Друг стад (Айболит из Алабамы) - Джон Маккормак

Хотя во время работы с животными скотовладельцы обычно тут как тут, я считаю, что их присутствие вовсе не обязательно. Собственно говоря, при наличии хозяина времени обычно уходит куда больше, — ведь он то и дело пристает с расспросами и пересказывает родословную каждого экземпляра.

— Док, что это там за красное пятнышко на спине у вон той? Это ж моя лучшая телка! Она ж от Троесисой, а папаша ее — Ужас! Что это у нее на ухе, никак, бородавка? Эта корова, часом, не хромает? Это ж моя самая лучшая! Док, а, док, а вон у того бычка хвост не посмотрите, док? Как-то он странно висит! От этих вечных вердиктов и вопросов мне хочется сбегать к пикапу за кляпом и конскими путами для ног. По мне, как только владелец получил все, что заказывал, его комментарии должны сводиться к жалобам и нытью насчет того, с какой стати вакцина, глистогонное и время ветеринара так баснословно дороги.

Точная дата для работы со стадом назначается за несколько дней, недель, а порою и месяцев, чтобы спланировать время сева или сбор урожая, а также график отъема, а в Алабаме еще и расписание университетских футбольных матчей. Любому жителю штата, заподозренному в том, что он обихаживает скотину во время матча Алабама-Оберн, грозит остракизм, а то и обвинение в преступлении. Разумеется, доказать проступок столь тяжкий невозможно, потому что все потенциальные свидетели в нужный момент будут намертво «приклеены» к радио и телевизорам.

Впридачу возникает проблема дождливой погоды. Поскольку дата планируется настолько заранее, всегда существует вероятность того, что затяжные ливни превратят открытый загон в грязевое море. Если дождь прерывает работу надолго, считайте, что все пропало — в том числе и желание вернуться в загон, когда слегка развиднеется. Порою вынужденная проволочка соблазняет на витание в облаках, а это — опасное занятие для неутомимых тружеников!

Одним теплым утром мы укрылись в амбаре мистера Джимми Трокмортона. Усевшись на тюки прошлогоднего прессованного свинороя, мы ждали, чтобы проливной дождь слегка поутих. Мы уже наполовину покончили с вакцинацией и прочей рутинной работой, когда разразилась гроза.

Карни Сэм Дженкинс, наш штатный ВЗ и великий философ, устроился на тюке слева, оккупировав его целиком. Места ему требовалось немало: оказавшись без дела, он обычно извлекал на свет острый, как бритва, перочинный нож фирмы «Сирс и Робак»[10] и принимался строгать деревяшку. Резчик он был импульсивный и непредсказуемый; нож у него то и дело соскальзывал и втыкался в пол, а то и в бедро соседа. Кроме того, Карни Сэм жевал табак, причем до крайности неряшливо, — он обильно пускал слюну и то и дело, сплевывая, забрызгивал рядом сидящих, — а плевался он часто и щедро.

Я обосновался на одном тюке с Поссумом Миллером, молодым фермером, пламенно обожающим гольф. Если он не играл наяву, он играл в мыслях. Время от времени я составлял ему компанию, однако нечасто: характер у него был тот еще. В порыве гнева он швырялся клюшками, порою забрасывая их в кроны раскидистых дубов или в густые заросли пуэрарии. Несколько молодых деревцев на поле для гольфа уже пали жертвой согнутых Поссумовских клюшек. Зато со скотиной он управлялся недурно, и, когда я работал в тех краях, частенько вербовался в помощники.

А вот владельцу стада, мистеру Джимми Трокмортону, не сиделось. Он нервно расхаживал взад и вперед перед дверью, раздражаясь и досадуя на то, сколько времени потеряно впустую из-за дождя.

— Мне страшно некогда! — ревел он. — Сено убирать пора, да еще на похороны съездить надо, и свинью изволь сготовить для этой оравы с бумажной фабрики! Мне все это ну совершенно не в кассу!

Карни Сэм на мгновение перестал строгать, нагнулся вперед и опорожнил ротовую полость, извергнув струю омерзительной жидкости точнехонько в лужу за открытой дверью.

— Да хватит тебе топать, Сквайр, — пробулькал Карни, перекатывая во рту комок табачной жвачки. — Радуйся славному дождичку, что наслал Христос. Ливень нам позарез нужен. — Как всегда, его краткие реплики свидетельствовали о здравом смысле и степенной основательности.

Среди друзей мистер Джимми фигурировал под несколькими прозвищами. К нему обращались: Сквайр, Советник, Судья и Профессор. Все эти громкие титулы объяснялись тем, что он вроде бы кое-что смыслил в юриспруденции. Одни верили, будто он некогда обучался в огромном юридическом колледже где-то на северо-востоке; прочие подозревали, что он всего лишь закончил сомнительные двухнедельные заочные курсы, рекламу которых обнаружил на последней странице комиксов. Но факт оставался фактом: и он, и Карни обладали изрядной толикой здравого смысла и оба «обеспечивали» закулисными советами и поддержкой разнообразных политиков и разнообразные начинания.

Дождь с прежней силой атаковал жестяную крышу амбара, изредка перемежаясь раскатами грома, от которых мурашки бежали по коже. Похоже было на то, что заняться следующей по счету коровой нам сегодня уже не «светит». Воспользовавшись временным затишьем, я задал вопрос из тех, что способствуют витанию в облаках.

— А что бы вы, ребята, сделали, будь у вас миллион долларов?

— Ха, я бы поехал в Калифорнию и поиграл в гольф на всех этих пижонских площадках, что по телику показывают, — объявил Поссум. — Я потом перелетел бы через океанище, взял напрокат машину и опробовал бы площадки Шотландии.

— Ох, Поссум, да ты бы там и голову сложил, — предостерег Джимми. Мне рассказывали, что тамошние все ездят по неправильной стороне дороги.

— Ну, так я бы шофера нанял, — рассудил Поссум. — Я бы там проторчал с месяц, а то и поболе.

— Не забывай, что тебе не слабо бы вернуться домой вовремя, чтобы зерно убрать, да сладкий картофель выкопать, — напомнил я.

— Ах, ну да, ваша правда! Ну, так я бы управляющего нанял, он бы все сделал, что надо.

— А как насчет тебя, Карни?

— Думаю, купил бы у Клатиса Тью новехонький красный грузовичок для балансовой древесины, — в этом его салоне «Шевроле», — оторвал бы у него обе двери и привесил бы сзади здоровенную лучковую цепную пилу «Пулан». Потом взялся бы за дубинку да как въехал бы по капоту хорошенько, чтобы грузовик мой ничем не отличался от всех прочих, что по здешним дорогам разъезжают. А потом покатил бы в лес деревья валить.

— Деревья валить! — не сдержался Поссум. — Да это ж адова работенка, хуже нее разве что табак молоть, курятники чистить, да уголь добывать!

— Да вы не поняли, — отвечал Карни, в очередной раз смачно сплюнув. Я стану лес валить, когда придет охота, а ежели надоест, так я ж напрягаться не стану. На корд[11] дров у меня, может, целый месяц уйдет, а то и поболе! Ну, разве не сладкая житуха?

— А как насчет мистера Джимми?

— Я отгрохаю себе самый что ни на есть первостатейный загон для отлова, — под крышей, с освещением, и там же — автомат с холодными напитками, в который монетки бросать не нужно. И пусть от «Доктора Пеппера» каждые несколько дней парень является, да наполняет его «под завязку» для моих друзей, — поведал Джимми. — А потом я избавлюсь от этих беспородных сосновок, а вместо них выпишу с запада отменных, чистокровных черных мангустов.

— Черных ангуссцев, — поправил я.

— Да как бы уж там они не прозывались, — отмахнулся Джимми. — А потом построил бы себе чудесный домик вон на том гребне. Сидел бы на крылечке, любовался, как они щиплют зеленую Чоктовскую травку, да деньгу зашибал. Может, в один прекрасный день баллотировался бы в законодательное собрание штата. Уж небось, я ничем не хуже тех, которые там сейчас штаны просиживают.

— Док, а вы бы что сделали?

— Да чего вы его-то спрашиваете? — фыркнул Карни. — Он здесь еще и года не прожил, а уже — один из первых богатеев графства. Каждую неделю на ярмарке-продаже деньги лопатой гребет, все богатые дамочки своих комнатных собачонок к нему таскают, а уж скольким псам прививки от бешенства сделал по трем-то графствам — тысячам и тысячам! Просто на золотой жиле сидит, говорю вам! Вот потому в городе второй банк и открыли!

— Да вы его не слушайте! Он яду наглотался, вот у него последние мозги и свихнулись, — запротестовал я. — Я вам скажу, что я сделаю. Большую часть потрачу на то, чтобы с долгами рассчитаться, а потом построю для жены славный домик. А если чего останется, так заплачу какой-нибудь северной фирме за публикацию моей книжки, а в книжке опишу всех чудаков и врунов, с которыми по работе каждый день сталкиваюсь.

— Врунов, говоришь? А мы их знаем? — полюбопытствовал Поссум. — Или ты это про народишко с юга, из Маренго?

— Сдается мне, люди по большей части везде одинаковы, куда не пойди, отвечал я.

— Эй, ребятки, а дождь-то поутих, — внезапно расцвел Дядя Джимми. Давайте-ка закончим с телятами, чтобы можно было другими делами заняться.