Заоблачная Академия, или Единственная для дракона - Оксана Гринберга

Боевой магии. Одна из них дала мне жизнь, и я собиралась выяснить, кто именно.

Засунув список с именами за корсаж – туда же, где хранилась записка Эвелин, – я сказала Винсенту, что собираюсь немного прогуляться. Мне нужно подышать свежим воздухом и попытаться уложить услышанное в голове. Я буду рада, если он составит мне компанию, но нисколько не расстроюсь, если немного побуду в одиночестве.

Знала, что лорд Росманн не потащится со мной по жаре любоваться красотами сада, потому что он выглядел, как измученный похмельем человек, которому давно уже пора пропустить стаканчик и поправить пошатнувшееся здоровье.

Так и есть – пробормотав, чтобы я прогулялась одна, Винсент с явным облегчением подозвал лакея, который тут же склонился к его уху. Уверена, я услышала слово «коньяк», поэтому выдавила из себя очередную любезную улыбку и поднялась на ноги.

Поблагодарила лорда Росманна и его кухарку за чудесный обед, после чего отправилась разыскивать выход наружу. Правда, перед этим выслушала от Винсента пояснение, что остров Лорейра парит на высоте всего лишь две тысячи метров над уровнем моря – значительно ниже, чем Прей-Экрил, – поэтому здесь намного жарче.

К тому же сейчас наступали самые знойные часы дня, поэтому особо долго гулять мне не следовало.

Получалось, Винсент обо мне заботился, и у него выходило… довольно мило.

Поблагодарив, пообещала, что стану выбирать самые тенистые дорожки, на одной из которых я думала встретиться с Эвелин и выслушать то, что она собиралась мне сообщить. Со своей стороны, мне хотелось ей сказать, что я не стану вмешиваться в их отношения с Винсентом, если она оставит слуг в покое и запретит своему сыну распускать руки.

И уже очень скоро я вышла на крыльцо, вдохнув полной грудью горячий воздух Лорейры.

Спустившись по ступеням, немного посмотрела на место, которое могло стать для меня новым домом.

Странным образом мне нравились и эти нагретые на солнце колонны, и желтые, в едва заметных трещинках побелки стены, и мраморные, стертые ногами плиты крыльца. А еще трели насекомых в пышных зарослях неизвестного растения с похожими на пальмовые листьями, и цветочные клумбы, и фруктовый сад, и лабиринт из декоративных кустов, кидавших тени на выложенные побледневшей на солнце мозаичной плиткой дорожки.

Где-то там, внутри лабиринта, я знала, спрятался фонтан.

Решила его разыскать, размышляя, столкнусь ли я по дороге с Эвелин, потому что в записке не было указано время нашей встречи. С другой стороны, если я порядком упарюсь в своем наряде, а она так и не появится через полчаса, тогда мы перенесем наш разговор на более позднее время.

Да, когда спадет жара.

Неожиданно вдалеке, в фруктовом саду, промелькнуло что-то бело-голубое – кажется, в платье такого цвета и была одета Эвелин, когда встречала меня на крыльце. Решив, что именно там прогуливается моя не-мачеха, я свернула на дорожку, ведущую вдоль лабиринта.

Ну что же, выходило, для разговора Эвелин все-таки выбрала сад. Как по мне, это было даже к лучшему – не придется встречаться с любовницей Винсента без свидетелей, потому что на одной из параллельных дорожек я заметила пожилого садовника.

Он склонился над клумбой, разрыхляя землю.

Вскоре и Эвелин меня увидела, но навстречу не пошла. Остановилась, дожидаясь, когда я подойду к ней сама.

Мне показалось, что с ее стороны это было не слишком-то вежливым жестом, но я решила не брать в голову. К тому же мне хотелось услышать то, что она знает о моей матери – из записки я поняла, что речь пойдет именно об этом.

Поэтому подошла. Собиралась улыбнуться, но передумала, наткнувшись на ее резкий взгляд.

Ну что же, Винсент ошибся – Эвелин нисколько не собиралась быть со мной милой. К тому же у меня появилась возможность получше ее рассмотреть.

Лицо у Эвелин оказалось узким, почти треугольным. Острый подбородок горделиво вздернут, верхняя губа презрительно подрагивала, обнажая острые зубки. Маленькие глаза смотрели на меня настороженно, но в то же время высокомерно.

Если при первой нашей встрече она показалась мне вполне привлекательной, то сейчас наваждение спало. Эвелин куда больше походила даже не на змею, а на злобного хорька, так что я отбросила все мысли о содержательной беседе двух взрослых людей.

И еще меня не оставляло ощущение, что любовница отца могла задумать что-то не слишком хорошее, раз уж пригласила меня встретиться с ней наедине в саду.

С другой стороны – что именно могло мне угрожать, если в паре десятков метров желтел бок дома, в котором полным-полно слуг, и нас отлично видно из окон, а на соседней дорожке возился пожилой садовник?

Именно это я и собиралась выяснить.

– Итак, ты хотела меня видеть, – произнесла я, остановившись рядом с Эвелин.

– Я бы не отказалась не видеть тебя никогда, – отозвалась она, нисколько не скрывая своего отношения.

Ее слова прозвучали резко и грубо.

Признаюсь, отправляясь на встречу, я все еще надеялась, что мы пусть и не станем лучшими подругами, но хотя бы удастся избежать неприкрытой ненависти и конфронтации.

Как оказалось, надеялась я совершенно зря.

– Метка рода подтвердила, что Винсент Росманн мой отец, – сказала ей спокойно. – От этого факта уже никуда не деться, и тебе, Эвелин, придется его принять. Тебе не стоило говорить в сердцах то, что сейчас прозвучало, но, так и быть, я готова забыть о твоих словах. Мы могли бы попытаться начать все с самого…

– Ты все испортила! – перебила она, и в ее голосе прозвучала та самая неприкрытая ненависть. – Из-за тебя все мои планы пошли насмарку! Я собиралась заставить Винсента на мне жениться. Долго к этому шла, все три года, пока мы были вместе. И почти добилась своего, но вчера он заявил, что свадьбы не будет. Это ему ни к чему, потому что у него уже есть ребенок!..

– И чем же ребенок, причем совершеннолетний, мог так сильно помешать вашей свадьбе?!

– Потому что все останется тебе!.. – выдохнула она с ненавистью. – Тебе, слышишь, а не моему Витору, которого Винсент уже никогда не признает своим наследником! До этого он собирался, но теперь все получишь ты, хотя нисколько этого не заслужила!

– Надо же! – отозвалась я. – Выходит, все дело в деньгах, а не в чувствах!..

– Какие еще чувства?! – усмехнулась Эвелин. – Откуда им взяться? Это я, а не ты, терпела его слабые потуги в постели!

– О боже! – поморщилась я. – Прошу, избавь меня от таких подробностей. Это все-таки мой отец, так что в своей постели вы уж как-нибудь сами разбирайтесь.

Оказалось, без подробностей не обойтись.

– Из-за него мне пришлось перекрасить волосы – он хотел, чтобы я стала блондинкой, потому что, оказывается, ему нравятся именно они. Но из брюнетки у меня вышел вот такой мерзкий рыжий цвет!.. – Она ткнула пальцем в свою пышную прическу. –