Мурка - Валерий Александрович Гуров

оказался пожилой мужчина за барной стойкой, в круглых очках и с густыми седыми усами, смахивающий на Рокфора из мультика про Чипа и Дейла. Меня он заметил сразу, но сделал вид, что возится с пластинкой, которую хочет поставить на граммофоне. Я подошел к барной стойке, лавируя между столами. По пути перешагнул одно «готовое» тело, распластавшееся на полу в виде морской звезды, сложил руки на барную стойку.

— Мое почтение!

«Рокфор», по всей видимости, бывший не кем иным, как владельцем Лифшицем, посмотрел на меня поверх сползших на нос очков. Вытащил из граммофона пластинку Шаляпина и вставил другую, вернув на место иголку. Через несколько секунд из динамика послышался голос еще одной легенды этого времени — Леонида Собинова. Интересно, как бы относились к подобному репертуару большевики, захватившие город? Впрочем, как ни крути, но за то малое время, пока большевики взяли в Ростове власть, большинство еще не понимало, чем отличается российское от советского.

— Чего хотел? — вернул на меня внимание хозяин трактира.

— Может, для меня какая работенка найдется?

— Ты от кого?

— Сам по себе, но один мой дружок, Генка Курчавый, об этом месте с теплотой отзывался. Думаю — дай-ка проверю.

«Рокфор» пошевелил усами. Не знаю, может ли быть человек настолько похожим на мультяшную мышь, но мне казалось, что трактирщик в любой момент выпучит глаза и произнесет вот это фирменное: «сы-ы-ы-ыр»! Он вернул на место очки и взглянул на меня уже внимательней.

— Генка хороший паренек, а тебя-то как звать?

— Матушка нарекла Иосифом, — я не стал называть своего настоящего имени, сейчас светиться мне ни к чему. — Я работу ищу, может есть какие варианты?

— Ну заходи, поговорим, — Лифшиц открыл проход за барную стойку и окликнул мужичка, уткнувшегося лицом в стол. — Рябчик, за залом посмотри!

Тот не ответил, но руку с двумя выпрямленными пальцами — поднял, давая понять, что просьба услышана. Не знаю, как этот Рябчик в таком состоянии сможет смотреть хоть за чем-либо, ну да не моя забота.

Мы зашли в подобие подсобного помещения, где располагалась мастерская самогона, а по сути — целый подпольный цех. Не знаю, что будет с этим Лифшицем, когда советская власть на Дону окрепнет, но за такие вот пироги вполне можно схлопотать. Законы ныне революционного времени. И то, что он заводит в святая святых первого попавшегося бродягу (а ведь знакомств я тут толком не водил и рекомендаций не имею), у меня вызвало удивление. Если и была крыша у трактирщика, то с появлением большевиков она точно сплыла.

Помимо собственно самогонного «производства», подсобку заполняли приколоченные по стенам полки, где и стояли бутылки, наполненные мутноватой светлой жидкостью по горлышко. Отсюда, как я понял, трактирщик выдавал сделанные заказы. Сами заказы Лифшиц записывал в блокнот. Он дождался, пока я закончу беглый осмотр, и спросил:

— Как тебя по-настоящему зовут?

— Так и зовут, Иосиф, мамка вот Йосей называет, — я пожал плечами.

— Брешешь же.

— Да зуб даю, — я взялся двумя пальцами за верхний передний зуб.

— Йося, говоришь, мамка называет.... — трактирщик хмыкнул. — Смотри без зуба не останься, у меня двоюродный брат в Одессе держит бутик, и в таком шмотье я разбираюсь.

Я насторожился, но не подал вида. Лифшиц, отвел от меня взгляд, как будто теряя интерес.

— Ты такой же Йосиф, как я Лифшиц, — расплылся он в широкой улыбке. — Но ты расслабься, чего напргся. У нас в Ростове вопросов не задают.

— С Дона выдачи нет? — вспомнилась мне старая присказка.

«Рокфор» ничего не ответил. Настоящее имя этого человека я спрашивать не стал, будет-таки мультяшной жирной мышью, мне так гораздо проще запомнить.

— Вот здесь у нас стол заказов, здесь сами заказы, — трактирщик указал на тетрадку. — Берешь сумку, смотришь заказ — и вперед.

— Посерьезнее работенка есть, чем бегунком? — уточнил я.

— Есть то есть, а ты умеешь что?

— Быстро обучаемый.

Лившиц подумал над ответом, облокотился о стойку и подмигнул:

— Вот и посмотрим, как ты с работенкой справишься, а там может что поинтереснее найдется.

— У матросов нет вопросов, — я глянул в тетрадку, взял одну из сумок, сунул в нее бутылки самогона сразу на несколько адресов, да и направился к выходу.

— Погоди, родной, ты мне свой пиджачок оставь, — улыбнулся трактирщик. — Как залог, а то было немало таких, кто самогонку захапает, а потом ее всю усосет, не доходя до заказчика.

— А ты мне что взамен?

— Молодой вроде, а рассуждаешь, как мой бывший племяш, — улыбочка медленно сошла с его лица.

— Разве племяши бывают бывшие?

— Бывают, — холодно ответил трактирщик, но больше про пиджак спрашивать не стал.

Я взял сумку с самогоном и отправился на первый указанный в заказе адрес. Раз надо товарищу посмотреть, пусть посмотрит, а там гляди до чего более весомого договоримся.

Глава 12

Бутылки заказанной самогонки весело и мелодично позвякивали в авоське, заставляя прохожих оборачиваться на меня. Звон «алкашки» не перепутаешь ни с чем, поэтому я ловил на себе любопытствующие взгляды горожан.. Причем смотрели по-разному — мужики, как правило, вожделенно сглатывали, а женщины закатывали глаза, цокали и ускоряли шаг. В царской России, а теперь и в России советской пили много, это я еще с уроков истории знал. Клиентов у Лифшица было хоть отбавляй. В РСФСР образца 1920-го не существовало закона (прежние буржуазные порядки были отменены, а новые кодексы принять не успели), но работу свою трактирщик не афишировал. В общем, не уверен, что доставка самогона — штука законная. В крайнем случае скажу, что всё, что не запрещено — разрешено.

В отличие от курьера образца 21-го века, у меня не было навигатора с картой города, поэтому нужные адреса пришлось искать по старинке. Я спрашивал у прохожих, как пройти до нужного дома, и после очередного ответа убеждался, что люди в Ростове совсем не отличаются дружелюбностью. Отвечали мне неохотно, через губу, а чаще всего вовсе шарахались. Жизнь у горожан, успевших натерпеться за несколько последних лет, была не сахарной. Нравы царили суровые, и никто лишний раз не стремился заводить диалогов. Боялись люди... и правильно делали.

Дом по первому