Гонщик - Вадим Филоненко

– Хорош болтать, времени нет. Брайан, давай я скину тебе на счет деньги и код доступа к цирусу, да мы с Клифом двинем обратно, а то мы сдернули прямо с тренировки, и если Билл узнает…

– …Прибьет, - подхватывает Клиф и сует мне ладонь: - Пока, Брайан, через пару дней свидимся.

Он идет к эрроу, а Мартин с помощью коммуникатора переводит со своего счета на мой деньги, затем скидывает мне код доступа к цирусу и предлагает:

– Может, поехать с тобой?

– Куда? К моей подружке? - притворно удивляюсь я. - Ты извини, но она вряд ли согласится на групповуху. Даже за пятьдесят кусков.

Мартин морщится и с досадой говорит:

– Хорош паясничать. И не держи меня за идиота, ладно? Ты же не думаешь, что я поверил во всю эту фигню с подружками и похитителями-букмекерами?

– А ты поверь, - серьезно советую я.

Не то чтобы я не доверял Мартину, нет, наоборот, я верю ему как себе, но… Как сказал Рабиш, в следующий раз разменной пешкой для таинственных "игроков" может оказаться тот, кто очень дорог мне. Например, Мартин… Нет. Пусть уж лучше он держится от всей этой истории как можно дальше. Пусть обижается на меня, если хочет, но Тойер прав - в этой гонке мне напарники ни к чему, я должен остаться совершенно один.

– Ну, как знаешь, - сухо говорит Мартин и идет к эрроу, не попрощавшись.

Провожаю взглядом взлетающую черную "стрелу" и сажусь в цирус, радуясь, что для управления мобилем ноги не нужны. Осматриваюсь. Отключаю автоматический режим. Проверяю настройки. Ну и колымага! Но мне как раз такая и нужна. Чем хуже у меня будет мобиль, тем лучше - меньше привлечет внимания. Ну что, вперед. Запускаю инерционный движитель, отключаю гравитационный якорь, поднимаю мобиль к шоссе, убираю в днище колеса, ищу указатель к кварталу "Гнездо Порока" и врубаю двигатели на полную мощность.

Глава 3

Гонка на выживание

Смотрю на встроенные в коммуникатор часы: около семи вечера. Рановато для "Гнезда Порока", в том смысле, что основная жизнь здесь начинается гораздо позже, ближе к полуночи. Но я лечу сюда не развлекаться, мне нужно найти конкретного человека по имени Том Крыса. Мы с ним вместе росли в приюте и до самого выпуска делили одну комнату на двоих. Между нами так и не возникло настоящей дружбы, скорее это была обычная доброжелательность уживчивых людей, которые вынуждены делить общее жизненное пространство.

После гибели родителей я попал в маленький провинциальный приют для детей младшего возраста. Не скажу, что мне нравилось там, но я угодил туда в пятилетнем возрасте и считал тот приют своим домом. Я был там своим среди своих. Но когда мне исполнилось двенадцать, меня перевели в приют для подростков. Так я попал в столицу, в Мегаполис.

В первую же ночь заправилы и их шестерки вознамерились устроить мне темную - не со злобы, а так, по привычке, типа новичков надо учить. Но я слишком сильно сопротивлялся, и, обозлившись, они вломили мне как следует. Я оказался в лазарете. Через пару недель меня выписали и вернули в приют.

Я угодил как раз к ужину. Помню, когда я вошел в длинный, уставленный многочисленными столами зал, все мальчишки замерли в настороженном ожидании: как-то заправилы примут меня? И как теперь стану себя вести я? Даже за столиком воспитателей разговоры зазвучали тише. Они, конечно, были готовы, если понадобится, разнимать нашу драку, но вообще-то предпочитали не вмешиваться, предоставляя подросткам устанавливать свои собственные законы. Впрочем, видимость приличий все же соблюдалась. Заправилы действовали исподтишка, не в открытую, а воспитатели закрывали на это глаза.

В столовке было самообслуживание - подносы с едой полагалось брать из кухонного автомата. А чтобы подойти к автомату, надо было пройти мимо стола заправил. И я пошел через зал прямо к ним, а вслед мне летели перешептывания, кое-где переходящие в яростный спор - потом я узнал, что тогда делались ставки в виде сока или печенья на исход ситуации, и большинство ребят ставило на то, что я буду драться.

Заправилы глядели на меня насмешливо, но к автомату с едой пропустили. Они ждали, когда я пойду назад, и тогда один из них как бы невзначай толкнул бы меня в спину, а второй подставил бы мне ногу. Это была элементарная проверка. Я должен был споткнуться, опрокинуть поднос с едой и остаться без ужина - добавки в приюте не полагалось. А дальше они собирались посмотреть на мою реакцию. Стерплю, смолчу, значит, я такой же, как большинство - "терпила" или "навоз" - так это называлось у нас в приюте. Если полезу в драку или начну качать права, стану "мишенью" или "куклой" - мальчиком для битья, одиноким изгоем, мишенью для издевательств и насмешек. Вот так, все предельно просто: или "навоз", или "кукла". И третьего не дано.

Вернее, они считали, что не дано. Но они тогда еще не знали, что впервые в жизни столкнулись с настоящим, прирожденным Гонщиком…

Я ждал, когда автомат выдаст мне тарелку с едой и стакан с соком, и ощущал на своей спине их изучающие взгляды. Я не знал, что именно они замышляют, но чувствовал - что-то сейчас будет. А еще я чувствовал, как во мне нарастает азарт - холодный, спокойный азарт. Мое сердце билось ровно и сильно, а голова была ясная, как никогда. Я весь был как взведенная пружина - сосредоточенный и готовый к действию. И мне было весело. Я не ощущал ни злости, ни страха. Я не собирался мстить им за те побои. Я собирался играть с ними. Да, для меня все происходящее было игрой - рискованной и опасной, но чертовски увлекательной. И я наслаждался ею…

Я взял поднос и пошел мимо них в зал. Помню, в столовке повисла такая тишина, что звук моих шагов казался грохотом. Я шел нарочито неуклюже, расслабленно, подставляясь изо всех сил. Они перемигнулись и начали действовать. Один привстал со стула и сильно толкнул меня в спину, а второй подставил ногу. Вернее, они попытались это сделать… Но у меня уже тогда реакция была, что надо. Я не столько увидел оба движения, сколько угадал их. От толчка я ушел простым наклоном корпуса, а ногу перепрыгнул, не расплескав при этом ни капельки сока, и как ни в чем не бывало, пошел себе дальше. Сел за соседний столик - прямо напротив них, наколол на вилку котлету, откусил, запил соком, посмотрел в их ошарашенные перекошенные физиономии, подмигнул и дружелюбно сказал:

– Вполне съедобно… Ну что, один-один?

– Там посмотрим, - процедил сквозь зубы вожак по имени Грегори.

Ночью, естественно, они пришли снова. Нас селили по трое, но так получилось, что я оказался в комнате один - остальные две койки пустовали. Они пришли вшестером, и азартно набросились на рельефные очертания фигуры под одеялом. И каково же было их разочарование, когда вместо меня тумаки получило свернутое в комок запасное одеяло.