Когда играют все (СИ) - Иванова Татьяна Всеволодовна

* * *

Ближе к закату солнца девушка пришла в себя и поняла, что провалила королевское задание.

Дело было даже не в том, что она потеряла время. Не так уж и много времени она потеряла, хотя жители Газаты наверняка уже узнали о падении замка Ведар и настороженно отнесутся к чужачке. Это еще полбеды. Не страшно даже, что она свалилась в воду, не сняв с себя сумку с королевскими грамотами. Кожаная сумка не промокла, грамоты уцелели.

Но из-за всех потрясений дня Фенелла забыла, как выглядела та скала, с которой ей бы надо переместиться в Ведар. А уж особенности самой крепости стерлись из памяти так же надежно, как вода стирала с песка очертания ее тела. В памяти мелькали образы разрубленных тел, человеческих и лошадиных; искореженные доспехи, кровь, стоны, агония, смерть.

И король, и дон Альвес переоценили силы девушки. Она не оправдала доверия.

Фенелла окончательно вылезла на берег, сняла себя мокрый, но не разорвавшийся от шипов на наколенниках коня плащ Меланары. Озерная вода уже смыла с него кровь, оставалось только высушить загадочное одеяние, и можно снова его надевать. Девушка улеглась на траву, под горячие лучи солнца, чувствуя, как одежда сохнет прямо на ней.

«Что же теперь делать?»

В галерее маминых картин было и изображение центральной площади Кареньона. То есть, Фенелла могла бы переместиться туда хоть сейчас и отдать королевское послание во дворец его святейшества. Существовала одна, но серьезная загвоздка. В Карлассе резко отрицательно относились к женщинам, путешествующим без сопровождения мужчин. Посланницу короля, женщину-гонца никто всерьез не воспримет. Так что в итоге у Фенеллы было всего два варианта действий: пойти и рассказать о своем провале суровому в последнее время Боэланду, или найти спутника, который и поможет, и сохранит королевскую тайну. Идти к Боэланду с повинной не хотелось ни капельки, но и в качестве спутника никто в голову не приходил.

С этими мыслями измученная девушка заснула. Проснулась она на рассвете все с теми же мыслями в голове. За ночь решение не пришло. Фенелла привела себя в порядок, поела каких-то сухариков, надела снова черный мамин плащ и переместилась на ее могилу.

«Я всегда помогу тебе, дочка, ведь ты одна у меня».

Несколько минут Фенелла сидела и плакала, мысленно жалуясь матери на свою несчастную жизнь. А затем вдруг заметила странный проблеск света на камне в изножии; пригляделась и увидела вбитую в гранит стальную эмблему, которой совсем недавно тут не было. Пес, смотрящий на взлетающую птицу. Сид Оканнера! Именно о нем Фенелла старалась не вспоминать все последние дни. Очень уж было больно, слишком несправедливо он ее оттолкнул. Но, кажется, он нарочно напомнил о себе. Может быть, уже и не злится на нее?.. Сид, который все о ней знал, но никому не рассказал даже и полслова… В любом случае, другого выхода не виделось.

Сид сидел на крыльце возле кузницы, вид имел осунувшийся, сгорбился, зажал руки между коленями, выглядел как нахохлившийся ворон.

— Ты, кстати, выглядишь не лучше, — сказал он вместо приветствия.

— Я провалила королевское задание, — призналась девушка, садясь рядом с ним.

— Я могу помочь?

— Можешь.

Они помолчали. Фенелла сама удивилась той солнечной радости, которая осветила душу, стоило Сиду оказаться рядом.

— Скажи-ка, Фенелла, а если бы я не впечатал свою эмблему в камень на могиле Меланары, ты бы пришла ко мне за помощью?

— Нет.

— Ты ужасно упрямая, — пожаловался оружейник. — Хорошо, что я вспомнил историю с подземельем и наручниками.

Это была история из детства, случившаяся как раз перед уходом Сида в оруженосцы. Фенелла, жившая тогда в пансионе, на спор с подружками пообещала, что просидит в городском склепе на кладбище в цепях всю ночь. Она, дескать, бесстрашная. Но в склепе был разрушен пол, девочка провалилась вниз, повисла в цепях, но так и не позвала никого на помощь, хотя перепуганные подружки несколько раз за ночь ее звали, видя издали, что в склепе вроде никого нет; провалившуюся плиту пола они в темноте видеть не могли Спор есть спор, она молчала. А потом потеряла сознание. Девочка пришла в себя, когда вызванный Меланарой Сид, страшно ругаясь, распиливал цепи прямо на ней, иначе их снять не удавалось. Меланару же позвали испуганные подружки, пришедшие с утра и так и не увидевшие девочку в склепе. После этой истории Фенелла долго болела, а когда выздоровела, то и узнала, что Сид от них уехал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я как раз успел осознать за то время, пока тебя не было рядом, как плохо мне без тебя, — тоскливо продолжил Сид. — Так что говори, чем тебе помочь. Все, что в моих силах. Видишь, как сильно меня зацепило?

Фенелла подняла голову, оружейник смотрел куда-то вдаль, но, почувствовав ее взгляд, криво усмехнулся. — Я знаю, что ты не будешь мурыжить меня из-за моей слабости, слабости полюбившего тебя человека. Не то у тебя воспитание. Говори, что случилось.

— Наши вчера захватили Ведар…

— Захватили-таки! Молодцы!

— Я должна была попасть из Ведара в Газату. А оттуда меня бы проводили в Кареньон. Но под Ведаром так страшно рубились, столько крови… так ужасно… еще и дона Альвеса умирающего пришлось вытаскивать. И я теперь не могу вернуться под Ведар. Напрочь забыла местность. Я могла бы переместиться прямо в Кареньон. Но там не уважают женщин, путешествующих без мужского сопровождения…

Девушка запнулась. Сид слушал ее, не прерывая.

— Так его величеству и надо, — мрачно сказал он, когда Фенелла замолчала. — Отправил молоденькую девушку на поле битвы. Совсем сдурел.

— Сид Оканнера! Думай, что говоришь! Король видит во мне не молоденькую девушку, а свою верноподданную.

— Да? Хорошо, если ты не ошибаешься, хотя… Впрочем, ладно, я понимаю. После печальной истории с Марикой я его величеству даже сочувствую. Тяжело, когда тебя предают, но когда предает та, которую ты искренне любишь, то душа не может не заледенеть. Хорошо, если часть ее не отомрет навсегда. Короля жалко, но тебя, честно, больше. Он все же мужчина, мог бы и не посылать девушку смотреть на настоящий бой…

— Да, он мог бы и позже меня туда отправить, — согласилась Фенелла задумчиво. — Но тогда бы я не смогла вытащить дона Альвеса.

— Когда тебе нужно в Кареньон? Я согласен стать твоим «мужским сопровождением».

Фенелла опустила голову еще ниже, неудержимо улыбаясь от радости.

— Так когда тебе нужно? — Сид осторожно обнял ее за плечи и приподнял голову за подбородок, что бы заглянуть в лицо. Девушка закрыла глаза, чтобы не видеть его так близко. Было и радостно и страшно.

— Чем скорее, тем лучше. Хоть сейчас. Очень хочется закончить с этим делом поскорее.

Он ласково провел рукой от ее подбородка по щеке вверх, откинул капюшон. На несколько мгновений прижался губами к светлым волосам девушки. После нескольких часов в озере зелье, затемняющее кожу и волосы, смылось окончательно; его и оставалось-то совсем чуть-чуть. Фенелла полностью вернула себе настоящий облик.

— Ох, Фенелла, что же с нами будет?.. Но я готов. Неси ключ-картину города.

Глава одиннадцатая

— Где здесь дворец его святейшества? — уверенно спросил Сид, оказавшись под руку с Фенеллой на центральной площади Кареньона.

Ему сразу же указали на изящное здание с башенками и с опоясывающими дворец каменными двухэтажными ажурными галереями. Остарийцы, представившись посланниками из Газаты с важнейшими новостями, вошли через арку во внутренний дворик дворца и направились к широкой лестнице, ведущей вверх, на пронизанную солнечными лучами галерею.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Проклятие, — вдруг выдохнул Сид, накидывая капюшон на голову. Но было поздно, во дворик вышли несколько смуглых мужчин и оживленно загалдели, откровенно глядя на оружейника.

— Скорее, — прошептал тот, затягивая спутницу на лестницу. — Кажется, я стал тебе худшим спутником из всех возможных. Меня узнали.

Они стремительно поднялись к уходящей вправо нужной им галерее. Вместо стен — сдвоенные колонны с резными капителями и арки между колоннами. Синие тени и ослепительные полоски света чередовались полосами.