Волчий пастырь. Том 2 (СИ) - Извольский Сергей

– Чего стоим, кого ждем? Vorwärts! Вперед, вперед бежать, в портал! Schnell! – скомандовал он, находясь явно в состоянии крайнего напряжения.

Через портал я прошел первым и сразу отодвинулся в сторону, освобождая дорогу другим и внимательно оглядываясь по сторонам. Очень быстро все оказались рядом, а портал с резким шелестящим звуком закрылся.

Мы на древнем, мощеном брусчаткой тракте – судя по выщербленным камням, эта дорога видела не только сапоги римско-септиколийских легионов, но и кожаные сандалии воинов Первой империи, Септиколийской.

Вокруг нас наблюдалось лишь чистое поле. Бескрайнее поле красноватой, выжженной солнцем земли, перемежаемое пучками сухой травы и корявого мертвого кустарника. Ни людей, ни строений. Из встречающих – только хрупкая девичья фигурка в форме целительницы Корпуса. Та самая спартанка-инструктор, которая следовала за мной во время отбора под пелериной невидимости, и которая еще вчера принимала участие в наших тренировках.

Спартанка-инструктор держала над участком дороги купол пелерины невидимости. Так, чтобы нас не смогли заметить с Европы, если даже будут пристально смотреть. Серьезный уровень конспирации – что подтверждает мои мысли о том, что все очень… плохо.

Если Никлас вынужден уже внутри Корпуса маскировать свои возможные действия в шаге ближайших дней, значит дело уже не просто плохо, дело – дрянь. Я пока даже мысленно не произносил слово «предательство», но очень уж похоже на то.

Целительница, контролирующая полог над нами, вместо приветствия взглядом показала нам на пять малых рейдовых ранцев, к каждому из которых была прикреплена система гидратора. Прежде чем забрать один из рюкзаков, я бросил взгляд вверх. Сквозь марево пелерины невидимости видно предрассветное небо. И – ни одного отблеска зелени Сияния.

Значит, мы на юге. И я даже знаю где. Гросстарн, окрестности Златогорья – бывшей столицы Империи и Сердца Запада.

Закинув на плечи рюкзак, я бросил еще один взгляд на небо. И отметил густое марево купола над нами. Очень густое: нас сейчас не только с Европы не высмотреть, но и даже с помощью магического сканирования не обнаружить. Подобная защита – серьезный уровень расхода силы. Причем если целительница так спокойно держит над нами такой массивный купол, значит ее круг выше точно шестого. Седьмой как минимум.

Владеющие подобной силой простыми целителями подвизаются весьма редко. Дать мне такую спутницу в самом начале отбора в качестве молчаливой поддержки – это примерно тоже самое, что прикрепить к простому пешему патрулю в Диком поле в качестве сопровождения фрегат Императорского флота. А спартанка-инструктор, которая сейчас с такой легкостью держит над нами столь сильный купол пелерины невидимости (для создания подобного конструкта иной раз приходится привлекать не менее пяти владеющих), была рядом со мной с самого начала. И с самого начала, значит, я был частью очень серьезной игры.

Мне это все чем дальше, тем больше не нравилось. Надо что-то делать. Ломать шаблоны, путать карты. Сложно воевать с тем, кого не видишь. Это значит что? Правильно, надо сделать так, чтобы противник, или кукловоды, расчехлились. А как это сделать, я подумаю в ближайшее время – ножками шагать вперед нам несколько часов как минимум.

Вот только Никлас команду к движению пока не отдавал.

– Кавендиш!

Магистр ограничился лишь одним словом. Но судя по интонации и мимике, Никлас явно хотел сказать что-то еще. Очень хотел, но с трудом сдержался. И мне это тоже не очень понравилось.

– Да, мастер-магистр? – произнес Кавендиш, на лице которого читалась грусть полного осознания того, что отдохнуть сейчас не получится. Если у него еще и оставались какие-то иллюзии насчет «у вас впереди два выходных», то сейчас они полностью испарились.

– Напомни мне три постулата, которые помогают вам проходить подготовку для получения офицерского патента Корпуса.

– Будьте сдержанными, будьте терпеливыми, будьте уверенными, – ответил Кавендиш без задержки.

– Будьте сдержанными. Будьте сдержанными, Кавендиш…

Голос Никласа звучал тихо и сдержанно. Но весь вид и мимика магистра говорили, что он близок к ярости. К холодной ярости – которая все же не осталась сдержанной.

– Будь, во имя шерстежопого дьяболо, сдержанным! Сдержанным, Кавендиш! – неожиданно для всех перейдя на крик, всплеснул руками Никлас. – Сколько ты вчера литров сангрии заказал в «Приюте Жозефины», как только выкупил там приватные апартаменты?

– Три литра, – потупив взор, произнес Кавендиш.

– Три литра игристой сангрии! – эхом повторил Никлас.

Хм. Три литра игристой сангрии это не слишком страшно. Шипучий напиток дает веселое и легкое опьянение, правда потом голова после него чугунная – теперь я понимаю, почему у них обоих, и у Гаррета тоже, такой пришибленный вид.

И я не очень понимаю возмущение Никласа: три литра сангрии – это ведь не так страшно.

– Три литра игристой сангрии ты взял только для разгона! Хорошо не пять взял, для первого шага! Сколько ты вторым ходом сангрии заказал, Кавендиш?

– Не помню, мастер-магистр, – честно признался Кавендиш.

– Как не помнишь?

– Гаррет заказывал, мастер-магистр.

– Ты помнишь? – резко обернулся Никлас к Гаррету.

– Тоже три… вроде, – потупив взгляд, ответил Гаррет.

– Что? – резко стеганул окриком Никлас.

– Тоже три, мастер-магистр, – исправился Гаррет.

Ему, кстати, судя по виду, было тяжелее чем Кавендишу. Красный, на лбу испарина, глаза в сетке полопавшихся капилляров. Но и Кавендиш выглядит не очень – бледный, так что все веснушки на лице ярко выделяются.

– Тоже три. А вот в третий раз сколько вы заказали?

«Так, еще и третий раз был?» – мысленно удивился я.

– Не помню, мастер-магистр, – ответил Кавендиш.

– Ты не помнишь, а я знаю. Ты заказал еще десять, чтобы, цитирую: «Два раза не вставать!»

– Возможно, мастер-магистр, – согласно кивнул Кавендиш.

– Следующий вопрос. Сколько ты девок заказал, Кавендиш?

– Четыре, мастер-ма…

– Сколько ты заказал девиц всего, Кавендиш?

– Сначала четыре, потом еще вроде немного еще… тоже несколько, мастер-магистр, – замялся Кавендиш. – Может чуть побольше, чем четыре, мастер-магистр.

– Всего вы заказали двадцать четыре девицы.

«Сколько?» – удивился я.

«Сколько?» – взметнулись брови стоящей рядом Дженнифер.

– Сколько? – вслух произнесла ошарашенная Несса.

«Сколько?» – удивилась и спартанка-инструктор. Она, поддерживая над нами всеми купол, стояла с приподнятыми руками и внимательно наблюдала за краями пелерины, но сейчас даже опустила взгляд, чтобы глянуть на Кавендиша.

– Двадцать четыре! – снова всплеснул руками Никлас. – Двадцать четыре девицы плюс носившая вам из ресторана вино и еду официантка, которую ты уговорил остаться! Двадцать пять девиц в бордель Клавдия для двух курсантов, еще даже не получивших офицерский патент. Каждая – по двойной таксе. Вы, три идиота, станете легендой Корпуса – потому что гульнули так, что в борделе кончились свободные прелестницы, а вечером в ресторане Гомер не смог выпить игристой сангрии, потому что она тоже закончилась! Кроме всего этого, Кавендиш, ты вчера оставил мадам Жозефине сумму сравнимую с бюджетом какого-нибудь батарнского баронства! Хоть со всеми переспал, герой-любовник?

– Пока я был при памяти и считал, запомнил точно семерых, мастер-ма…

– Scheisse! Это был риторический вопрос, Кавендиш!

Никлас определенно был в ярости. Похоже, уверенно направляя нас вчера в сторону «маскировочного» отдыха, он явно не предполагал, что все произойдет с таким размахом. А еще меня волновал вопрос, почему Никлас сказал «три идиота». Не «ты, идиот», подразумевая Кавендиша, который оплачивал и организовывал. Не «два», вместе с участвующим Гарретом.

А именно «три идиота».

– Рейнар! – обернулся ко мне Никлас.

– Да, мастер-магистр.

– Я крайне удивлен. Я даже крайне поражен, а вот тебе, как командиру этих двух долбаков, должно быть глубоко стыдно. Потому что предполагаю, в фольклоре Корпуса ты будешь фигурировать вместе с Кавендишем, как памятник глупости. Неужели, я не понимаю, неужели нельзя делать все нормально, а не через жопу?! Кавендиш, как тебе вообще в голову пришло… Рейнар, неужели ты не мог…