Проклятие Огненной Лошади - Виталий Михайлович Егоров

моим единственным развлечением стали воспоминания, как мы с Вами ходили по Лувру, слушали Тото, долго разговаривали на берегу пруда, Ваш поцелуй… Я влюбился и не представляю свою дальнейшую жизнь, если Вас не будет рядом со мной. Милая Людмила, выходите за меня замуж! Ваша дочь станет нашей общей дочерью, я буду любить ее так, как бы я полюбил своего родного ребенка. Жду от Вас ответа и очень надеюсь, что он будет положительным. Любящий Вас Матис».

– И про что пишет твой француз? – поинтересовалась Клеопатра за вечерним чаем с клубничным вареньем.

– Зовет к себе. Предлагает выйти замуж.

– А ты как?

– Тетя Клеопатра, я поеду к нему, я уже решила.

– Ишь какая быстрая! – удивленно воскликнула женщина. – Почитала письмо и сразу решила!

– Я решила раньше…

– А дочку он примет? Не будет обижать?

– Примет, тетя. Он не такой, чтоб кого-то обижать.

– А когда хотите поехать?

– Я сегодня ночью напишу письмо и буду ждать. Как поступит его приглашение, сразу и поедем.

– Ой, Мила, будь осторожна! – помахала тетя пальцем. – С этими иностранцами надо ухо держать востро – поматросят и выбросят. Сколько наших девок из-за них пострадало-то.

– Все будет нормально, – с улыбкой обняла она тетю и повторила: – Он не такой человек.

Ночью она написала письмо:

«Дорогой Матис, я прочитала письмо, и сердце мое наполнилось радостью. Я тоже постоянно думала о Вас, томительно ожидая вестей. У меня остались самые теплые воспоминания о Вас, о мадам Адели, о Париже… Без преувеличения, это были самые лучшие дни в моей жизни.

Матис! На предложение стать Вашей женой отвечаю согласием. Я очень благодарна Вам за то, что Вы готовы принять мою дочь как родную, в свою очередь, мадам Адели станет мне второй мамой. С нетерпением жду Ваших распоряжений относительно моего с дочерью переезда. Целую. Ваша Людмила».

Послесловие

А где же наш д’Артаньян – Василий, тот самый горе-любовник, в свете последних событий незаслуженно забытый всеми нами?

У него оказался сложный перелом обеих ног, он пролежал в больнице почти два месяца. Спустя неделю после аварии он помирился с женой: она принесла в больницу пельмени и накормила его с ложечки. Василий погладил ее руку и извинился за свой поступок, но так и не выдал Милу.

Выписавшись из больницы, он устроился электроинженером в дочернюю компанию Чубайса и, на радость своей жене, стал получать очень неплохую зарплату. Правда, он немного прихрамывал, но что это по сравнению с тем, что бы с ним случилось, если бы в тот вечер он встретился со своей роковой мечтой?! Однозначно можно утверждать, что ничего хорошего из этой затеи не вышло бы. Боги сверху посчитали нужным переломать ему ноги, возможно, чтобы сохранить нечто большее – саму жизнь.

Мила как уехала со своей дочерью на родину трех мушкетеров, так до поры до времени про нее не было слышно ничего.

Прошли годы.

Однажды активная и неунывающая Марина решила собрать бывших одноклассников в честь двадцатилетия окончания школы. На этой встрече староста поведала про Милу, к которой, оказывается, она недавно съездила в гости.

– Встретили меня просто великолепно, – начала рассказывать Марина, разливая гостям чай. – Живут они в особняке рядом с фермой. Дела у них идут неплохо, спрос на лягушачьи лапки стабильно высокий. Сначала я видеть не могла эти лапки, а потом за милую душу… Мила от Матиса родила двух мальчиков, сейчас им семь и девять лет. Ее дочка от первого брака нынче оканчивает частную школу и будет поступать, как и мама, на факультет иностранных языков. Мила сначала преподавала, а потом махнула рукой и стала работать с мужем, переборов в себе боязнь к земноводным. Теперь она за пять секунд обрабатывает одну лягушку, чтобы бросить ее на горячую сковородку. Мама Матиса жива и здорова, ей под восемьдесят, но она выглядит очень хорошо. В общем, у нашей Милы все сложилось удачно, черная полоса в жизни у нее давно позади. Сейчас я покажу вам их семейную фотографию.

С этими словами она достала из тонкой папки большую фотографию и пустила по кругу. Глядя на снимок, одна гостья с сарказмом усмехнулась:

– В чужой стране осчастливила людей, а сколько бед она принесла здесь…

– Не надо так говорить, – строго, по-учительски, поправила Марина гостью. – Ее вина только в том, что родилась красивой. Она никому ничем не обязана, она вольна сама решать, отвечать ли любовью на любовь или отвергнуть ее. А то, что вокруг нее сражались и гибли мужчины, это их выбор.

От этих слов Василий поерзал на стуле. Всевидящая Марина не преминула заметить:

– Вот наш Василий хотел отремонтировать ей электричество, а попал под машину. Разве в этом Мила виновата?

Василий покраснел и цыкнул на старосту:

– Марина, прекрати!

Когда фотография дошла до Василия, он пригляделся, увидев перед собой счастливую, улыбающуюся семью. Мила стояла в обнимку с высоким мужчиной старше ее по возрасту, рядом находились девушка и два мальчика, а также пожилая женщина. Василий стал более детально рассматривать Милу. Ей, как и ему, было уже тридцать шесть лет, но она выглядела гораздо моложе своего возраста, нисколько не утратив своей былой красоты. Отложив в сторону фотографию, он взял рюмку и произнес тост:

– Давайте выпьем за нашу Милу. Я очень рад, что у нее все хорошо сложилось.

Ближе к зиме умерла мама Василия. Похоронив ее, он перебирал старые вещи и случайно среди книг и журналов наткнулся на тоненькую папку, связанную джутовой веревочкой. Раскрыв папку, он нашел там несколько детских рисунков. Перебрав их в руках, он обратил внимание на один. С листа бумаги на него глядела девочка с огненными волосами и бирюзово-голубыми глазами, а внизу надпись корявыми буквами: «Я люблю Милу». На другой стороне маминым почерком была сделана надпись: «Рисунок из детского сада. Васеньке пять с половиной лет».

Василий не помнил, как нарисовал эту девочку. Он смутно хранил в памяти, что в детсаде была доска, где воспитательница по просьбе детей писала слова, которые они переписывали, готовя поздравительные открытки для своих родителей, дедушек и бабушек. Очевидно, и здесь произошло так же, поскольку Василий точно знал,