О. Р. З. или Сказ о том, как Михалыч пить бросал - Андрей Петракеев

— Эти люди теперь моё племя, Харум! Они решили быть со мной. Для них я всё ещё вождь! Или ты хочешь поспорить со мной и подраться?! — Серёга сделал шаг вперёд. В груди начал зарождаться звериный рык, ноздри раздулись, мышцы сами собой напряглись.

Новоявленный вождь хоть и видел, что у Серёги пустые руки, тем не менее, подался назад, выставив перед собой копьё. Потом он сообразил, что угрожает Серёге, провоцируя его ещё больше, и опустил древко.

— Пусть будет, как ты сказал, Охотник! Пусть они идут с тобой. — Харум прищурился и сделал ещё два шага назад. Серёга поборов в себе ярость, развернулся и зашагал к своему костру.

— Собирайте вещи, мы уходим! — крикнул он, но в этом не было надобности. Все кто решил остаться с Серёгой, собрали свои пожитки ещё ночью.

Через час тридцать два взрослых человека и девять детей покинули стоянку и направились в сторону от реки. Серёга шёл первым, держа одной рукой на плече кувалду, а другой рукой копьё. Чувствовалась какая-то пустота, будто что-то потерял. Досада, что получилось всё не совсем хорошо.

— Не злись на них, Охотник, — сказала Маарам, поравнявшись с ним. — Они пустые люди. Через три дня они передерутся между собой, и из одного племени вновь получится три.

— Откуда ты знаешь? — спросил, было, Серёга, а потом, спохватившись, добавил. — Ах, да, ты же в пламя смотрела.

— Сегодня ночью, я научу и тебя, — загадочно улыбнувшись, сказала женщина и, отстав шага на три, пошла позади.

«Интересно, как посмотрит Ориана на то, если я пересплю с Маарам? Или здесь многожёнство это норма жизни? Надо этот вопрос прояснить с Тархой, уж она-то ко мне относится как мать, если я чего-нибудь смыслю в человеческих отношениях».

Часть вторая

Степь

— … шесть, семь, восемь, девять, деся-а-ать!.. У-ф-ф! — Михаличев бросил камни, зашитые в шкуры, и оперевшись руками о колени нагнулся вперёд. Со лба на землю капал пот, сердце бухало как пневмомолот, отдавая толчками в висках. Руки уже не держали каменные гантели, а плечи, которые Серёга сегодня прокачивал, занемели, набухли от притока крови.

— Ещё два подхода и хорош на сегодня, — Серёга выпрямился и, уперев руки в бока, несколько раз глубоко вздохнул и спокойно выдохнул, восстанавливая дыхание. — Дрок, принеси воды.

Парень, сидевший в паре метрах, подорвался и лёгким, пружинящим шагом, отправился к временной стоянке племени. Серёга прохаживался взад-вперёд, пожимая плечами. Дрок принёс в листвяной чаше воду, Михаличев отпил несколько глотков и подошёл к гантелям.

— Продолжим. — Ухватив камни-гантели за оплетающие их кожаные лямки, он выпрямился. — И-и-и, раз, два, три…

Уже месяц племя Серёги шло, ориентируясь по солнцу на юго-запад. Конечно же, только Серёга понимал, что направление, которое он выбрал, было юго-западным, остальные считали, что идут туда, где солнце готовится ко сну.

Днём идти было невозможно, светило пекло нещадно, и поэтому двигаться начинали лишь ближе к вечеру и шли до самой темноты, до тех пор, пока последние отблески солнца не исчезали с небосклона. Степь, о которой так много говорил Тхал и остальные лияры, так и не появилась. Племя шло по большим лугам, сменявшимся холмами, которые в свою очередь сменялись огромными пустыми пространствами, на которых встречались небольшие рощицы. Тхал лишь пожимал плечами и разводил руками. По его рассказам, степь начиналась уже в двух-трёх днях пути от реки, на которой стояло его племя. Почему же степь не появлялась до сих пор, никто толком объяснить не мог.

Четыре дня назад Серёга решил сделать остановку. Вперёд были посланы Торк и Рам со своими помощниками, на разведку. Ещё шестеро охотников во главе с Хартом отправились на охоту.

Ручей, глубокий, с холодной водой, подле которого остановилось племя, рыбой богат не был, но Серёга и Тхал умудрились наловить немного. Охотники тоже вернулись с небольшой добычей. Две косули, одна из которых была ещё маленькой. Но за то, меню племени разнообразилось птицей. Фрам и Дор, стоявшие в охранении лагеря, насбивали камнями с деревьев с десяток птиц, похожих на глухарей.

Тарха привлекла женщин и они совместными усилиями набрали у ручья глины и, обмазав птиц, заложили их в разворошенные угли большого костра, а сверху наложили ещё дров.

Когда Серёга подошёл к костру после своей тренировки, запах жареного мяса уже витал в воздухе. Михаличев сглотнул слюну, организм требовал пищи после изнурительной работы с отягощениями. Подростки сняли с прутьев куски прожаренного мяса косуль и уложили их на листья. Женщины палками разгребли угли и стали выкатывать шары неправильной формы из запёкшейся глины. Потом они разбили отвердевшую глину, которая рассыпалась и отваливалась как скорлупа с яиц, обнажая розовое мясо птиц.

Запах усилился, и уже не только Серёга давился слюной. Всё немногочисленное племя расселось у костра. Серёга как вождь должен был делить пищу, но он отдал эту привилегию Тархе, та в первую очередь наделила большим куском мяса Серёгу, потом раздала по куску мужчинам-охотникам, потом всем остальным — женщинам и детям.

Серёге, как вождю, достался самый большой кусок, но он отщипнул немного и угостил сидевшего рядом маленького Васху. Малец частенько вертелся у него под ногами и, исполняя мелкие поручения, справедливо полагал, что помогает вождю больше всех. Серёга паренька жалел, и как мог заботился о нём. Отца Васхи убили харахи, а мать, не видя для себя иного выхода, пошла за Серёгой.

Ели молча, насыщаясь свежим мясом. Серёга подумывал отправить подростков в рощу на поиски птицы.

«Пусть ещё набьют, уж очень вкусно».

Мысль провернулась, а взгляд упал на глиняную скорлупу, в которой запекали птиц. Серёга облизал пальцы и потянувшись, достал один такой кусок. Покрутив её и так и сяк, у него сформировалась идея.

«А если сделать из сырой глины чашку, вылепить, ну как получится, а потом обжечь? Хм, идея! Да, надо попробовать, а то всё в каких-то лиственных чашах воду носим. Не плохо было бы иметь пару-тройку чашек из глины. Надо заняться на досуге».

Додумать, досмаковать мысль о глиняных чашках и перспективах не дал голос Дора:

— Вождь, — Дор наклонился к Серёге и говорил ему почти в ухо. — Торк идёт с разведчиками.

— Ага, а чего ты мне на ухо говоришь? — спросил Серёга.

— Ты же сам велел, если что серьёзное, то только тебе, а не орать на всю округу. — Дор повторил Серёгины слова.

— А-а.… Ну, да, говорил. Пойдём встречать. — Серёга поднялся и пошёл за Дором. Идти далеко не пришлось, Торк и его трое помощников тащили огромного оленя. Как только Торк увидел Серёгу, улыбка растянулась до ушей.