Красная Армия - Ральф Питерс

— Убирайтесь отсюда, — рявкнул он на офицеров. — Я не хочу больше видеть ваши поганые рожи возле своего штаба. Ваша карьера окончена.

Неожиданно, два натовских самолета с ревом прошли над ними на бреющем полете. Грохот сотряс уши, словно взрыв. Адъютанты и сержант бросились на землю. Но Старухин только повернул в их сторону свое широкое лицо, словно радуясь возможности увидеть что-то кроме застрявшего в грязи автомобиля. Он заметил черные кресты и камуфляж ВВС Западной Германии. А через мгновение над вертолетной площадкой, обслуживавшей его штаб, поднялся в небо огромный шар огня, расцветший оранжевым, желтым и призрачно красным цветом, рассеявшись черным дымом. Ботинки Старухина увязли в грязи словно в желе, по поверхности луж пошла рябь. Затем, звук взрыва налетел с такой силой, что, казалось, срывал кожу с лица.

Не сказав ничего и не оглянувшись, Старухин пошел под проливным дождем по раскисшей дороге к своему командному пункту, матеря каждого мужчину или женщину, которые приходили ему в голову. Он шел, почти бежал по грязи, злой и напуганный.

ДЕСЯТЬ

Подполковник Гордунов занял позицию у мокрой от дождя двери вертолета. Гарнитура трещала от беспокойных переговоров пилотов. Их говорливость раздражала его. Как назойливые торговцы на барахолке. Но он молчал и смотрел на переполненное машинами, мокрое в сумерках шоссе. Соединение боевых и транспортных вертолетов летело над последними зелеными холмами перед целью.

Гордунов знал пилотов-вертолетчиков и знал их машины. Он знал, что большинство летчиков считали себя настоящими воинами, но понимал, что немногие из них были таковыми. Слишком немногие. Он помнил, как звучали голоса пилотов в гарнитуре, когда те предупреждали десантников об опасности. В Афганистане десантные вертолеты парили в воздухе, словно раскормленные на человеческих трупах стервятники. Горы были слишком высокими, воздух слишком разреженным, навстречу сверкающими стрелами неслись ракеты. Вы слышали поспешное предупреждение с ударного вертолета, который нес облегченную нагрузку, чтобы иметь возможность активно маневрировать. И забывали гордость и прятались в середину строя. Если вы были хорошим офицером ВДВ, вы узнавали очень многое об убийстве. А если у вас не было способностей или вы не были достаточно жестки к себе и к своим подчиненным, вы многое узнавали о смерти.

Гордунов заставил себя вернуться в реальность. Рядом с дорогой в долине под брюхом вертолета показались железнодорожные пути. Они были уже очень близко. Гордунов знал этот маршрут вдоль шоссе N1, так как он ездил по нему несколько месяцев назад в ходе подготовки, маскируясь под помощника водителя-дальнобойщика. Шоссе и второстепенные дороги, ведущие к Хамельну, были впечатляющего качества, как в плане технического совершенства, так и в плане организации движения. Сейчас же на них царил хаос.

Периодически колонны снабжения НАТО двигались в восточном направлении, пытаясь разминуться с ползущим на запад потоком беженцев. На ключевых перекрестках солдаты военной полиции отчаянно пытались взять ситуацию под контроль, размахивая руками под нудным дождем. С появлением вертолетов десантно-штурмового батальона солдаты и беженцы разбегались, напуганные новой опасностью. Некоторые наиболее дисциплинированные солдаты пытались стрелять по волне вертолетов, но огонь из стрелкового оружия не волновал пилотов. Самые нервные летчики отвечали короткими разрушительными очередями из своих пулеметов Гатлинга.

Гордунов не останавливал их. Только не переусердствуйте. Террор был великолепным оружием. Он выучил уроки афганской войны. На войне значение имела только победа. Убей врага, пока он не убил тебя. Он убивали одного вашего, или даже просто пытались это сделать, а вы отвечали им убийством десятков или сотен.

Транспортные грузовики в оливковом камуфляже и отличные, ярко окрашенные немецкие гражданские машины взрывались огромными огненными шарами. Уцелевшие водители бросались в окружающие поля или отчаянно пытались проехать под огнем. Другие разбивались друг о друга. Мокрое от дождя лицо Гордунова не выражало ничего.

Он знал, как о нем отзывались в части, чтобы унизить, оскорбить и загнать туда, где ему якобы было место. «Афганский синдром». «Кровопийца». «Бешеный «Афганец». Клички, в конечном счете, исходящая от нервозности, трепета и даже страха тех, кто не шел в бой вместе с ним.

У разрушений на дорогах была цель. Посеять панику. Убедить врага, что он повержен. Убедить его, что сопротивление бесполезно и слишком дорого ему обойдется. Парализовать дороги. Обездвижить противника. Конечно, это палка о двух концах. Но, если повезет, британские и немецкие силы расчистят дороги как раз к подходу советских танковых соединений, которые направятся к переправе через Везер, к захваченным Гордуновым мостам.

Ваши люди погибали. Но вы не могли позволить этому ослабить вас. Крайне важно научиться относиться к ним как к ресурсам, которые нужно беречь по мере возможности, но быть способным пожертвовать ими, если будет нужно. В Афганистане, а теперь и в Германии, ракеты и очереди крупнокалиберных пулеметов прочерчивали небо, и вертолеты взрывались оранжево-желтыми сгустками огня, которые рассеивались черным дымом. Никто не мог выжить в этих огненных шарах.

Но это было в порядке вещей. Гордунов готовился к потере до половины своего батальона еще до того, как он достигнет цели. Но ПВО вдоль маршрута их полета была ослаблена. Он не знал точно, но из того, что видел своими глазами и из разговоров пилотов он мог заключить, что уцелело около семидесяти пяти процентов сил. Теперь все зависело от ПВО в самом Хамельне, и от того, что будет твориться в зоне высадки.

Рельсы, идущие параллельно шоссе N1, внезапно вошли в череду зданий города, втиснутого в долину по обоим берегам Везера. Он пролетели над первыми зданиями.

— «Сокол», что у тебя там? — Спросил Гордунов через микрофон гарнитуры, переключив рацию на передачу. Он хотел связаться с начальником штаба батальона, который находился в одном из вертолетов первой волны, идущей сразу за передовым отрядом.

Неразбериха сообщений пилотов забила сеть, одна передача мешала другой.

— «Орел», я «Ястреб», — вызвал его командир вертолетного звена. — Вижу железнодорожную станцию. Вывести из строя подвижной состав?

Гордунов уже мог рассмотреть расходящиеся воронкой железнодорожные пути.

— «Ястреб», я «Орел», — сказал он. — Огонь только по военным целям. Если есть любые составы с военными грузами, открывайте по ним огонь.

— Целей не вижу. Но здесь жарко. Попал под сильный пулеметный огонь.

Не дожидаясь приказов, пилот вертолета Гордунова отвернул с курса с намерением отойти подальше от станции.

— Черт тебя возьми, — крикнул ему Гордунов. — Следуй прямо к цели. Это ничто. Не нарушать строй.

Пилот исправно вернулся на курс. Но строй терял ровность.

Начальник штаба, майор Духонин, наконец, вышел на связь.

— «Орел», контакт на северном мосту. Там какие-то огни. И они движутся. Принимаю решение атаковать.

Да. Все правильно. Только пусть сначала уберутся с моста на берег, подумал Гордунов.

— «Орел», я «Сокол», — снова вышел на связь Духонин. — Наблюдаю танки на севере. Видимость плохая, но я насчитал, вроде бы, пять… может шесть. Движутся в восточном направлении, пересекая реку по понтонным мостам.

— «Шмелям», заняться ими, — приказал Гордунов, используя старый афганский жаргон. — «Ястреб», ты там не заснул?

— Работаю.

— «Сокол», они могут помешать высадке?

— Не уверен. Им придется отойти назад. Черт подери, красота. Атакуем.

— Начать высадку.

Даже через наушники гарнитуры Гордунов услышал пуски ракет и отдаленные взрывы.

— Мы достали их! Один танк подбит посреди реки, горит синим пламенем. Еще два на берегу. Потерь нет.

Справа от себя Гордунов заметил, как один из транспортных вертолетов врезался в высотное здание, как будто пилот сделал это нарочно. Еще одна история, о которой никто не расскажет, подумал он. Он уже видел такие примеры бессмысленных смертей во время десантных операций. Пилоты ошибались, или на мгновение теряли управление, и вертолет врезался в склоны гор. Взрывная волна, казалось, смахнула капли дождя с его лица.

Еще меньше ресурсов для выполнения поставленной задачи. Захватить и удержать северный мост любой ценой. По возможности захватить южный мост. Уничтожить понтонные мосты, если не будет возможности взять их под контроль.

Командирский вертолет ушел вправо из строя, заходя в атаку.

— Не стрелять по движущимся целям на мосту, — приказал Гордунов. — Пусть сначала уберутся оттуда.

— Я «Сокол». Высадились на западном берегу. Направил передовые группы к мосту, — доложил майор Духонин. — Готов выдвигаться следом.