Стальные сны - Глен Кук

– Сегодня у нас выход в свет, любовь моя. Извини, что не проявляла к тебе должного внимания. – По ее тону нельзя понять, что у нее на уме. Сейчас интонации были обыденными и голос звучал спокойно, как у сестры. – Планов много. Мне бы хотелось ввести тебя в курс дела.

– Очень заманчиво.

– Твой сарказм неисчерпаем.

– Мне он помогает жить.

– Может быть. Так вот, дела обстоят следующим образом. На прошлой неделе Тенекрут подверг Дежагор атаке. И был отброшен назад. Примени он всю силу, наверняка одержал бы победу. Но этого он делать не стал, иначе Длиннотень моментально понял бы, что Тенекрут вовсе не так слаб, как притворяется. Сегодня вечером он еще раз попытается, и может, удача будет сопутствовать ему. Ваш Одноглазый и Гоблин порвали с Могабой. Моя дражайшая сестрица пользуется большой властью в Таглиосе и его окрестностях. В ее подчинении пять или шесть тысяч человек, и ни один из них ни на что не годен. Отправившись на север, она оставила в Гойе главным некоего Ножа. Проблемы у него те же, что и у нее, а опыта и знаний – поменьше, но среди его воинов есть ветераны. Он начал занимать прилегающие к Дежагору территории, в основном к югу.

– Вероятно, чтобы прокормить войско.

– Да. Сейчас под его началом три тысячи человек. Его разведка уже имела стычки с патрулями Тенекрута. А самая интересная новость это то, что колдун Копченый завербован Длиннотенью.

– Надо же! Ох уж этот маленький ублюдок. Я ему никогда не доверял.

– Длиннотень сыграл на его страхе перед моей сестрой и Черным Отрядом. Заморочил ему голову уверениями в дружбе, а тот и уши развесил. Внушил, что Копченый станет героем и спасет Таглиос от лжеосвободителей, заключив мир с Хозяевами Теней.

– Бедный придурок. А мне казалось, что колдуны – люди смышленые.

– Смышленый не значит дальновидный, Костоправ. Да и не такой уж он болван. Он не вполне доверился Длиннотени. Копченый использовал все средства, чтобы заставить того сдержать обещание. Только вот зря он отправился в Тенелов. 

– Что?

– Ревун и Длиннотень вдвоем сумели состряпать летучий ковер, вроде тех, что были когда-то у нас. Получилось, конечно, лишь жалкое подобие, но Ревуну и этого вполне достаточно, чтобы отнести колдуна в Тенелов и наводнить Таглиос своими шпионами. Сейчас за Копченым следит Жабомордый, а Длиннотень занимается обработкой бедолаги. Так что он вернется в Таглиос человеком Длиннотени.

Костоправу все это пришлось не по душе. Теперь против Таглиоса объединились три могущественных колдуна, а единственный маг-защитник превратился во вражеского шпиона. Может, дела у Госпожи пока обстоят и неплохо, однако они могли бы быть намного лучше, но ей приходится усмирять как явных врагов – Хозяев Теней, так и врагов тайных.

Над Таглиосом нависла тень.

И Хатовар казался теперь как никогда недостижимым.

В одиночку ему со всем этим не справиться. Надо вернуть Летописи… У него их не было. Они спрятаны в Дежагоре. И ему до них не добраться.

Может, Мурген ведет записи? Хорошо, если это так.

– Но ты ничего не сказала о той роли, которая уготована в этом деле нам.

– Как же, сказала. Я не раз упоминала об этом. Мы собираемся поразвлечься. Вечером устроим такое представление, что они забегают как полоумные, гадая, что происходит с этим миром.

Он начал что-то понимать вскоре после того, как она велела собирать вещи.

– Сейчас?

– Надевай доспехи. Пора навести ужас на Тенекрута и спасать Дежагор.

Он стоял озадаченный. Тогда она спросила:

– Разве ты не хотел бы разделаться с ними?

– Нет. – В городе были Летописи. И их надо было во что бы то ни стало сохранить. И он достал доспехи, которые они волокли всю дорогу от башни. – Я не могу надеть это на себя.

– Знаю. Тебе также придется помочь мне облачиться.

В доспехи? Он-то думал, что она будет выступать в облике Душелова. Теперь ее план прояснился.

Те доспехи, которые она изготовила в башне, были копией костюма Госпожи, когда она появлялась в образе Жизнедава. Вдоводела считают мертвым. А Госпожа, как всем известно, находится в Таглиосе. Осажденные будут потрясены. А людей Тенекрута их появление повергнет в панику. Длиннотень, может, и догадается, но вряд ли поверит в это до конца. Копченого и таглианского правителя со своей сестрицей это наверняка собьет с толку. И даже Госпожа окажется в замешательстве.

Он был уверен, что она считает его погибшим.

– Черт бы тебя побрал, – проговорил он, водружая шлем на ее голову. – Черт бы тебя взял со всем потрохами. – Он не мог отказаться от участия в этом деле. Если они не вмешаются, Дежагор будет сдан врагу, а его защитники погибнут.

– Полегче, любовь моя. Полегче. Попридержи эмоции. Отнесись к этому как к развлечению. Посмотри-ка. Копье. – Она показала ему копье.

Это была та самая пика, на которой держалось знамя Отряда, причем с давних лет. А он столько времени потратил на ее поиск. И не заметил, как она появилась. Копье сияло мягким светом. На нем было и знамя. Он все никак не мог поверить своим глазам.

– Как же тебе… – А, черт с ней. Проклятая колдунья. Но он не позволит распоряжаться собой, как ей заблагорассудится. Такого удовольствия он ей не доставит.

– Возьми его, Костоправ. Седлай лошадь. Пора. – Доспехи и лошадиную упряжь она украсила всякими финтифлюшками в стиле барокко и ведьмиными огоньками.

Он сделал все, что она ему велела. И был потрясен. Ее доспехи все-таки чуть-чуть отличались от тех, которые создала для образа Жизнедава Госпожа. Эти излучали угрозу, они казались знамением рока.

На плечи Костоправа уселись две огромные вороны. Их глаза горели красным огнем. Вокруг Душелова тоже кружила черная стая. На хребте лошади появился Жабомордый и, что-то прочирикав, исчез.

– Поехали. Мы должны прибыть вовремя, чтобы иметь в запасе день. – В ее голосе звучали интонации счастливого ребенка, задумавшего шалость.

Глава 34

Махер просунул в дверь голову. 

– Он идет, Лозан.

Лебедь, поворчав, открыл ставни, чтобы дать доступ свету. Он смотрел на лагерь Ножа и его пристройки. Сами боги были на стороне Ножа. Добровольцы шли к нему толпами. И никто не хотел записываться в гвардию Радиши. А он-то связывал с ней большие надежды. Однако имя Радиши значило здесь значительно меньше имени Ножа. А тот, черт бы его побрал, так же упорно держался Госпожи, как и Корди – Радиши.

– Корди, Корди, и чего бы нам, черт возьми, не вернуться домой, – ворчал Лебедь.

Явился Нож в сопровождении Махера. А за ними этот человек-дерево – Зиндху. Он следовал за Ножом повсюду, словно тень. Лебедю он не нравился.

– Корди говорит, что у вас что-то есть, – заявил Нож.

– Да. Наконец у нас есть кое-что для тебя. – Он начал рассылать свои патрули после того, как Нож стал контролировать территории к югу. – Наши ребята захватили пленных.

– Знаю.

Конечно, он знал. Было бесполезно скрывать что-либо друг от друга. Они и не пытались. При всех своих разногласиях они оставались друзьями. В этой самой комнате Нож разрабатывал свои планы, склоняясь над картой, лежащей на столе. И все, что Лебедь хотел знать, он мог видеть собственными глазами.

– Прошлой ночью в Дежагоре был большой переполох. Тенекрут атаковал крепость. И зажал наших друзей в угол. Затем невесть откуда выскочили два огромных черных всадника и стали изрыгать огонь и метать молнии налево-направо, повергая всех в ужас. Когда дым рассеялся, оказалось, что Хозяевам Теней досталось по самые уши. Один из пленных видел это собственными глазами. По его словам, Тенекруту пришлось попотеть, чтобы отбиться от этой парочки. Вот так.

Выкладывая все это. Лебедь не сводил глаз с Ножа. На этом обычно непроницаемом лице появилась тень тревоги.

Закончив свою тираду. Лебедь спросил:

– Какие есть соображения на этот счет, приятель? Как думаешь, эти чудо-спасители – из числа наших знакомых?

– Госпожа и Костоправ. В своих доспехах.

– Вот именно! Но?

– Костоправ умер, а Госпожа – в Таглиосе.

– А тут объявились оба вместе. У кого-то неплохо варит котелок. Я так думаю. Что же произошло на самом деле? Зиндху! А ты чего ухмыляешься?

– Кина.

Вся компания сурово уставилась на широкоплечего. А Махер попросил:

– Опиши-ка все это еще раз, Лозан.

Лебедь повторил рассказ.

– Да, Кина, – заметил Махер, – ее обычно так описывают.

– Нет, это – не она, – сказал Зиндху. – Кина спит. Это ее дочь, плоть от плоти ее.

Связь Зиндху с Обманниками ни для кого секретом не была. Но от него было мало проку. Так было всегда – скажет что-нибудь, а потом сам себе противоречит.

– Знаешь, приятель, – сказал Лебедь, – я не собираюсь выяснять, кто там был. Некто, по описанию похожий на Кину, появляется на сцене и задает им перцу. Кина не Кина, меня это не волнует. Кому-то, видимо, хотелось, чтобы ее приняли за Кину. Ведь так?