивать там о фигуристе капитану не хотелось. «И так я весь Большой театр на уши поставил со своим расследованием, – думал он. – Теперь еще и весь советский спорт переверну. Нет, так не годится». Он решил поступить по-другому. Егоров вспомнил, что капитан Толмачев из их отдела, кажется, является любителем фигурного катания. По крайней мере, в столовой он только об этом и говорил. И Егоров решил зайти к капитану – если он, конечно, окажется на месте.
Ему повезло – Толмачев был на месте и даже не проводил допрос – заполнял какие-то документы. Егоров тут же спросил его о Лещинском.
– О, Роман – грандиозный парень! – заявил Толмачев. – Отлично катается! Ну, ты ведь видел по телику, как он катается!
– Да, конечно, – ответил Егоров. – Скажи, ты, случайно, не знаешь, где этот Лещинский живет?
– Совершенно случайно знаю, – ответил Толмачев. – Два года назад, после победы на чемпионате в Берлине, ему дали квартиру на Ленинском проспекте. Что ж, человек заслужил! Я это все знаю, потому что весной, после выступления, зашел к нему в раздевалку и познакомился.
– Может, у тебя и телефон его имеется? – продолжал допытываться Егоров.
– Нет, телефон я тогда не спросил, не набрался наглости. Но ты легко найдешь его в нашем адресном столе. А зачем тебе понадобился Лещинский? Тоже хочешь с ним познакомиться?
– Вроде того, – уклончиво ответил Егоров.
Вернувшись в кабинет, он позвонил в адресный стол и попросил найти ему адрес и телефон Романа Лещинского, живущего на Ленинском проспекте. И вскоре получил все нужные сведения. Он набрал нужный номер телефона, но на звонок никто не ответил – как видно, фигуриста не было дома. Тогда Егоров выписал ему повестку и вызвал на завтра на девять часов для беседы. И отправил эту повестку с дежурным курьером угрозыска. «Даже если у него завтра утром тренировка, ничего страшного, – подумал капитан. – Если позвонит, попросит отложить нашу встречу – я, конечно, пойду ему навстречу. Договоримся на другое время».
Капитан взглянул на часы; было около семи вечера. А он привык возвращаться домой не раньше восьми. Да и жена привыкла к такому его графику работы. Надо было с пользой провести оставшийся час или два. Правильнее всего было заняться поиском массажиста. Но с какого конца начать?
«Надо определить, где он может работать, – раздумывал капитан. – Ведь не может же этот человек просто сидеть дома и ходить по состоятельным клиентам. У нас так не бывает, такой частник быстро привлечет внимание милиции. Значит, он где-то работает. Но где? Скорее всего, где-нибудь в больнице или поликлинике. Еще массажисты работают в банях. Но вряд ли человек, которого пригласила Леонидова, работал в бане – туда певица точно не стала бы обращаться. Значит, в больнице. Надо обойти их все».
Тут капитан сообразил, что такой обход лучше предпринимать, имея на руках хоть какое-то изображение человека, которого он ищет. Да, ведь Шварцман должен был составить фоторобот! И Егоров отправился к криминалистам.
Оказалось, что фоторобот нужного ему человека уже составлен. Сотрудник, занимавшийся этим делом, протянул Егорову черно-белый листок, на котором был фоторобот массажиста. Капитан увидел лицо человека лет пятидесяти – без усов, без бороды, с большими залысинами. Лицо это было лишено особых примет – ни шрамов, ни резко выступающих скул на нем не имелось. Можно было отметить, пожалуй, только твердое, властное выражение этого лица. Оно могло принадлежать военному, спортсмену или его коллеге-милиционеру. «Крепкий, как видно, мужик», – подумал Егоров.
Он взял листок и двинулся в поход по больницам и поликлиникам, расположенным в центре Москвы. До девяти вечера он успел обойти две больницы. И в обеих, взглянув на фотопортрет в руках капитана, заявили, что такой человек у них не работает.
Егоров решил, что завтра продолжит это путешествие по учреждениям здравоохранения. «Вот побеседую с фигуристом Лещинским и пойду», – решил он.
Глава 17
На следующее утро Егоров уже с восьми утра сидел в своем кабинете. Дело здесь, как всегда, находилось: ведь надо было иметь протоколы всех допросов, результаты экспертиз, и все это надо было подшить в уголовное дело. Этим капитан и занимался, когда в дверь постучали, и в кабинет вошел высокий, стройный молодой человек.
– Меня зовут Роман Лещинский, – представился посетитель. – Мне тут вчера повестку принесли. Вы хотели меня видеть.
– Да, я хотел вас видеть, – отозвался Егоров. – Но я вам назначал на девять, а сейчас без четверти девять. Вы всегда приходите раньше срока?
– А почему не прийти пораньше? – ответил спортсмен, широко улыбнувшись. – В криминальном мире, как я узнал из кино, существует поговорка: «Раньше сядешь – раньше выйдешь». Уголовники – не те, кому мы хотим подражать, согласен. Но в данном случае мысль у них правильная. Раньше с вами побеседую – раньше поеду на тренировку, верно?
Егоров отметил, что улыбка у Романа Лещинского замечательная – так и хочется улыбнуться ему в ответ.
– Хорошо, садитесь, – сказал он. – Мне необходимо вас допросить в связи с убийством певицы Виолетты Леонидовой. Вы знаете, что она погибла?
– Да, по телевизору ведь передавали, – ответил Лещинский. – Очень жаль, прекрасная была певица. Мне довелось с ней познакомиться, хотя я был с нею знаком совсем недолго.
– Вот об этом я и хотел спросить. Вы были у нее в гостях?
– Ну, вряд ли можно сказать, что был в гостях. Мы с Игорем Леонтьевым зашли на минутку – ему надо было что-то взять или отдать, не помню. Ну, и он меня пригласил зайти вместе с ним. Я был у нее буквально десять минут, не больше.
– А до этого визита или после него вы в квартире Леонидовой не были?
– Нет, больше я там не был.
– Вы знали, что она собирает коллекцию драгоценностей?
– Камни, что ли? Алмазы какие-то?
– Нет, не алмазы. Леонидова собирала старинные украшения. Причем она носила свои сокровища, их можно было на ней увидеть. Так вы знали об этом?
– Нет, откуда? Я сокровищами не интересуюсь.
– А во время визита в квартиру Леонидовой вы не заметили на ней никаких украшений?
– Минутку… Кажется, у нее на шее что-то блестело… Может, и было какое-то украшение, я не обратил внимания.
– Скажите, где вы были пятнадцатого октября сего года?
– Пятнадцатого, пятнадцатого… Наверное, здесь, в Москве… Хотя погодите, что я говорю! Я же на соревнованиях был во Франции! Точно! С
