Девушка с секретом - Галина Романова

— Я понимаю, что проиграла. Может быть, я сама во всем виновата, может, обстоятельства. Сейчас уже поздно говорить об этом. Но я прошу тебя об одном…

— О чем? — хрипло спросил он, старательно избегая смотреть на красивое женское тело. — Говори, чего ты хочешь, и убирайся…

— Тебя, — выдохнула Лялька, делая еще один шаг по направлению к Павлу. — Последний раз…

— Я не могу, — неуверенно начал Павел, невольно отступая. — Пойми, Лялька, я не могу… Моя девушка, она…

— Тсс-с, — женщина приложила тоненький пальчик к его губам. — Молчи, милый. Ничего не нужно говорить…

Не дав ему опомниться, она дернула его за ремень брюк и через мгновение прижалась щекой к его обнаженным бедрам.

— Павлик, — шептала она раз за разом, покрывая его ноги быстрыми поцелуями. — Не прогоняй меня!.. Я так люблю тебя, милый! Пусть это будет!.. Последний раз!..

Не в силах справиться со страстью, которую разожгли в нем ее умелые руки, Павел рывком поднял Ляльку с колен и со стоном погрузил руки в ее белокурые волосы.

— Чертовка! — простонал он, чувствуя ее пальчики, порхающие по его напряженному от желания телу. — Что ты делаешь?!

— Молчи, любимый… — довольно улыбнулась Лялька, освобождая его от последних деталей одежды. — Молчи…

В мгновение ока сбросив с себя неосязаемую дымку кружев, она опустилась перед ним на колени, и вскоре его глухие стоны эхом прокатились по пустующим комнатам.

Никогда еще она не ласкала его так неистово. Павел находился где-то на грани между явью и беспамятством. Гибкое сильное тело извивалось над ним, покрываясь бисеринками пота. Пухлые губы нежно шептали ему о любви, старательно обволакивая его сознание.

Тревожный взгляд огромных синих глаз, прорвавшийся откуда-то изнутри, полоснул его по сердцу запоздалым раскаянием. Но оно тут же растаяло в его душе под бурным натиском всепоглощающей жажды удовольствия.

«К черту! — мысленно выругался Павел, схватив Ляльку за кисти рук и рванув ее на себя. — В конце концов, это в последний раз!»

Задыхаясь от наслаждения, Лялька обхватила тело мужчины крепкими ногами и, высоко подняв над головой растрепавшиеся пряди волос, сдавленно пробормотала:

— Я хочу, чтобы ты запомнил эту встречу навсегда… Признайся, тебе хорошо со мной?

— Да! — не раздумывая, ответил Павел, поймав ее колышущуюся грудь. — Ты прекрасная, чертовка!.. Да, да, так… Еще…

Спустя полчаса, поглаживая влажное от любовной горячки тело Павла, Лялька неожиданно предложила:

— А давай выпьем шампанского?! Хотя повода вроде бы и нет, но все же… Ты должен помнить, что это наша традиция…

— Валяй! — устало произнес Павел, шлепнув ее по розовым ягодицам. — Только я — пас, наливай сама.

Он устало прикрыл глаза ладонью и погрузился в полудрему. Прошлепав точеными ступнями по полу, Лялька прошла в кухню и достала из холодильника початую бутылку шампанского.

Хотя один из ее любимых киногероев и высказал мнение о том, что шампанское по утрам пьют или аристократы, или дегенераты, она пила его в любое время суток, не причисляя себя ни к тем ни к другим.

Поставив на поднос два фужера, она наполнила три четверти бокала пенистым напитком. Дождавшись, когда пена осядет, Лялька высыпала в один из них содержимое малюсенькой коробочки, предварительно извлеченной из бокового кармашка сумочки. Опустив в фужер пальчик, она аккуратно перемешала содержимое и, улыбнувшись своим сокровенным мыслям, пошла в гостиную.

Павел лежал в той же позе, в которой она его оставила. Мускулистое мужское тело обессиленно распростерлось на дорогом ковре, а сваленные в беспорядке вещи по обеим сторонам от него, говорили о том, что утомленность эта вызвана действиями определенного свойства.

— Милый, — проворковала Лялька ему на ухо, осторожно опускаясь у него в изголовье. — Твое шампанское…

Он поднял руку и шевельнул пальцами. Лялька вложила ему в ладонь бокал, сопроводив все это коротким смешком. Подождав, пока Павел пригубит шампанское, она сама принялась пить короткими глотками.

— Обожаю! — восхищенно выдохнула она спустя какое-то время.

— Что именно? — сонно пробормотал Павел, возвращая ей пустой фужер.

— Вот это все, — Лялька повела рукой в сторону. — Накал страстей, горячих, испепеляющих… А затем эта милая расслабленность…

Павел тяжело вздохнул и, устроив голову у нее на коленях, задремал.

Часы на камине тихо тикали, отмеряя положенное время. Как только большая стрелка перевалила за цифру «пять», Лялька осторожно приподняла веко Павла. Густая зелень пугающей пустотой уставилась на нее, не подавая никаких признаков жизни. Убедившись, что тот, кого она недавно так неистово ласкала, спит мертвым сном, она брезгливо сбросила его голову с коленей, сопроводив это движение лающим словцом: «Тварь!»

Проигнорировав нижнее белье, Лялька быстро собрала свои вещи и принялась лихорадочно натягивать их на себя, время от времени бросая гневные взгляды на уснувшего на полу мужчину. Как только плащ был застегнут на все пуговицы, она нашарила на широком диване телефонную трубку и, потыкав в нее пальчиком, тихо произнесла:

— Все готово… Он спит…

Весь день Женька не находила себе места. Все, за что она бралась, буквально валилось у нее из рук.

— Да что с тобой такое? — покачала головой баба Лиза, когда девушка разбила ее любимый глиняный кувшин. — Какой кувшин был, ай-ай… Еще бы вашим с Пашкой детям послужил бы…

При одном упоминании имени любимого у Женьки тревожно сжималось сердце. А баба Лиза, как нарочно, весь день только и говорила о своем племяннике.

Как только начало смеркаться, она неожиданно засобиралась к соседке.

— Пойду… К ней Колька должен из города приехать, обещал рис привезти по дешевке.

— А кто этот Колька? — равнодушно поинтересовалась девушка, уныло вытирая тарелки.

— Сын ее…

План в голове Женьки созрел, едва за хозяйкой закрылась дверь. Лихорадочно заметавшись по тесному домику, она принялась натягивать на себя отстиранные и выглаженные вещи, бормоча еле слышно всякие оправдывающие ее действия слова.

— Лаврентий мертв, — прошептала она в завершение, стоя у зеркала и оглядывая себя со всех сторон. — А кому я еще нужна, кроме него?..

О том, что на нее объявлен розыск, думать не хотелось. Как не хотелось думать и о том, что где-то в городе разгуливает так и не пойманный серийный убийца. Которому она, если верить словам адвоката и Павла, почему-то встала поперек горла.

Машина Кольки стояла у покосившегося крыльца, уткнувшись заляпанными фарами в голый куст смородины.

— Ты чего здесь? — сурово сдвинула брови баба Лиза, заметив Женьку.

— Мне в город надо… — тихо пробормотала она, умоляюще взглянув на Кольку, который явно нуждался в том, чтобы его хорошо помыли и подстригли.

— Зачем? — продолжила допрос баба Лиза.

— Надо… — упрямо сжала Женька губы. — К Паше…

Колька недоуменно таращил глаза, переводя их с одной женщины на другую. Наконец, когда немое созерцание ему порядком надоело, он шагнул к Женьке и, протянув заскорузлую руку, протрубил:

— Колька, то есть Николай.

— Женя, — слегка склонила она набок голову. — Вы не довезете меня до города? Мне очень нужно.

— А ты, выходит, Пашкина пассия? — хохотнул он, сунув руки в карманы несвежей куртки. — Вкусы, значитца, поменял… Силен, черт!.. Ха-ха…

— Так возьмете? — переспросила девушка, старательно избегая сердитого взгляда бабы Лизы.

— А чего не взять? Места, что ли, жалко? — Колька прошел к машине и приветливо распахнул переднюю дверцу. — Прошу! Можно было бы и на заднее, да мать картошки навязала. Мешки у меня там, короче…

Женька шагнула к машине, потом, остановившись на полдороге, бросила умоляющий взгляд в сторону бабы Лизы и виновато произнесла:

— Не обижайтесь! Что-то случилось!.. Мне сердце подсказывает — что-то с Пашей!

Баба Лиза недовольно посопела, потом решительно наклонила Женькину голову и трижды поцеловала ее, перекрестив напоследок.

— Езжай с богом! Если что — сразу сюда, я вас от любых напастей спрячу…

Всю дорогу Колька трещал не переставая. Перескакивая с одной темы на другую, он так утомил Женьку разговорами, что она едва не пропустила поворот на проспект, где жил Павел.

— А вдруг его нет дома? — предположил Колька, сворачивая у светофора. — Куда ты тогда?

— Домой… — нащупала Женька ключ в кармане, который ей перед отъездом отдал Игорь Владиславович.

Колька понимающе кивнул кудлатой головой и наконец замолчал, сосредоточив внимание на дороге. Движение в этом месте было особенно оживленным. Машины выстроились в шеренгу по четыре и медленно двигались вперед. Лишь иногда какой-нибудь лихач нарушал эту геометрическую точность, перестраиваясь в тот или иной ряд, чем вызывал зубовный скрежет сидящего рядом с Женькой водителя.