De Personae / О Личностях. Том I - Андрей Ильич Фурсов

Канаду и Австралию, но вместе с тем это настолько бы усилило Германию, что для влиятельных финансовых кругов США (эмиссаром которых, в частности, были Эрнст Ганфштенгль и Феликс Керстен (при Г. Гиммлере)) это было уже неприемлемо. Таково было мнение А. Н. Анисимова относительно отмены А. Гитлером десанта на Британские острова, который, по мнению Александра Николаевича, без специфических теневых особенностей истории А. Гитлера и нацистского движения в целом, принимая во внимание только военные факторы, несомненно, увенчался бы успехом.

А если упомянуть походы на Британские острова (их завоевателей, предводители которых (датский король Кнут Великий — др. — сканд. Knûtr inn rîki, дат. Knud den Store, Great, норв. Knud den mektige, 995-1035) периодически включали Англию в состав своих владений. Опять–таки можно сколько угодно упражняться на тему о скандинавском происхождении династии Рюриковичей или смаковать завоевание союзниками Германии в 1945 г., но всё–таки, в отличие от Англии, Русь в состав Дании Рюриковичи не включали, да и Германия осталась пусть формально, но независимой, а не превратилась в очередной штат США. Кроме того, как мне кажется, глубоко не правы те, кто в нашей стране всячески старается отрицать роль скандинавов и немцев (после Петра Первого) в русской истории, и в частности в истории правящего слоя России. В конце концов, почти вся аристократия Европы и правящие династии даже таких стран, как Франция и Испания, германского происхождения. Та же Англия, которую у нас нередко изображают образцом монархической государственности (это совсем не так), имеет на престоле Ганноверскую династию, которая только в 1914 г. «переименовалась» в Виндзоров, да и та пришла к власти в начале XVIII в. в результате разного рода «деликатных» политических обстоятельств. Что же касается Чехии и Польши, то эти страны на разных этапах своего развития признавали вассальную зависимость от Священной Римской империи германской нации, да это и неудивительно: ведь в средневековой Европе она была прямой наследницей Западной Римской империи.

В 1066 г. англичане снова были завоёваны, на этот раз герцогом Нормандии Вильгельмом Завоевателем. Так что и французы, и Наполеон могут тоже порадоваться, что они всё–таки покорили Англию. Если англы, саксы, фризы и юты основательно ликвидировали местное бриттское население, что и нашло отражение в принадлежавшем к очень архаичным германским языкам древнеанглийском языке, господствовавшем на Британских островах в период Раннего Средневековья, то франконорманны, подобно до этого датчанам и норвежцам, составили правящий класс королевства, которое даже получило название Англо–Норманнского. Многочисленные галлицизмы в английском языке, число которых доходит до 70% корней словарного состава, ясно показывают, на чьей стороне, что называется, тогда была сила, да это нетрудно понять даже из романов Вальтера Скотта. И опять–таки сравните это с русским языком, где, несмотря на роль скандинавов в истории Древней Руси, процент лексики, имеющей скандинавское происхождение, очень незначителен. И сравните это с бесконечными потугами филологов из англоязычных стран обнаружить в немецком и скандинавских языках так называемую субстратную лексику, которая позволила бы им с восторгом воскликнуть: немцы и скандинавы — не коренное население своих стран, их можно заселять неграми и арабами! Над этими политически мотивированными усилиями очень хорошо потешался наш выдающий филолог Олег Николаевич Трубачев (в частности, в своей книге «К истокам Руси. Народ и язык»): то ли есть эта «субстратная лексика», но какого она происхождения, то есть кто же жил в Скандинавии и Германии до германцев, — не дают ответа, то ли нет, но и та, что имеется, прекрасно этимологизируется из индоевропейских языков. А вот чтобы разглядеть лексику романского происхождения в английском языке, причём лексику, обычно используемую именно в «высших сферах», никаких усилий не требуется, она и так, что называется, «на лице». Недаром те, кто хорошо владеют французским, итальянским или латинским языками, могут без проблем читать английские книги — немецкие, шведские или даже чешские книги с таким словарным запасом не прочесть.

Но, как известно, основатель Нормандского герцогства во Франции, Роллон[106], был отнюдь не романского происхождения. Как предполагают современные исследователи, Роллон — это франко–латинское имя, под которым скрывается доскандинавское имя Hrolfr, которое передано в средневековом датском источнике «Gesta Danorum» в форме Roluo. Его соотносят иногда с другим древнескандинавским именем – Hrollaugr. Но большинство исследователей считают, что будущий герцог Нормандии — это упоминаемый в исландских сагах предводитель викингов по имени Göngu–Hrölfr, или в датской версии Ganger–Hrolf, Хрольф Пешеход. Он получил это имя, поскольку бы слишком тяжёл, чтобы ездить верхом, и таким образом ему приходилось сражаться в пешем строю. Имеется и другая интерпретация этого имени. Согласно работе известного германиста А. де Готри, имя Hrolfr переводится как Hroo/ulfr, то есть «известный как волк, прославившийся в качестве волка»[107]. Имеется и континентально–германский вариант имени Ролло: это Rodulfus, то есть «огненный волк» («rote ulfr»). Именно это имя послужило основой для французского имени Рауль (Raoul). Все эти выводы очень интересны, поскольку он тесно связан с исследованиями известнейшего германиста Отто Хёфлера (Otto Eduard Gottfried Ernst Höfler, 10 мая 1901, Вена — 25 августа 1987, Вена), согласно которым в истории германских народов Европы существует преемственность (так называемая Kontinuitätstheorie, которую после Второй мировой войны у О. Хёфпера «позаимствовали» левые историки вроде Ф. Фишера, но уже в другом обличье: мол, вся история Германии и немцев — это путь к А. Гитлеру).

Согласно точке зрения О. Хёфлера, социально–экономические, общественные и даже идеологические и духовные институты европейского Средневековья в условиях завоевания германцами Европы в эпоху Раннего Средневековья логически выросли из древнегерманского общества с его религиозно–мифологическими представлениями. Так, в частности, чрезвычайно важным для становления правящего класса и вообще форм государственности средневековой Европы, понимая под этим в том числе и рыцарство, были древнегерманские мужские союзы, посвящённые культу Водана (Одина) и объединявшие воинов, которые обладали особыми воинскими способностями, воинов–оборотней, которые в бою мистически перевоплощались в медведей и волков. Эту свою точку зрения О. Хёфлер изложил в разного рода исследованиях, наиболее известными из которых были «Культовые мужские союзы у германцев»[108], «Проблема преемственности в германской истории»[109], «Священное королевство у германцев»[110], «Священная жертва в роще семнонов и Эдда»[111], а также «Саги, мифы и культы оборотней»[112]. Кстати, нужно отметить, что, так сказать, среди наиболее фундаментальных работ О. Хёфлера «Культовые мужские союзы у германцев» и «Священное королевство у германцев» вышел в свет только первый том, продолжение исследования О. Хёфлеру не удалось опубликовать как из–за начавшейся Второй мировой войны, так и по причине упорного замалчивания его работ и политических преследований, которым